Ты меня не забудешь

Светлана Ярославцева стояла со своей дочкой, поправляя ей большие красные банты. Подошел Валера Синеус, тихо сказал.
- Пожалуйста, я тебя очень прошу. Пожалуйста, пошли в сельсовет. Понимаешь у меня две дочки. А сегодня утром наконец-то родился сын! Я хочу, что б сегодня ты выписала мне  свидетельство о его рождении.
- Валера, я тебя поздравляю ! Но почему сегодня-то выписывать?
- Да я хочу, чтоб сегодня! Именно в день Победы, чтоб был выписан этот документ!
- Ну, я тебе в понедельник выпишу, напишу девятое мая…
- Нет, ты меня не поняла. Я хочу именно сегодня!  Он родился сегодня! В день Девятого мая! В этот день мы его и зарегистрируем! Давай?!
- Надо за ключом от сельсовета идти, он у меня дома.
- Я на машине,- сказал радостно Валера. – Я подвезу тебя, мы быстро! Еще и на концерт успеем – мои девчонки сегодня танцуют! Поехали!
- Ну, ты чудик! - улыбнулась Ярославцева. – Поехали.
Она взяла с собой дочку, заполнила и вручила Валерию свидетельство о рождении его сына Ивана Валерьевича Синеуса.
- Валера, откуда у тебя такая фамилия? Непростая фамилия-то. Историческая.
- Да ну?! Чего непростого-то? Синеус и Синеус. У предка усы были черно-синие, наверно…
- Синеус. Трувор. Рюрик… - вспоминала она. - От Рюрика пошла династия наших царей российских. А Синеус и Трувор - братья Рюрика… Гордись – древняя у тебя фамилия, историческая! Пусть твой сын и творит историю . Может, воином будет, защитником Родины, раз в День Победы родился…
- А вот мы за это сейчас с тобой и выпьем! – и Валера достал две бутылки армянского коньяка и коробку конфет «Ассорти»… Они выпили по рюмочке угостили дочку Олесю конфетками и вышли на улицу к его машине. Это были новые «Жигули» цвета «золотое руно».
- Валера! А коньяк-то забыл! Иди скорей, возьми вот ключ!
- Да нужен он мне! Дома целый ящик этого коньяка! Выпьете с Иванычем за здоровье и за счастливую жизнь моего сына!
  А в Доме Культуры перед концертом поздравляли бывших фронтовиков-ветеранов ВОВ – Великой Отечественной Войны. Парторг совхоза Анатолий Иванович  вручал медали сам и каждому ветерану жал руку. Десять фронтовиков не явились, и секретарю сельсовета с председателем Совета и парторгом совхоза пришлось объезжать их по  домам, поздравлять, вручать юбилейные медали.
  Все эти  ветераны в честь праздника и вручения им медалей просили с ними выпить водочки или коньячку, ну хоть по рюмочке… Отказаться было невозможно – сильно обижались. К первой зашли к Евдокии Андреевне Кочневой, которая всю войну была связисткой. Полк, в котором она воевала, освобождал Польшу, Венгрию, Чехословакию, Австрию.… Сейчас она была в селе опытным фельдшером с большим стажем. Она предложила коньяку.
  Были и у Семена Петровича Копылова. Он освобождал Украину и Белоруссию, воевал и в действующей армии, в разведке, и партизанил, бил немцев, власовцев и бандеровцев. Тоже вручили юбилейную медаль. Он угощал водкой… Потом с майором – танкистом Александром Кирилловичем Корпашко, освобождавшем Украину, Белоруссию, Польшу и Германию. Выпили тоже по рюмке коньяка… В конце концов, почувствовав, что она уже еле стоит на ногах, Светлана Васильевна возмущенно сказала парторгу и председателю сельсовета.
- Я больше не могу – я домой! Вручайте медали сами ! Без меня! Домой я не дойду своими ногами – довезите меня ради бога!
Светлану они доставили домой, а сами поехали поздравлять оставшихся ветеранов…
Утром, десятого мая,  в сельсовете Ярославцевой пришлось опохмелять  и председателя, и парторга, и саму себя… Коньяк Валеры Синеуса пригодился весьма  кстати….  После третьей рюмки  шеф,  Иван Иванович Иванов,  выразил своей подчиненной претензию.
