помолчу! Чтобы тебя не обижать!
— Хочешь меня поцеловать? — спросила Полина.
— Я некогда еще не целовался! — смутился Костя.
Полина обняла Костю и поцеловала не умело в губы.
Полина вся раскраснелась:
— Это у меня тоже первый раз!
Дети весело друг другу улыбнулись.
А утром у Кости не заладились стрельбы. Оружие тяжёлое, отдача. Первый патрон угодил в молоко.
— А как ты хотел? Это тебе не малокалиберная спортивная винтовка — этот боевое оружие!
— Я спортсмен! Я убивать никого не собираюсь!
— А если война? Враг! — строго сказал инструктор.
— Научусь!
— Ты сейчас уже должен уметь! Завтра уже будет поздно! Ты сопляк! Кто твой отец? Пианист?
— У меня отец строитель! Людям дома строит!
— Хорошо! И вот придёт враг и разобьёт труд твоего отца! Люди останутся на улице! Что ты должен будешь делать? Отвечай не молчи!
— Построить новые дома для людей! — ответил Костя.
— Ты должен убить врага! Убить! Перегрызть ему горло! Новые дома построят другие!
— А если я не желаю перегрызать горло? Если я желаю оставаться человеком?
— Тогда, ты умрёшь! Взять оружие! Принять упор лёжа! Представляй последнею сволочь и стреляй! Огонь!
Костя попал в десятку!
— Слава Украине! — закричал инструктор и между прочего спросил.
— Кого ты представил, когда целился?
— Вас! — улыбнулся Десяткин.
— Гадёныш! Я тебя сейчас проучу!
— Отстаньте от него! — закричала Полина.
— Встать встрой! Смирно!
— Не встану!
— Что?! — инструктор подошёл и отпустил девочке пощёчину.
Полина заплакала.
Костя сжал кулаки.
— Эй! — окрикнул Десяткин инструктора. — Фашист!
— Сейчас, подожди, получишь и ты! — ответил инструктор.
— Вы забыли, что у меня осталось один патрон! — Костя направил автомат на инструктора.
— Это тебе не по мишеням стрелять!
— Но вы же хорошо учили, только стоит представить перед собой сволочь! А за чем представлять если сволочь в десяти шагах от меня!
— Правильно, говорил, гадёныш!
Раздался выстрел!
Тренеру Кости Десяткина сказали, что мальчик утонул, а тело так и не смогли отыскать. Полина со шла с ума, когда её и всех ребят заставили смотреть, как пытали Десяткина перед тем как убить.
И теперь Игнатов запил и винил себя и не верил в несчастный случай, но приехал Роман и он взял в себя в руки и организовал встречу друга с зятем.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Денег мало, но чего не сделаешь по-родственному из чувств! — вздохнул Морозов и спрятал десять тысяч долларов. — Но и вы поймите, придется и вам постараться!
— Не понял! — ответил Серебров.
— Комплекция у вас сыном подходящая и сам вы моложавый. Я вас на сына в камере за меню.
— Это как?
— По-тихому! На своей смене подменю. Посидите маленько, а потом и вас сменяю на другого.
— С сыном свидание устроишь?
— Это не обещаю!
— Я еще тысячу дам!
— Хорошо, чего не сделаешь раде знакомства.
— Иза денег ты такой услужливый, а не по знакомству.
— Зачем обижаете, — вздыхал Морозов. — Сегодня ночью в час под тюрьмой ждите, со стороны, где свидания. Я вас проведу. По форме все устрою.
Серебров понимал, что проклятый Морозов затевает неладное, но другого выхода не было и он пришел в назначенный час.
Подкупив кого следует Морозов провел Сереброва в тюрьму. Тюремные стены пахнули на Романа холодом и словно смертью. Решетки, стальные двери, тусклый свет, грязный каменный пол не располагали к радости. Сына Сергея Серебров застал избитым и как будто не в себе. Сергей долго не мог признать отца, а когда узнал испугался.
— Что ты Сергей? — спрашивал Серебров.
— Папа! Как ты здесь? Зачем?
— А как иначе ты мой сын! Я пришел тебя спасти!
— Спасти?
— Да! Ты сейчас уйдешь!
— Я его сейчас же, на машине в Донецк отправлю. Надежным человеком! — сказал Морозов. — Только давайте скорей.
— Запомни Сережа! — сказал Серебров. — Цени, вторая жизнь не дается даром! Проживи жизнь с пользой! Воспитай внука Ромку, чтобы человеком был, слышишь человеком! И если придется умри за него!
— Умереть?
— Если продеться Сергей то и умереть! А теперь иди!
— А ты?
— Я позже! Я сейчас, скоро! Я всегда буду с вами!
Сергея вывели.
Морозов не соврал и Сергей отправили в Донецк, когда могли убить, чтобы замести следы. Но через час он открыл камеру с Серебровым не один, а с еще двумя тюремщиками. У каждого было по куску арматуры в руках.
Серебров все понял.
— Не обижайтесь! — вздохнул Морозов.- Сам посудите не в моих планах вас здесь держать. Завтра начнутся суды и вас не признают. — Я вас по родственному не стану пред смертью сильно мучать, быстро убьем и только изуродуем лицо, чтобы не признали.
— Я сынка твой, — сказал другой.- Нам песни спивал! Гимн России! Может и ты перед смертью нас подивишь и сробишь каку гарну песню?
Серебров улыбнулся:
— А что же не сробить! Слухай!
И запел:
— Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой! С фашисткой силой темною, с проклятою ордой!
— Издеваешься! — грозно сказал тот кто заказывал песню и беспощадно ударил Сереброва. Роман умирал сжимал зубы и с последних сил сначала выкрикивал, потом проговаривал и шептал:
— С фашисткой силой темною, с проклятою ордой!
А Сергей не переставал дорогой думать об отце и ясно понимал, что его больше нет в живых, что он отдал за него жизнь, чтобы у его внука был отец. Думал и мучал себя этим. Еще смотрел в окно. На бескрайние украинские поля на плодородную кормилицу землю, на которой выращивали хлеб. Что стало с родной украинской землей? Где те необыкновенные радушные хлебосольные люди? Где те звонкие песни, где горячие сердца, где любовь? Не стало счастье в Украине! Променяли счастья украинцы на ложь и злость. Какой проклятый насмешник одурманил украинский народ, какое счастье посулил, что поднял брат руку на брата? И опомниться ли, оживет прежней мирной жизнью золотая Украина? И что надо для этого принести в жертву?
И когда Сергей приехал в родной Донецк и взял на руки сына и прижал к груди. Ему отчего-то вспомнился тот час, когда он стоял на колокольни и звонил в колокол по всем погибшим на Донбассе, но скоро он понял, что колокол звонил не только по мёртвым, что колокольная песнь призывала живых.
Октябрь 2021
