«Ого! Я отключился на целый день», — пронеслось в мыслях. И тут голодные спазмы атаковали желудок. Но ничего съедобного рядом не было.
«Когда я ел в последний раз? Если бы не провал в памяти, наверняка вспомнил бы».
Донёсся новый громкий звук, походивший на низкочастотный гул. Его источник вроде бы находился недалеко, но не было сил встать, чтобы увидеть своими глазами.
«Странно, что я до сих пор жив, — размышлял воскресший. — Несколько раз я едва не погиб, но почему-то ещё дышу. Хм. А может, действительно лучше умереть и не мучиться от боли, голода, жажды и других бед, обрушившихся на меня?»
Спустя, наверное, вечность, опять раздался громкий хлопок, и затем гул. Открыв глаза, воскресший увидел стремительно уносившийся в небо объект каплевидной формы. Сверкнув в лучах заходящего солнца, он растворился в пурпурном закате. Память подсказала — это звездолёт. И тут в голову пришла мысль: «На месте приземления корабля могло остаться что-нибудь съестное».
Тело оживало и хотя с большой неохотой, но подчинялось командам разума. А ещё заставлял шевелиться пустой желудок. Превозмогая боль и головокружение, воскресший потянулся к краю ямы. Если бы не провалился в неё, сам не нашёл бы — длинные мясистые стебли лишали зрение перспективы. А рассыпавшиеся веером бело-голубые соцветия полностью скрыли неровности рельефа.
Воскресший подполз к откосу и принялся карабкаться вверх. Хорошо ещё, яма глубиной по пояс.
«То ли грунт провалился во время дождей, то ли местные животные вырыли укрытие для ночлега, — размышлял он. — Но вот с ними лучше не встречаться. Можно стать чьим-нибудь ужином».
Взгляд упал на руки. На них были перчатки из чёрного блестящего материала. Да и всё тело в облегающем костюме того же цвета и фактуры. Некое смутное воспоминание утвердило в мысли: так и должно быть.
«В нём не холодно, да и руки не оцарапаны. Видимо, этот материал спас меня и в мертвецкой яме. Без него кислота разъела бы кожу».
Выбравшись из углубления, воскресший пополз в направлении места, откуда взлетел корабль. Под ним приминались стебли, но поскольку соцветия закрывали небо, издали никто не мог увидеть беглеца с того света. Кстати, у этой растительности обнаружилось интересное свойство: её стебли довольно эластичны. Когда воскресший проползал по ним, они постепенно восстанавливали форму, и позже на них вообще не оставалось его следов.
Голод и слабость — плохие спутники. Приходилось часто отдыхать. Наверное, воскресший иногда засыпал, поскольку осознал, что потерял направление.
«Это плохо: так можно ползать по кругу и не добраться до цели. Нужно встать и осмотреться».
Но занять вертикальное положение было гораздо труднее, чем ползти. Голова кружилась, тело едва двигалось, конечности тряслись от слабости, а мышцы ныли от нагрузки.
«Я прямо как немощный старик. Ну почему молчит память?»
Он приподнял голову над высокой растительностью, и его взгляду открылась картина бескрайних просторов. Солнце зашло, и краски дня исчезли. По унылому вечернему небу плыли редкие облака. Степь, покрытая серо-зелёными стеблями с бело-голубыми соцветиями, казалась бесконечной. Пугающе близко находились коричневые одноэтажные постройки, издали напоминавшие муравейник.
«Это там ночью меня пытались убить, — пронеслась мысль. — А недалеко от посёлка могильник. Как же мало я успел проползти. Хорошо ещё, жабомордцы не стали искать вернувшегося с того света. Впрочем, местные жители посчитали меня трупом, раз бросили в едкую кислоту. А значит, им и в голову не придёт, что кто-то смог выбраться оттуда».
Большой круг примятой растительности на месте посадки звездолёта оказался недалеко. Потребовалось бы минут пять, чтобы дойти до него, но ползком добираться гораздо дольше. Воскресший не стал бы напрягаться, но там что-то белело. Космические путешественники бросили на месте приземления некие предметы, и его мозг, вопреки логике, нарисовал коробку упакованной еды. А для голодного ничто иное не имело значения.
Казалось, прошла вечность, когда воскресший, наконец, достиг поляны с вытоптанной травой. Под весом звездолёта стебли поломались, а жаром дюз выжгло два больших круга. К счастью, пожар не распространился по степи. Видимо, в мясистых растениях много воды, а потому их структура не боялась огня, иначе тут всё полыхало бы.
Оказавшись на месте, воскресший осмотрелся. Пока ничего хорошего он не видел в этом мире, а значит, стоило проявить осторожность. Скрываясь за стеблями, он изучал оставленную пришельцами непонятную кучу, лежавшую на границе примятого круга.
Воскресший рассмотрел облачённое в белый плащ тело какого-то существа.
«Это не еда. Так кто же там лежит? Может, труп? — размышлял он. — Неужели эта степь — огромное кладбище? Впрочем, других тел я пока не видел. Но если космонавт жив, возможно, ему нужна помощь. А, кстати, почему я решил, что с корабля выбросили члена экипажа? Неважно».
Существо лежало неподвижно, не проявляя никаких признаков жизни. Превозмогая слабость, воскресший подполз к нему и внимательно осмотрел. Явно молодой мужчина, но трудно определить, какой расы. Тело гуманоидной формы — четыре конечности и голова. Лицо выглядело необычно: приплюснутое сверху, отчего лысая макушка черепа казалась отрубленной, оно плавно сужалось к бороде. Маленькие бугорки ушей едва видны. Мягкая серо-жёлтая кожа была эластичная и слегка тёплая.