- А у нас… среди нас… есть некоммунистка. Это плохо, - показал он пальцем на Светлану.
- Надо эту девочку принять к нам… - сказал парторг Анатолий Иванович и пошутил. - Кто не с нами, тот против нас!
- Да я не против вас! Вот, если бы вы переименовали свою партию коммунистическую  в социалистическую, то, глядишь, и народ такой, как я, потянулся бы  к вам.
- А партбилета у тебя нет… – Иван Иванович икнул. – А в чем собственно дело, Света? Разве мы не строим социализм?
- Строится социализм, но сейчас, что-то он забуксовал, застрял на первой ступеньке, а двигаться надо вперед! Слово коммунизм уже устарело, кануло в лету, - усмехнулась Ярославцева, - Коммунизм - это утопия, а социалистический строй – это то, что реально можно построить, подняться бы хоть на вторую его ступеньку… Социализм – это более справедливый государственный строй, примерное социальное равенство людей.
- Примерное! – поднял палец вверх парторг, разливая коньяк по рюмкам.
- А что касается партбилета, которого у меня нет, тут я вам скажу также откровенно. Побросаете вы скоро свои партбилеты, чтобы потеплее  упрятать свои задницы… Потому что непонятно, что нас ждет впереди, мне кажется, наступает какое-то смутное время. Так что не трясите своими партбилетами, все равно вы уже не те коммунисты, которые шли в бой впереди всех и звали за собой защищать Родину!
- Вот за что я тебя уважаю, - сказал  парторг Анатолий Иванович, - так это за твой откровенный цинизм! 
-  И все же - за нас, хороших! Давайте еще разок чокнемся! – покачнувшись, предложил Иван Иванович  и повторил. – За нас, хороших!
И все расхохотались. Никто из них и не мог даже предположить, насколько пророческими окажутся искренне сказанные Ярославцевой слова. Тогда они и не могли даже представить, что долгожданная ими перестройка обернется криминальной революцией, что власть возьмет в свои руки торговая мафия, которая будет продавать все и предавать всех …  И что они все, русские и нерусские, а просто советские люди, попадут в непредсказуемое время, которое когда-нибудь назовется в истории «иудиным временем»… Временем великого предательства и уничтожения русского народа России ее же властью.
Тогда они еще не знали, что созданные ими сельскохозяйственные крупнейшие животноводческие комплексы, дающие  качественную продукцию молока и мяса, будут уничтожены: разобраны, разворованы… Они не могли даже представить, что наша, самая грамотная на Земле страна, перейдет с бесплатного на платное обучение, недоступное для большинства, что даже газеты и журналы не все смогут выписывать для себя, какие хотелось бы - из-за отсутствия денег, что появится пошлая желтая пресса и слово нравственность отодвинется далеко, что медицинское обслуживание, операции, станут платными, а лекарства дорогими и поэтому часто поддельными, что в Советском Союзе было невозможно, так как лекарства стоили дешево и не было смысла их подделывать, чтоб нажиться на чужом несчастье… Ведь лекарства изготавливались не на частных, а на государственных предприятиях.
  Тогда еще рабочие люди не могли подумать, что государственная власть предаст их.… Новая Российская власть позволит бандитам разрушить экономику страны и в последнее десятилетие двадцатого века лишит многих даже  работы и обречет миллионы людей на голодную смерть… С остервенением, жестоко, эта власть будет уничтожать русское трудолюбие, русский патриотизм, русский космос, русскую нравственность, русскую нацию, ненавидя со страшной силой все русское… И все это начнется с чуждых советскому народу слов - господа, президент, Белый Дом….
                                          …..
И снова явилось лето!  Тепло и солнце так и хотело ворваться в душу и отогреть ее от горестного  одиночества.  И он решился. 
В начале июня 1985 года приластилась к Владимиру Иванову женщина – Нина Задорожная, по местному прозвищу Пальма. Собачье имечко дали ей мужики… Она любила пройтись по улице с сигаретой в руке, в коротенькой юбчонке. Любила спеть вульгарную частушку, чтоб позлить женщин, сидящих на лавочках у калиток. И хотя ей было уже за сорок, она вела себя, как озорная девчонка-хулиганка. 
