Колдунья

и чинно идущую ей навстречу.

       – Кэти?! Гадкая девчонка! – ужаснулась монахиня, увидев её. – На кого ты похожа?! Что ты сделала с платьем? Ты провалилась в болото? Иначе откуда эта болотная грязь?

       Не слушая объяснений, сестра Агата схватила Кэрри за руку и поволокла назад.

       – Пустите! Мне нужно туда! – Кэрри показала рукой в глубину монастырского коридора.

       – Что?! Что ты там забыла? Не иначе как хочешь повидаться с ведьмой! Но ты её не застанешь. Слышишь? За ней приехали стражники, их повозка ждёт её во дворе. Сестра Матильда и сестра Мириам уже вывели её из кельи.

       Сестра Агата остановилась на миг, чтобы перевести дух.

       – Отведите эту девочку в подвал и заприте там, – сказала она идущей навстречу монахине. – Пусть подумает о своём поведении. И пусть её не выпускают, пока я не разрешу. Ты поняла меня?

       Девушка повиновалась, и они с Кэрри спустились вниз по крутой тёмной лестнице...

                                                                                          II

       – Кэти Марлоу! Поднимайся и выходи, – услышала Кэрри металлический голос сестры Агаты. Она просидела в подвале почти трое суток. За всё это время к ней приходила только одна из послушниц, которая приносила ей еду, состоявшую только из воды и чёрствого хлеба. Настоятельнице, конечно же, стала известна проделка с ключами, и она решила как следует наказать лгунью.

       Усталая и голодная, Кэрри поднялась со своей соломенной подстилки.

       – Кэти! Ты слышишь меня? – кричала сестра Агата. – Немедленно умойся и переоденься. Мы едем в город через полчаса.

       «Интересно, для чего», – подумала Кэрри, но вслух ничего не спросила. Сестра Агата была не намерена что-либо объяснять.

       – Кэрри, ты уже знаешь новость? – затараторила Милли, подбегая к ней. – Быстрее бери свою одежду и собирайся. Повозка ждёт у забора. Мы едем на суд.

       – На суд?..

       – Ну да. Разве тебе не сказали? Сегодня будет суд над колдуньей, и нас сейчас отвезут в город. Осталось мало времени. Поторопись.

       – Нас?.. – недоумённо переспросила Кэрри. – Почему нас? Ты хочешь сказать, меня отвезут в город?

       – Да нет же. Я тоже поеду туда. Всех нас отвезут в город: и Мартина, и Лиу, и Джеймса, и даже маленькая Анита тоже будет там на суде.  

       – Все дети из приюта поедут на суд? Но почему? – удивилась Кэрри. – Ведь Анита даже и разговаривать толком не умеет.

       – Это совсем не важно, – авторитетно заявила Милли. – Ты никогда не слышала легенду о проклятом ребёнке, который разрушит этот монастырь? Ну вот. Говорят, этот ребёнок уже среди нас. И ведьма сможет опознать его. Ты меня понимаешь?

       – Ты веришь, что этот ребёнок действительно среди нас?

       – Не знаю. Но так сказала сестра Агата. Все говорят об этом пророчестве. Так ты идёшь или нет?

       – Да, я иду, подожди ещё минутку...

       Кэрри поспешно оделась, и вместе с Милли они вышли в монастырский двор...

       В повозке уже сидели сестра Агата и сестра Мириам. Сироты, умытые и причёсанные, тоже сидели рядом с ними. Их было много, и там почти не осталось места. Кэрри и Милли с трудом втиснулись где-то у края.

       – Ох уж эта девчонка, вечно её приходится ждать, – недовольно проворчала сестра Агата. Повозка тронулась, подняв за собой облако пыли...

                                                                                          III

       ...Суд длился уже несколько часов. Кэрри сидела вместе с другими детьми на длинной деревянной скамье в конце зала. Здесь же была и сестра Агата. К тому времени, как процесс начался, в зале почти не осталось свободных мест.

       – Предавалась ли ты искусству колдования в течение десяти  лет? – спросил один из судей,  высокий худой старик в длинном чёрном одеянии.

