Ты меня не забудешь

никого! Только мы с тобой! Ты и я! Я люблю тебя! Никому тебя не отдам…
  Он не смог устоять от пожара  чувств и забыл обо всем на свете… Огород не полили, сарай не закрыли… Светлана не отпустила его до утра.
- Ну, ты вулкан! – сказал он, когда она успокоилась. – Давай, рассказывай, что случилось, для кого включать пилюлераздатчик?!
  И она предложила ему план мести своим обидчикам…
На следующий день в пять часов вечера на переезде первым появился Санников Антон, увидев подъезжавшую Бузикеевскую «Волгу», он открыл капот своего красного «Москвича», якобы что-то чинит…
- Что случилось? – подошел Анатолий Дмитриевич и оглянулся, тревожно посмотрел на дорогу.
- Да вот, что-то забарахлило, радиатор перегрелся, наверно… - Антон от волнения вытер пот со лба.
  Вдали на дороге запылило. Приближались вишневые «Жигули» Якова Яковлевича Кобыляки. «Вот еще! Его -то кто сюда звал?!» - подумал Бузикеев. Когда три машины встали одна за другой в ряд с выключенными моторами и удивленными водителями, с другой стороны переезда мимо них проехали на мотоцикле Владимир со Светланой медленно, чтобы они хорошо их разглядели, и направились в Лисичкин колок.
- Ну, мы два дурака! – засмеялся Бузикеев и спросил Якова. – А ты-то чего приперся?!
- Да на вас, дураков, посмотреть!  Как же она вас киданула!
- Да, - согласился Санников, - и с кем!
- Она меня любит, – уверенно сказал Яков, глядя вслед мотоциклу, - а этот зэк ей по фиг! Это она вам назло!
  Они увидели пыльный вихрь на полевой дороге, потом увидели, как Владимир Иванов остановил мотоцикл, взял с плеча Светланы фотоаппарат, помог ей вылезти из люльки, отряхнул юбку ее светлого платья и, обняв ее за талию, повел к березам… Якова от этого вдруг передернуло,  он сел в машину, со злостью сильно хлопнул дверцей.
  Светлана и Владимир долго находились на природе, фотографировали друг друга. Он  купил фотоаппарат "Смену" и все к нему, чтобы дома открыть свое фотоателье, как он объяснил Светлане. Дома у него было уже много пейзажных снимков. Также он запечатлел Кешу, сидящего на лавочке, любимого пса Волю... Сейчас фотографировал Светлану среди начинающих желтеть берез, потом на золотистом пшеничном поле, а она сделала снимок, когда он стоял у березы, держался за ветку и с улыбкой смотрел на нее. Снимок этот получился особенно удачный, четкий. Светлана  обрадовалась.
- Вот видишь, я тоже умею фотографировать! С сельсовета выгонят - не пропаду! Будем с тобой фотоателье открывать!
  Потом  они пошли купаться на Лисичкино озеро. Этот день был  жаркий и счастливый!  Лежа на песке у озера после купания, они целовались, Светлана не могла наговориться, смеялась, вспоминая комичное, включая сегодняшнее происшествие с тремя ухажерами. Владимир в основном молчал и улыбался, глядя на нее, счастливую. Она легла на него и, приподнявшись, принялась разглядывать его татуировку на груди.
- Какие красивые купола! Как же это тебе так удалось запечатлеть! С картины что ли срисовали?
- Нет, это не срисовывается, это индивидуальная работа, вручную, - сказал он. – Знаешь, сегодня какой-то звонкий день! Мне в ушах все твой смех слышится! И лето кажется вечным и волшебным!
- Как хорошо с тобой, легко и просто! Наверно, это и есть счастье! – ответила она. – А это лето, это лето наше, - она закусила травинку и, смеясь, заглянула ему в глаза. - Так хочется, что это лето не кончалось! Пошли опять купаться!
И она, поманив его за собой, с разбегу прыгнула в воду.
…..
 
  Ярославцевы с внучкой прилетели из Архангельска в Барнаульский аэропорт, домой вернулись вечером на пригородном поезде. Пока Светлана была на работе, тетя Шура, заботливая соседка, сообщила им о недостойном поведении дочери.
