Ты меня не забудешь

заболел у него живот. Жаль только, мир его не берет с моим новым другом. Песик тут в гости забегает - Воля ! Приходится мне с ними общаться порознь! 
- Ну, и как твое месиво называется? - спросила Света, указывая на яичницу.
- А хоть как обзови. Давай, пробуй! Ну что? Вкусно?
- Ой, правда! Вкусно как!
- Это наша азиатская  яичница с помидорами!
- Ты, Володя, хороший дядя повар!
- Зови меня просто : друг Вовка. Я тебе не дядя! Старше всего-то на двенадцать лет! В отцы ведь не гожусь!
- Ладно, Володя - Вовка!
- Да! Я, конечно, не молод, увы! Когда-то я был и молод, и красив, а теперь я - только красив! - засмеялся он, подняв прядку начинающих седеть волос.
  Светлана улыбнулась, но от воспоминания чего-то грустного по ее  лицу пробежала тень, и Владимир это заметил.
- Давай, рассказывай, чего случилось? Кто обидел? Кому по голове настучать?!
Она улыбнулась , и ей захотелось рассказать ему о своей первой любви. Как Яша через много лет опять завлек ее и почему-то вдруг забыл о ней.
- Понимаешь, Володя, на душе  появилась горькая прохлада. Я не могу понять, что со мной происходит! Все думаю о нем, все вспоминаю! Про мужа Игоря забыла, вспоминать не хочу! А Яшенька из головы не выходит.
- А, может,  не надо ни о ком из них  вспоминать? Жизнь идет вперед. Говоришь, прохлада? Не оглядывайся назад - ничего не вернется. Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее дорога впереди! Что было - не будет. А что будет - будет все иначе. А в чувствах копайся - не копайся - вряд ли разберешься! Еще в древности Платон признал невозможность познания чувственных вещей…
- Читал Платона?!
-Читал о Платоне в книге Аристотеля «Метафизика». Глава пятая.
- Не осилю я такое! – улыбнулась она. – Я люблю про деревню, про любовь.
- Прохлада - значит, так надо! - сказал он. - А у меня на душе – торнадо. Я бы все на свете снес, что тебе мешает быть счастливой! Смотри-ка, у тебя волосы от солнца опять засветились золотым огнем! Златовласка!
  Он, ласково, как  маленькую,  погладил ее по голове и коснулся губами ее волос. Она улыбнулась, и ему стало веселее. Владимир подумал: "Надо как следует узнать про этого Якова, мутный он какой-то… О чем думает, как живет, что для него значит Светлана?"
  За окном, на рябиновой ветке начинали краснеть ягоды. Там уселась нахальная  сорока и затрещала, и замахала крыльями! Она делала вид, что клюет ягодки, а сама поглядывала на большую, распахнутую в половину окна форточку, как бы намеривалась влететь в кухню. Сорока наблюдала за хозяином и ждала по привычке угощения.
- О! – воскликнул Володя и отложил вилку. - Привет, Фекла! Привет, красавица! Какие у тебя чистые белые бока! А как блестят черные перышки!
  Он кинул ей кусочек сала. Сорока спрыгнула на землю, схватила его  и взлетела на крышу сарая. Склевала сало, вернулась и стала важно расхаживать туда - сюда под окном. Пришлось поделиться с ней и яичницей.
- Вов! Смотри-ка ! Ну и хитра же твоя Фекла !  А Галина-то твоя где ?
- Она уехала, и она уже не моя, - спокойно ответил он.
- Может, вернется еще?
- Нет, она уже не вернется. Уехала обратно в  Чарджоу.
- А почему уехала?
- Здесь печку топить надо. - Просто ответил он. Ему не хотелось говорить о секретах неудачного брака. Но вкратце рассказал. Галина поняла, что Владимир никогда уже не вернется в Туркмению, в город Чарджоу, где, как выразился он, черт сжевал его жизнь. Много денежек уже Володя не сможет ей принести. И она уехала в раздумье найти еще кого-то, за чей счет можно было бы пожить, к кому удобнее пристроиться. Решила  вернуться к Егору или Тимуру, с которыми она жила по очереди, пока Владимир Иванов отбывал срок. Она, Белокурая Бестия, была ленива и меркантильна.