       – Да, – ответила Элли,  не поднимая глаз. Девушка была худой и бледной, Кэрри заметила тёмные круги под глазами и спутанные светлые волосы.

       – Посещала ли ты нечестивые сборища, проводимые каждую пятницу в лесу близ Эриенбурга?

       – Да, – был ответ.

       – Подтверждаешь ли ты, что во время этих собраний ты  участвовала в совершении святотатств, совершаемых тобою совместно с другими колдунами и ведьмами, а именно: в оскорблении икон и топтании святого креста, проведении чёрной мессы, что является величайшим оскорблением Создателя и надругательством над церковной службой, преступном сожительстве с демонами – инкубами и суккубами,  приготовлении ядов, заклинании мёртвых и вызывании дьявола?

       – Да.

       – Тебя обвиняют также и в том, что ты состояла в еретическом договоре с дьяволом, которому обязалась подчиняться беспрекословно, по наущению которого ты проникла в святую обитель под именем сестры Эделины, приведя туда ребёнка, рождённого от демона-инкуба и смертной женщины, которого в народе называли «проклятое дитя», с целью разрушить монастырь и учинить тем самым великое бедствие. Ты совершила за это время все эти преступления, в которых ты созналась?

       – Да.

       – Простите, но она говорит, что эти сборища были многолюдны, – вмешался епископ из какой-то далёкой епархии, специально приехавший сюда, чтобы присутствовать на процессе. – Назвала ли она суду имена всех этих людей?

       – Суду известны также имена её сообщников, но сейчас нам ни к чему разглашать их. Пока они находятся на свободе. Но придёт время, и нечестивцы предстанут перед нашим судом, – сказал Сэндерс. Не смотря на небольшой рост, сейчас он выглядел довольно внушительно. – Впрочем, один из этих сообщников всё же предстанет перед вами.

       Тишина в зале сделалась зловещей; все словно обратились в слух.

       – Ты знаешь проклятое дитя, о котором говорит предсказание. Тебе известно, что это дитя находится здесь. Ты сказала, что покажешь его в день суда. Время пришло. Покажи его нам, – торжественно произнёс Сэндерс, и голос его загремел под сводами зала.

       Элли подняла на детей заплаканные глаза. Их взгляды встретились, и девушка слегка улыбнулась, как будто хотела подбодрить Кэрри. Сироты выстроились перед ней в ряд. Кэрри оказалась между Мартином и Анитой. Лиа держала Аниту за руку.

       – Это она, – сказала Элли, протянув исхудавшую руку.

       Кэрри зажмурилась. Ей казалось, что все обернулись и смотрят на неё. Она представила, что сейчас Сэндерс возьмёт её за руку, выведет на середину зала...

       – Которая из них? – переспросил Сэндерс.

       – Вот она, – повторила Элли. – Вторая справа, самая маленькая. Та девочка, которую держит за руку Лиа.

       – Эта белокурая малышка?! – Сэндерс был явно удивлён. – Лиа, подведи её ко мне.

       Анита ничего не понимала. Она доверчиво улыбалась, подняв на Сэндерса свои васильковые глаза.

       – Кто это женщина, которая стоит перед тобой? – спросил Сэндерс, указывая на Элли.

       – Эделина, – сказала девочка, забавно коверкая почти все звуки.

       – Анита только учится говорить, – пояснила Лиа, хотя её ни о чём не спрашивали.

       – Эта женщина водила тебя за пределы монастыря?

       Анита не поняла и молчала, вопросительно глядя на Сэндерса.

       – Вы с Элли ходили куда-нибудь вместе?

       – Да. Гулять, – радостно согласилась девочка.

       – Как далеко?

       – Да-ле-ко-о... – повторила она своим детским голоском.

       Сэндерс чувствовал себя круглым идиотом.

       – Сэндерс, неужели вы не видите, что девочка слишком мала? – перебил его судья. – Она сама не понимает, что говорит. Отведите её на место.