- Зачастил к ней Владимир Иванов! Ночует у нее! Утром на работу от нее уходит. Сама видела, своими глазами! Вот те крест, Елизавета Николаевна! Сама видела!
Мать опустила глаза, промолчала. Отец не стал до конца выслушивать, пошел работать в кладовку к своему верстаку...  Вечером спросил у дочери, правда ли это...
- Да, пап, не буду врать. Я люблю его. Ты ведь не будешь против, если мы поженимся?
- Он намного старше тебя! Да и вообще не пара вы!
- А кто же мне пара?! Яшка что ли?! Или отбивать женатых? Не слишком вы переоцениваете свою дочь?
- Света, лучше переоценить, чем недооценить! – вспылил отец.
Вопрос остался нерешенным. Отец пришел к Владимиру. Тот сидел во дворе, кормил прибежавшего пса Волю.
- Здравствуй, Владимир Николаевич! - строго сказал Василий Александрович. И стало сразу все понятно: пришел не с добром. Владимир встал и пожал протянутую ему руку.
- Светку оставь в покое. Больше ничего не прошу. Сам знаешь, я к тебе хорошо отношусь. Не порть наши отношения.
- Есть такие случаи в жизни, когда не думаешь о других отношениях, кроме как своих отношений с женщиной.
- Ну, и какие ж у вас отношения с моей дочерью? Временные или постоянные?
- Мы любим друг друга.
- Во как! Неожиданно!
- Я сам не ожидал.
- Ладно. Закроем эту тему круто. Раз и навсегда. Чтоб я тебя возле моей дочери никогда не видел. Объяснять не буду почему. Сам знаешь, не пара вы. Дай мне слово, что так и будет.
- Я могу это слово не сдержать, если она ко мне сама придет.
- Не придет, я тебе обещаю. Она поймет, что ваши отношения - это глупость.
- И давно вы стали считать любовь глупостью?
- Я так считал всегда. Только от любви совершаются глупости, особенно, если голова отключается. Сейчас она у тебя в отключке. Я все сказал, больше нам разговаривать не о чем.
  Василий Александрович ушел. Владимиру показалось, что он начинает медленно умирать. Он сел на лавочку и позвал пса Волю, который сидел в стороне и ждал…  Воля подошел, лизнул руку и сел рядом. Владимир вздохнул.
- Ну вот, Воля, опять мы с тобой мужики - одиночки...
  ….. 
И снова пришла осень…  Любимый ее сентябрь… Солнце щедро светило после дождя. Желтые и красные листья прилипали к мокрому стеклу окна. Была суббота. Посетителей в сельсовете не было, Светлана Ярославцева дорабатывала свои недоделки с документацией за неделю. Устала печатать на машинке протоколы заседаний постоянных и  общественных комиссий и вышла на крыльцо.
  Она посмотрела вдаль, на опустевшие поля и пожелтевшие березовые колки. В светло-синем небе, освободившемся от недавних туч, летели журавли. Выглянувшее из-за облака солнце легло им на крылья. Они, крича, проплыли над селом и направили свой клин, как стрелу, к сосновому бору. Светлана задумалась. Сосновый бор, кто-то говорил, что он такой же, как в Канаде! И таких всего два на земном шаре! Она гордилась своей родиной, любила ее, как все ее друзья, кто жил рядом с ней на этой земле. Как тосковала по ней, когда жила с Игорем в Москве, потом одна в Пятигорске – на северном Кавказе.  Есть там поговорка: лучше северный Кавказ, чем южная Сибирь! Там так редко выпадал снег, а если выпадал, то быстро таял, и почти всегда была слякоть на Новый год. А Светлана вспоминала белоснежные равнины ! Там нет белоствольных стройных берез и родной, сказочной, душистой черемухи!  Там нет таких необъятных ровных просторных полей, как здесь, в Сибири. Да, там своя красота: розы, каштаны, деревья мускатных и  грецких орехов с их  изумительным ароматом  резных листьев…  Но, не побывав дома, на Алтае, несколько лет, ей показалось, что ей не хватает воздуха! Она затосковала по чистому свежему снегу и березам. Ей часто снилась зима!  И не смотря на пережитую  душевную драму, когда впервые после долгосрочной разлуки с родным краем ехала по Павловскому тракту, она почувствовала себя  счастливой.
