НАЦИЗМ естественный и неизбежный

всегда положительно, а к позиции России всегда отрицательно. Запал жестоко подавляет, например, протесты населения в своих странах, и в то же время осуждает Россию за её противодействие уличному беспределу. Запад жёстко подавляет любую оппозицию либерализму внутри своих стран, одновременно осуждая Россию за её робкие шаги по ограничению деятельности иноагентов. Сегодня Запад начал кампанию по тотальной дискредитации России, пытаясь свалить на неё вину за все проблемы современности.
Но нельзя обвинять Запад в двойных или тройных стандартах!
У либеральных элит стандарт всегда один и тот же. И этот стандарт известен уже тысячи лет. Это стандартная языческая политика, оправдывающая свои действия и ругающая действия того, кто на этот раз выбран жертвой. Невозможно либеральным политикам в странах, где давно уже элита погрязла в язычестве, стремиться к равноправным отношениям с соседями. Нормы языческой идеологии нацизма требуют подходить к другим народам не как к равным, а как к потенциальным рабам, которым можно сколько угодно врать, которых можно обманывать, грабить и убивать.
На другие народы внутриплеменная языческая нравственность не распространяется, для общения с ними вообще никакие правила не нужны. Так и действуют ныне западные политики, наплевав на любые нормы и правила в отношениях с Россией. И такая языческая (нацистская) политика в условиях современного научно-технического могущества человека, неизбежно ведёт мир в катастрофе, поскольку мир невозможно сохранить, когда каждое государство, как в древнем мире, преследует только свои интересы.
Либо страны мира должны убрать свои эгоистические интересы, вопросы своего экономического развития, на второй план и строить свою жизнь по нравственным нормам идеологии братства людей, либо погибнуть в мировой войне. Невозможно ждать мирного будущего, если в мире существуют либеральные страны с языческой идеологией нацизма.   
Западные правящие либеральные элиты выступают сейчас единым фронтом против России, используя все средства для подавления нашей страны, пытаясь снова преодолеть свои экономические проблемы за наш счёт.
Но их бесполезно ругать за их, как нам кажется, глупость и, тем более, расстраиваться, слушая их ложь. Нам надо чётко осознавать нашу полную с ними идеологическую противоположность. Мы вынуждены общаться с ними, находясь на разных идеологических позициях, мы общаемся с разных духовно-нравственных платформ. И мы никогда не сможем с ними окончательно договориться. Мы готовы их терпеть, наивно требуя от них всего лишь соблюдать ими же подписанные договоры. Но им с нами не о чем договариваться – какие договоры могут быть с untermenschen!
И им не стыдно! Они врут, как дышат! Они не испытывают муки совести, обманывая нас, потому что, в соответствие с древними языческими нормами, они разговаривают не с равноправными людьми, а с недочеловеками, на которых их внутриплеменная нравственность не распространяется. Языческая идеология полностью оправдывает их ложь!

Кризис современного либерального мира означает, что человечество опять поставлено перед выбором между жизнью и смертью.
Либеральная идеология, по нормам которой живёт сейчас почти весь мир, разделяет народы и государства планеты в вечной конкурентной борьбе за лидерство. И решая тактические задачи своего политико-экономического первенства, отдельные либеральные государства могут поставить всю земную цивилизацию на грань гибели. А военная мощь, накопленная человечеством, уже настолько огромна, что её применение рано или поздно обернётся всемирной бойней, в которой погибнет Земля.
Известная на протяжении всей истории человечества максима межгосударственных отношений «каждый сам за себя» – это приговор человечеству, вооружённому оружием судного дня.
Пришла пора человечеству осознать невозможность его дальнейшего благополучного существования вместе с либеральной идеологией, постоянно возрождающей язычество и нацизм. Человечеству необходимо сделать сейчас экзистенциональный выбор: остаться с либерализмом и умереть, либо отказаться от либерализма и приступить к строительству общества всемирного человеческого братства.
Именно теперь пришло время не для тактических (эгоистических), а для стратегических решений, спасающих человеческую цивилизацию от погибели. Пришла пора отказаться от идеологии либерализма и перейти к идеологии братства, объединяющей людей в единое мировое сообщество.

2. ФАШИЗМ – ЭТО НЕДОНАЦИЗМ.

Национализм имеет религиозное происхождение, поскольку происходит из языческого представления о божественных предках «избранного» народа. И языческий национализм есть пранацизм древности, разделяющий народы, резко отделяющий «богами избранный» народ от «недочеловеков». Языческий национализм направлен на возвеличивание своего народа за счёт окружающих народов.
А национализм идеологии братства людей, напротив, существует не для того, чтобы разделять народы, а чтобы заботиться о сохранении своего народа, как составной части семьи равноправных народов, без ущемления кого бы то ни было. Братский национализм не разделяет народы, а соединяет их в одну общую семью.
Однако, братский национализм, так никогда и не был реализован на деле, поскольку христианство так и не стало всеобщей религией братства людей. Поэтому национализм нашей эры почти не отличается от пранацизма языческих времён. А в Новое время после эпохи Возрождения, и особенно после эпохи Просвещения, когда язычество стало быстро возрождаться в Европе, христианский национализм стал превращаться в нацизм.
Общество братства людей большевики попытались построить в СССР. И советский народ был примером такого братства. Однако, без веры в Единого Бога всех людей общество всемирного братства построить невозможно.