«Значит, космонавт ещё жив, — размышлял воскресший. — Если судить по рукам, да и по одежде — это работник умственного труда. Что же произошло в твоей жизни, парень, если тебя выбросили? Может, ты смертельно болен? Как бы ни заразиться».
Издали донёсся шум. Приподнявшись над соцветиями, воскресший увидел аборигенов, шествовавших от поселения к месту посадки корабля. Они дудели в трубы, и на этот звук из коричневых домов выходили новые хоботатые демоны.
«Как бы вновь не попасть к ним в лапы, — подумал воскресший. — Да и парнишку жаль. Кинут его в ту яму с трупами, где он, не приходя в сознание, утонет».
Недолго думая, воскресший стянул с космонавта белый плащ и обшарил его в поисках еды. Но, увы, карманов не было, как и в нижнем белье. Так что надежда утолить голод не оправдалась.
Воскресший зло выругался и, бросив плащ, потащил тело пришельца к спасительной яме. Там он надеялся спрятаться от местных жителей.
«А может, и меня также оставили на этом поле? — подумал он. — Откуда я вообще тут появился? Я видел аборигенов. Я не похож на жабомордых и хоботатых демонов, как и этот парень. Наверное, меня тоже высадили с корабля, предварительно стерев память. Вот и объяснение амнезии и моего чёрного костюма».
Хотя чувство опасности и прибавляло сил, но ползти и тянуть за собой груз — непростая задача и для здорового человека. Хорошо ещё, пришелец худощавый и не тяжёлый, иначе сам едва живой воскресший не сдвинул бы его с места.
Ориентиры отсутствовали, поэтому направление потерялось, так что приходилось двигаться наугад. Вероятно, помогал адреналин, поскольку остановок почти не было. Но до ямы удалось доползти, когда аборигены уже исследовали место приземления звездолёта. Воскресший сомневался, что вернулся к тому же углублению, которое покинул. Да и какая разница? Просто яма давала чувство защищённости.
Но он не собирался тут отсиживаться. Спустив парня на дно углубления, воскресший отполз от ямы.
«Если местные обнаружат примятые стебли, — рассуждал он, — то по ним смогут найти покойника, которого вчера бросили в мертвецкую яму. Я не знаю, как аборигены относятся к ожившим. Ещё сочтут меня нечистой силой и применят более радикальные меры умерщвления.
Конечно, жалко космонавта. Но по отношению к нему я и так достаточно сделал. Драться с аборигенами я не в состоянии. А если местные жители найдут парня, то прекратят дальнейшие поиски, и я спасусь».
Воскресший периодически вставал на ноги и, выглядывая сквозь бело-голубые соцветия, наблюдал за местными жителями. Преобладали хоботатые существа. А более низкие круглые жабомордцы, похоже, руководили ими. К счастью, и те и другие оказались не очень сообразительны. Обнаружив плащ без хозяина, аборигены, возможно, решили, что космонавты выбросили ненужный хлам. Вечерний сумрак не позволял им увидеть подробности. А растения, возвращавшие свою форму, скрыли от их глаз следы чужаков. Не тратя время на поиски, аборигены повернули к жилищам, забрав с собой найденную одежду. Видимо, посчитали — в хозяйстве всё сгодится.
Когда ночь накрыла поле, а местные жители вернулись в посёлок, воскресший спустился в яму. На дне было уютнее и не так обдувало ветром.
Снова голод заявил о себе. Жизненные силы воскресшего иссякли, а мышцы противно ныли от усталости. Чтобы хоть как-то отвлечься, он подполз к космонавту и попытался растормошить. Но опять не смог.
«Почему его оставили тут? — задумался воскресший. — А если парень серьёзно болен? На судне могло не оказаться нужных лекарств, поэтому, зная, что тот всё равно умрёт, капитан решил избавиться от источника заразы. Но на коже парня не видно пятен, сыпи и других болезненных проявлений. Значит, что-то иное. А если он бандит? Хотя внешне пришелец не похож на преступника, но мог оказаться террористом, намеревавшимся захватить корабль. Тоже повод быть высаженным на планете. Но на теле не видно следов насилия, которые обязательно возникли бы при сражении. А преступника скорее отдали бы под суд».
Гипотезы не находили подтверждения. Устав строить догадки, воскресший отполз от чужака на случай, если тот действительно болен.
Ночь вступила в свои права и окрасила мир в чёрный цвет, изредка нарушаемый просыпавшимися звёздами. Воцарилась полная тишина, от которой звенело в ушах. Не было слышно и ветра. Наверное, в яму не проникали звуки сверху. Да и густая растительность хорошо глушила любые шумы.
Воскресший долго ворочался, но сон не шёл. А ещё постоянно напоминал о себе голод.
«Эта напасть лечится приёмом пищи. Но где её взять?»
Стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором сразу появился стол, заставленный тарелками. На них лежали разные блюда, названия которых не удавалось вспомнить. Нос уловил несуществующий аромат, а вкусовые рецепторы затрепетали от ощущений на языке. Воскресший даже зарычал от досады. Он всячески гнал мысли о еде, но те постоянно возвращались.
[justify]Ладонь его правой руки гладила предплечье левой и периодически натыкалась на странные утолщения. Заинтересовавшись ими, воскресший принялся ощупывать костюм и вскоре обнаружил подобные неровности и в других местах тела. Неожиданно голубая капля стекла с указательного пальца, облачённого в перчатку, и исчезла внутри