  Светлана наморщила лоб, стало жаль Владимира. Он улыбнулся и пошел на крыльцо курить. Она тоже вышла на крыльцо. Он курил сигареты – самокрутки , начиненные домашним табаком, который выращивал сосед . Табак был крепкий! Ухаживал Кеша за табаком  трепетно! Поливал, пропалывал вовремя, любовался его листочками…
Славный  парень был Кеша Денежкин! Безвредный! Правда, некоторым казалось, что Кеша создан для того, чтобы жизнь им не казалась медом… Многих он тормошил - адреналинил своими советами и поступками, а сам страдал, если вдруг где-то случайно оказывался близ компании, где выпивали, а ему не наливали, то на него нападал чес!
Чесался Кеша сразу, как только слышал буль-буль и не в его стакан! Начинали чесаться спина, руки до локтей, голова, уши. Но стоило кому-то из мужчин заметить его и налить в его кружку с протянутой рукой, Кешина чесотка утихала. Он выпивал и оживал: глаза сияли, руки жестикулировали, язык повествовал очередную  забавную историю о ком-нибудь из односельчан.
Сегодня Кеша заметил движение у Володиной калитки. Когда непрошеные гости из Туркмении удалились, он сел у этой калитки на лавочку, предчувствуя выпивку. Видимо, у соседа неприятности, никак без расслабления не обойтись! Но, увидев Ярославцеву на крыльце Владимира, Кеша решил не торопиться, подождать, когда она уйдет. Терпения его хватило не на долго, он решил все же войти в дом соседа – сильно зачесался нос. В это время Светлана внимательно слушала Владимира. Она чувствовала, как Владимир  любил жизнь, любил с какой-то тайной мудростью, трепетно и радостно.… Он  радовался мелочам, которые многие люди просто не замечают. А он впитывал эти мелочи жизни, как глоток свежего воздуха. Володя рассматривал прутики и соломинки во дворе, ворчал на себя, что не подмел двор дочиста. Потом собирал эти мелкие прутики и соломинки руками.
  Он жил просто, просто жил и радовался. Но чувство тревоги наскакивало на него, как вор из-за угла, неожиданно. Наваливались грусть о несбывшемся, жалость к себе за никчемные годы, тоска одиночества. В глубине души он надеялся на русский авось: а вдруг удастся пожить, сколько отмерено Богом, в тишине и покое, а не жизнью взаймы…
- Жить надо, Светленький, просто, - сказал он ей однажды, - просто жить! Радоваться всему: природе, добрым людям, солнечному утру, метелице за окном…
- Обыватель ты, Вова! – отвечала она  ему, шутя. – Мечтать надо о великом! Стремиться к нему, приближать его, как говорил классик..
- Зачем мне великое? Я рад и малому. – Помолчав, он продолжил. – Да нет, я не прав! Разве иметь дом, сад, огород этого мало? Сына мне уже не вырастить, дом не построить - я его скоро куплю! А деревья посадить еще успею! – и вздохнул. – Да, жить-то хочется! А жить-то мне уже, наверно,  осталось совсем не много …
Светлана была еще неопытная и обожглась-то в жизни из-за своей неисправимой доверчивости всего  раз. Отсюда и патетика ее слов против Володиного спокойного откровения показалась ей самой смешной и глупой. Они оба это понимали и спорить ни о чем не спорили, и утверждать ничего не утверждали.
- Ты рассуждаешь, как будто ты старик, а сколько тебе лет-то?
- Сорок два.
- Мне тридцать. Да ты совсем не старый! Ты красивый! И умный!
  Владимир не реагировал на ее похвалу, подошел к старинному серванту, открыл стеклянную дверцу и, налив два стограммовых граненых стаканчика водки себе и ей, предложил ей выпить, но она отказалась. Владимир выпил, понюхал корочку хлеба.