Национализм, как и патриотизм, понятие относительное, резко меняющее нравственную «окраску», и свою роль в истории, в зависимости от религиозных взглядов, главенствующих в обществе.
Религия древнего язычества делает национализм пранацизмом, направленным на рабское подчинение всех соседних «недочеловеков» воле господ «избранного народа».
Религиозные извращения Нового времени и религия атеизма неизбежно превращают патриотизм, рано или поздно, в нацизм.
А религия всеобщего братства Иисуса Христа заставляет национализм заботиться о сохранении всех народов мира в равенстве и благополучии.

Языческая национальная идея есть идея божественного происхождения конкретного народа от своих национальных богов. Это идея привилегированного положения конкретного народа, идея первенства данного народа над всеми другими народами. Идея происхождения человека от племенных богов делает каждый народ в корне отличным от других народов, делает невозможным мирное сосуществование народов, поскольку каждый народ обладает исключительным правом на первенство и главенство над другими народами. Национальная идея в языческом мире одна и та же для всех народов – это идея богоизбранности своего народа.
Непримиримое разделение народов языческого мира заложено их религиозными языческими представлениями. И как только мы принимаем языческую религию – мы принимаем идеологию на основе языческих представлений, мы получаем нацизм. Нацизм есть идеология язычества, языческих представлений о богоизбранности народа, она заключается в «божественном праве» «избранного» народа господствовать над другими народами, которые все суть потенциальные рабы.

Умберто Эко принципиально ошибается, считая нацизм явлением уникальным, явившимся только в Германии, тогда как итальянский фашизм настолько многообразен и противоречив в своих проявлениях, что его черты можно найти повсюду в мире. Всё как раз с точностью до наоборот!
Именно итальянский фашизм был уникальным явлением (впрочем, почти таким же была и диктатура Франко в Испании). Подобная смесь различных, иногда даже противоположных, черт общества есть чисто итальянское явление, происходящее из итальянской специфики. Германия же просто стала первым полностью языческим (нацистским) государством Нового времени, открывающим собой процесс тотальной нацификации безбожно развратного либерального мира.
Италия, пожалуй, одна из немногих стран Европы, в которой католицизм продолжает оставаться авторитетом до сих пор, не говоря уже о непререкаемом авторитете католической церкви в первой половине прошлого века. Именно католицизм стал тогда препятствием для полного падения Италии в нацизм. Католическое мировоззрение, пронизанная католичеством итальянская культура, не позволили возродиться тогда в полной мере языческим представлениям. Фашизм есть нацизм в условиях, когда католическая церковь ещё не потеряла окончательно весь свой авторитет среди населения. И католичество несколько задержало европейское возрождение язычества и приход нацизма. Итальянский фашизм – это переходный этап на пути государства к нацизму, потому что рано или поздно язычество подминает под себя все извращения христианства.
Отличие итальянского фашизма от германского нацизма только в том, что фашизм базировался на католической интерпретации христианства, а нацизм был основан уже на «чистом» язычестве. Фашизм – это недонацизм. Фашизм – это последнее пристанище падающего в языческую пучину общества. Постепенно все фашистские государства теряют своё своеобразие, вызванное остатками христианства, и становятся языческими, то есть нацистскими диктатурами. При всеобщем падении в язычество, все либеральные государства становятся постепенно нацистскими.
Итальянский фашизм Бенито Муссолини строил, равняясь на языческую древнеримскую республику. Но так как католицизм, несмотря на все свои извращения Учения Христа, сохранял свой авторитет среди простых итальянцев, погружение страны в язычество было несколько затруднено, что не позволило превращению итальянского фашизма в нацизм.
Для итальянского фашизма разделение всех людей на господ и рабов столь же очевидно, как и для нацизма. Но католицизм, каким бы извращением христианства он ни был, всё-таки не опускался до чисто языческой трактовки разделения людей. Зверства фашизма, с этой точки зрения, несколько «мягче» зверств языческого нацизма. Но постепенное скатывание фашизма в нацизм – это естественный результат постепенного утверждения язычества в фашистском государстве. И фашистская Италия естественным образом дрейфовала в язычество нацизма, постепенно отказываясь от моральных ограничений католического христианства.

А вот в Германии первой половины ХХ века католическая церковь была настолько слаба, её авторитет у немцев был настолько мал, что язычеству ничто не мешало восторжествовать в ментальности немецкого народа. Господству языческих представлений не могли помешать и протестантские конфессии. Они, по своим духовно-нравственным представлениям, стоят ещё дальше от Учения Христа, чем католицизм. И атеизм, распространённый в германском обществе, прямо способствовал возрождению языческих представлений народа о немецкой исключительности,