  …..

Иван Иванович Иванов постукивал пальцами по стеклу на столе. Ярославцева поняла, что председатель сельсовета сильно нервничает.
- Что? – спросила она.
- Вот просит директор совхоза, чтоб помогли на току зерно в складах перелопатить, а зерно-отходы в мешки собрать. Урожай нынче большой! На элеваторе рабочие не справляются, туда пошли на помощь учителя и медики – семь человек. А нам, сельскому совету, ток достался. Всего -то надо несколько часов поработать.
- И что за расстройство, Иван Иванович? - спокойно сказала Ярославцева, - пойдем. Правда нас всего трое сельсоветских.
- Там мужики нам помогут.
  В складе было пыльно, перелопачивали пшеницу деревянными лопатами, Светлана работала плицей, насыпала зерно-отходы в мешки, Игорь Метелев помогал ей, завязывал наполненные мешки и оттаскивал их к дверям. Там мужчины вскидывали их на спины и уносили к машине. Среди мужчин Светлана заметила Иванова и Денежкина. Когда они подошли ближе, она, вытерла пыль с лица и, поправляя косынку, крикнула.
- Привет! Без вас нигде не обходится?!
  Владимир промолчал, а Иннокентий помахал ей обеими руками, послал воздушный поцелуй и, схватив мешок, забросил его на спину Владимиру. Игорь Метелев подошел к ней, ревниво спросил.
- Ухажер твой?! – кивнул на Денежкина.
- Нет, - отмахнулась Светлана, - приятель моего любимого мужчины!
- Шутишь все?! А я тебя до сих пор люблю! – улыбнулся Игорь и поцеловал ее в пыльную щеку.
Он хотел что-то сказать, но грузчики позвали его садиться за руль, пора было увозить зерно-отходы на другой склад.
  …..
  Через неделю внутри скотного двора на совхозной ферме возник пожар. Загорелась наверху, под крышей, электропроводка. Скотники и доярки кинулись выводить дойное стадо, загремели цепями, замахали веревками… Мужчины бросились к проводке, кто-то побежал за огнетушителем. Игорь Метелев подъехал на молоковозе, и побежал на крики. (Директор его иногда с грузовика перебрасывал на молоковоз.) Игорь заскочил в коровник, увидел тяпку, брошенную у стены, схватил ее и стал срывать горевшие провода… Пока прибежали мужики с огнетушителями, Игорь уже сделал главное. Женщины  рассказали об этом вошедшему в коровник директору. Бузикеев пожал Игорю руку, похвалил за находчивость. Но дойку пришлось задержать, вакуум не работал, проводку надо было срочно провести новую, на это уйдет несколько часов. Послали гонцов по деревне, чтобы женщины помогли подоить совхозных коров: восемь женщин с села, четыре учительницы, две медсестры.
- Мало доярок-то! – сказал Бузикеев Якову Яковлевичу. – Сто шестьдесят коров в этом дворе! И всех передоить вручную! Надо электриков торопить!
  Пришли на ферму помочь Галина Черника и Светлана Ярославцева.
- Да! – вздохнула Галина. – Такого аврала не было ни разу!
  Игорь Метелев с любопытством смотрел, как ловко доит корову Светлана.
- А ты-то что здесь делаешь?! – спросила она его, оборачиваясь.
- У нас в Москве коров не доят, вот пришел посмотреть!
- Ну да! Ты ж белоручка, Гарик, твои ручки только карты умеют тасовать!
- Нет, Света, я здесь у вас еще и тяпкой по стене бить научился!
  Люди спешили спасать совхозное стадо. Многие коровы были после отела, молока давали много. Дневная дойка слилась с вечерней, затянулась до десяти вечера. Женщинам, кому надо, бригадир дойного стада разрешила взять молока, сколько хочется. Кто в бидончик, кто в банку, а кто в бутылки. Те женщины, у кого есть своя корова, не стали брать совхозного молока…
  …..
В конце улицы с крайнего дома, раздался девичий визг. В калитку к Владимиру Иванову вбежала младшая Петухова – Наденька. Видно, опять пьяный Борис Петухов гонял свое семейство. Наденька, захлебываясь в