-  Маленькая собачка до старости щенок! – говорила она про себя, когда ее обвиняли в несерьезности. Только лицо ее с морщинками у рта и глаз, потемневшее от курения,  выдавало ее возраст.
  Владимир Иванов перевез на телеге Задорожную Нину с ее вещами к себе в дом, на постоянное место жительства. Он посадил по весне еще несколько яблонь в огороде и палисаднике. Светлане было горько. Она подглядывала за ним то в окно, то через забор и думала: «И этот предал!»
Владимир делал вид, что не замечает ее. Любительница выпить и покурить Нина оказалась заботливой. Жили они с Володей без скандалов. Работала она на элеваторе. Как-то Володя зашел к Ярославцевым, пока Светлана еще не вернулась с работы.
- Тетка Лиза! - грубо сказал он. - Я вижу у тебя мак в огороде. Целая грядка!
- Да. Люблю рулеты с маком, – ответила Елизавета Николаевна, догадываясь  о чем пойдет дальше речь.
- Срежь мне несколько головок!
- Раньше что-то за тобой такой охоты не водилось. Они ж зеленые, Володя!
- Ну, все равно дай, нам с Нинкой и такие хороши! – зло ухмыльнулся.- Дай, чтоб я у тебя ночью по огороду не лазил… А поспеют – не выкидывай пустые сухие головки. Оставь мне все.
- Ладно, - ответила Елизавета Николаевна, - а без этого ты не можешь?!
- Могу, тетка Лиза, могу. Но не хочу.…
- Разве ты достоин такого прозябания, Володя?! С кем ты связался!
- Не достоин я вашей дочери! Теперь вот нашел по себе бабу, достойную! Теперь я счастлив! Спасибо! Указали мне на мое место!
  И  он  угодливо раскланялся.
- Ладно Ваньку-то ломать! Мало ли что мы тебе сказали, мы, может, всем женихам так говорим! Был бы мужик, любил бы – не отступился бы... Видно, не больно-то и хотел ты быть ее мужем, раз так быстро согласился, что не достоин ее!
И она закачала головой. Вечером рассказала об этом дочери.  Через два дня Светлана не выдержала - пошла проведать Володю с его сожительницей. Долго стучала – не открывали. Выходной день. Лето. Жара. Окна занавешены. Собралась уже уходить - спят что ли? Нина открыла дверь. Светлана что-то слышала от Санникова о курительных наркотиках. Прошла на кухню. Посмотрела в глаза Владимиру, пока Нина вышла во двор.
- Что ты делаешь Володя, зачем ты себя убиваешь?
  Владимир смотрел ей в глаза и продолжал курить самокрутку, начиненную табаком и соломкой… Светлана хотела сказать, что любит его, что хочет его вернуть, что у нее будет ребенок…  Но вошла Нина, и  она  сказала совсем не то.
- Ой! Как у вас хорошо пахнет!  Наверное,  этой душистой травой?
- Сегодня ведь праздник – Троица, - ответила Нина.
  На самотканых половичках были раскиданы веточки полыни, смородины, мяты и конопли…
- А чего так долго не открывали – я помешала вам?
Они не стали незваную гостью в этом переубеждать.
- Я вот вам пельменей  принесла – мама передала,  а отец вот меду передал, накачал вчера на своей пасеке в околке.
  Нина и Владимир поблагодарили, и Нина неохотно предложила чаю. Поняв их настроение, Светлана быстро ушла.
  Приехала из Туркмении мать Владимира. Светлана невольно услышала разговор подруг. Матери сидели за самоваром в саду под яблоней.
- Знаешь, Лиза. Володе грозит беда. Прямо не знаю, как ему быть. – Людмила Николаевна заплакала. - Приходил ко мне один из бывших его "братков", сказал, чтобы я уговорила Володю вернуться в Чарджоу. Один из них - Вадим, брат его бывшей, Галины… Она в обиде на Володю сильно, говорит, что