       – Нам стало известно, – продолжал он, – что два года назад, проживая в деревне Жёлтые Пески, Эделина Сэлдри уже подозревалась в колдовстве и ереси. Духовный суд Дэриенкорфа приговорил её к покаянию и каноническому очищению.

       – Что значит «каноническое очищение?» – шёпотом спросила Кэрри у молодой монахини, сидевшей позади неё.

       – Это значит, что она всенародно, в присутствии епископа поклялась на Евангелии, что отрекается от своих еретических заблуждений.  

       – Повернись и веди себя как следует, – зашипела на неё сестра Агата.

       – И как одного из повторно впавших в ересь, – продолжал чтение судья, – мы отстраняем тебя от нашего духовного суда и передаём тебя светской власти. Но мы нарочито просим о том, чтобы правосудие было милосердным и воздержалось от пролития крови.

       – Это всё?.. – шёпотом спросила Кэрри, не обращая внимания на сестру Агату. – Что это значит? Её оставят в живых?

       – То, что духовный суд просит о милосердии, ещё ничего не значит, – пояснила одна из монахинь. – Это обычная формальность. Тех, кто уличен в колдовстве повторно, никогда не оставляют в живых.

       – А Анита? Что теперь её ждёт?

       Монахиня не успела ответить.

       – Девочка будет вторично крещена и посвящена Богу, – торжественно закончил судья…

       Два стражника вывели Элли из зала. Кэрри была спасена. Но она не радовалась. Элли, её единственная подруга, уходила от неё навсегда.

                                                                                          IV

       В этот день Кэрри пришлось попрощаться не только с Элли. К вечеру у ворот монастыря появилась карета. Крис ждал её у забора; он собрал свои вещи и долго стоял, глядя на дорогу.

       – Уезжаешь? – сказала Кэрри. Она изо всех сил старалась сохранить равнодушный вид.

       – Не уезжаю, – меня увозят, – поправил Крис. – Мой отец позаботился о том, чтобы меня перевели в другой монастырь. Говорят, здесь стало слишком опасно. Но я всё равно убегу оттуда и буду моряком, – решительно добавил он. – Ты мне не веришь?

       – Нет, отчего же, – сказала Кэрри, – верю, только...

       – Что?

       – Я, наверно, этого не увижу. Ты едешь так далеко... Крис, как ты думаешь, мы встретимся ещё когда-нибудь?

       – Я найду тебя, вот увидишь, – уверенно сказал он. – Не завтра и не через неделю, но я обязательно приплыву за тобой. Я возьму тебя к себе на корабль, и мы...

       – Ну уж нет, – Кэрри рассмеялась, тряхнула головой, и её волосы разлетелись во все стороны. – Целоваться я больше не намерена. Ты ведь ЭТО хотел сказать?

       – Вот глупая! Не собирался я с тобой целоваться! – Крис отвернулся и покраснел, видно, он ещё не забыл происшествие на плоту. – Пусть пройдёт хоть два десятка лет, и тогда я не буду целоваться С ТОБОЙ.

       Несколько минут длилось неловкое молчание.

       – Отчего ты молчишь? – спросил Крис.

       – Лучше я буду молчать, потому что, если мы перекинемся ещё хоть словечком, я опять могу ударить тебя, как тогда на плоту. Я это чувствую, – ответила Кэрри. – Но мне бы этого не хотелось, потому что ты уезжаешь, и, похоже, надолго. Если же начнётся драка, боюсь, мне не удастся сохранить о тебе приятные воспоминания.

       – Ты говоришь совсем как взрослая. Как невеста, –  ядовито заметил Крис. – Поосторожнее, Кэти, а то ведь я могу поколотить тебя и сильнее, чем ты меня.

       Неизвестно, чем бы окончился их разговор, но к ним подошёл настоятель.

       – Пойдём, Кристиан, пора прощаться, – сказал он, распахнув дверцу кареты.

       – Я найду тебя, – повторил Крис, и карета тронулась...

                                                                                          V

       …Около полуночи Кэрри тихонько поднялась с постели. Надо было предупредить об опасности Хантера и всех остальных.

       Кэрри не знала, что именно Элли успела рассказать и что она утаила, но ей были известны очень многие из