- Знаешь, Светка, почему у нас в России не любят милицию ?  Есть же такой лозунг «Моя милиция меня бережет!» Особенно этот лозунг уместен в зоне, за колючей проволокой - бережет и стережет! Теперь их начали звать ментами, плюс различные определения типа мент поганый, мент такой- сякой … А что если потом вдруг они станут называться полицией, как в Европе, или жандармами, как при царе! Полицейские для русских - полицаи, которые были заодно с фашистами, против нашего народа. Бандеровцы были заодно с этими полицаями вместе с фашистами убивали наших белорусов, украинцев, русских. Ведь и тогда в нашей Советской Армии все национальности были и никто никого не выделял, все защищали нашу общую Родину. Отец мой, русский мужик, вместе с нашими туркменами ушел на фронт воевать против немцев, а погиб от бандеровцев… Украину освобождали тогда наши от этих бандитов и от фашистов.
-  Это я знаю. В школе  не раз показывали кино на уроках истории. Про ментов вот ты зря так… Зачем же так плохо отзываешься обо всех ментах?! Я была очень хорошо знакома с одним майором милиции на Кавказе. Не стыдно за такого. Был у меня сосед. Уважала я его. Жить меня учил, сильно ты, говорит, доверчивая, наивная до глупости. Словом, дремучая сибирская деревня! Учил меня, как с разными людьми себя вести, как мужиков пристающих бить! Я ему благодарна за это. Ты преувеличиваешь, как все, кого когда-то посадили, вас послушаешь - все вы в зоне мягкие и пушистые, ни за что пострадавшие, а кто что накуролесил до суда – не считается! Все у вас менты, проклятые, виноваты!
- Считается! Там все считается! Да ты не о том! – остановил ее Володя.  Многие люди не верят ментам. Не любят их за то, что часто дела они  шьют белыми нитками, чтобы план выполнить,  получить повышение в звании за быстро раскрытое преступление по плану… Не должно быть никакого плана в милицейской работе! Они как врачи, клятву Гиппократа давали, а любят денежки брать за лечение. Правда не все врачи так поступают. А представляешь, если б у нас в Советском Союзе была бы полносьтью платная медицина и платное образование? Это ж катастрофа! Любой дебил получит диплом, если будет платежеспособен. Была бы страна дебильных специалистов и моральных уродов! Хороших специалистов станет гораздо меньше, чем при бесплатном образовании!
- Я с тобой не согласна. В капиталистических странах тоже хорошие врачи есть, хоть учатся там платно, - сказала Светлана и решила продолжить первую тему. - У нас в России все бандюганы и воры ментов ругают, а альфонсы и пьяницы - женщин!  Дебилов и уродов хватает во все времена. И не надо по ним давать характеристику времени. Дальновидящий ты какой ! Хорошо, что тему сменил! А то бы мы с тобой поругались! - вспылила Светлана. Она опять вспомнила соседа майора Александра Акимова, как он спас ее от четырех циничных хамов на улице… Как он ловко их раскидывал и как они бежали от него…
- С тобой ругаться?! Да никогда! Сейчас, Света, какое время? Конец двадцатого века. Кончается столетие. Система партийная уже сгнила, - продолжал он. - Кремль - это дом престарелых! Молодую замену себе не воспитали, зажрались, отупели! На фронте были настоящие коммунисты, шли в атаку первыми и за собой звали. А теперь… А ведь еще Ленин писал, что нельзя давать никаких льгот коммунистам, правящая партия превратится в оппортунистическую, оппортунисты - это приспособленцы, вся шушера из-за должностей поналезла туда! Вот и пришел конец компартии – нету ее уже, нету! А Горбачев?! На лысине – родимое пятно в форме Америки! Это знак! Продаст он нашу Родину американцам, как валенки на барахолке! Ален Далес еще писал: Россию войной не победить никому, мы это сделаем по-другому. Подкупим верхушку власти, растлим молодое поколение, чтобы было нравственно гнилым, уничтожим их нравственные ценности, научим забыть свою историю и русских героев, перепишем историю наоборот, опошлим чувство их патриотизма, тогда бери их голыми руками! И Россия станет экономическим придатком США ! Я, Светка, конечно, выразился не так уж точно, но суть идеи  этого гада именно такая.
- Историю наш