Подлинная история Элизабет Хармон

зрителей. Не к лицу без пяти минут гроссмейстеру Эду Салливану безвольно сдавать партию какой-то девчонке.
И тут Рон увидел… О, мой бог!
Почему пешка должна превращаться в ферзя? Она становится конем и сразу шахует. Да какой там шах. Это мат!
Рон ринулся обратно в зал.
- Жертвы ферзя не было? – спросил он у какого-то зрителя.
- Нет.
Рон напрягся в ожидании эффектного хода. Время тянулось особенно медленно. Игроки думали-думали, стараясь не допустить оплошности, которая в финальной стадии неизбежно становится непоправимой. Тут самое время подсунуть ферзя под бой. Соблазн не взять его слишком велик…
То, что произошло потом потрясло Рона до глубин его шахматной души. Последовала не жертва, а размен ферзей! Фигуры белых теперь могли спокойно добивать позицию черных.
Через несколько ходов Эд Салливан вынужден признать неизбежное и сдаться. Зрительный зал взорвался криками восторга. Элизабет Хармон стала победителем! К ней устремились журналисты и почитатели. Организаторы тщетно призывали к порядку. Рон повернулся и покинул зал. Он не хотел видеть, как предали шахматы.

________


Эд смотрел на доску с фигурами, расставленными в финальной позиции. Жертва ферзя…
Он походил по комнате. Взял треклятую пешку.
За окном бушевала гроза. Вода лилась по окнам, будто стекла поливали из шланга.
Жертва ферзя…
Ему вспомнилась маленькая Бет. Вот она впервые вошла в зал соревнований, села за стол… А вот в одиночестве сидит на стуле с бутербродами на коленях… Вот  решительно сжимает его ладонь, когда они перепрыгнули лужу… Господи, какая там жертва! Он получил несколько лет счастья и полноты бытия. Шахматы неизбежно уйдут, сотрутся в памяти турниры, а она останется. Его настоящая дочь, данная не случайным сочетанием обстоятельств, а самим Небом!
За раскатом грома он не услышал первый звонок. Но затем раздался второй. Эд очнулся и недоуменно посмотрел в сторону прихожей. Кто мог заявиться в такую погоду? Ему никого не хотелось видеть, даже Рона с его разговорами о том, как надо… Третий звонок вынудил Эда пойти открывать дверь.

________


Чествование победительницы переросло в пьяную вечеринку. В баре угощали и угощались все скопом. Пиво и вино лилось потоком.  Бет удостоверилась, что Эда среди публики не было, хотя не сомневалась, что так оно и будет. Конечно, неприятно, когда ты теряешь наверное последний шанс получить звание гроссмейстера. Хотя нет… Это ужасно! Но что должна была сделать Бет – проиграть? Это невозможно. Шахматы сами по себе, личные отношения – отдельно. Нужно просто принять существующий порядок вещей.
Бет уговаривала себя как могла, получалось логично и все же… и все же… Не хватало поздравления Эда… или Рона. Вон он сидит за барной стойкой.
Бет подошла к нему. Рон методично поглощал спиртное, не обращая внимания на царящее вокруг веселье.
- Привет! – обратила на себя внимание Бет. – Ты не хочешь поздравить меня?
- С чем? – буркнул Рон.
- С победой, конечно. Разве я не заслужила ее?
- Победа? Заслуженная?
Рон хмыкнул и крикнул бармену. – Добавь еще чуток сюда.
- А разве нет? – озлилась Бет. – Почему вы, мужчины, так плохо переносите поражение от женщины?
- Да при чем здесь это… Эд не поставил тебе мат именно потому, что ты… женщина.
- Какой мат?
Слова Рона ошарашили Бет. Что за неуместный выпад. Или он имеет ввиду, если бы Эд захотел… да все такое?
- Не было возможности мне поставить мат.
Рон наконец повернулся к ней.
- Ты так считаешь? Вот что я тебе скажу по секрету – и больше никому. От мата тебя отделяло восемь ходов.  Мне эту комбинацию сказал сам Эд. А теперь извини, мне надо выпить… за нашу дружбу с Эдом, будь она неладна.
Бет круто повернулась и выскочила из бара как ошпаренная. Однако вскоре явилась вновь, но уже с шахматной доской.
- Покажи…
И начала расставлять фигуры.
- В какой именно позиции Эд мог поставить мне мат?
Рон лениво оборотился, взглянув туманным взором на доску, и расставил фигуры.
- Ну…
- Эд берет пешку ферзем.
- И что? Я беру ферзя и через несколько ходов ставлю мат.
- Попробуй.., - все так же лениво ответил Рон.
Бет взяла ферзя. Рон взял ее пешку. Бет сделала очередной ход. Рон – тоже. Бет походила ладьей, готовя позицию для мата, Рон пошел пешкой…
И Бет с ужасом стала понимать к чему все идет. Было сделано еще несколько ходов, и Рон продвинул пешку на последнюю линию:
- Мат!
Бет завороженно смотрела на эту гениальную комбинацию.
- Какое окончание Эд запорол. Оно бы вошло в учебники! Жертва ферзя с последующим матом! - услышала Бет голос Рона будто издалека. В висках бешено стучала кровь.
- Бармен, еще! – возопил Рон.
Бет бросилась вон.

________


… Третий звонок вынудил Эда пойти открывать дверь. На  пороге стояла зареванная Бет. Слезы и дождевая вода стекали по ее лицу, Волосы намокли и свисали сосульками. Такого отчаяния Эд не видел никогда.
- Ты... ты… возьмешь меня обратно? – только и смогла произнести Бет сквозь всхлипы.

________


Она лежала на диване, уткнувшись в грудь Эдда, и никак не могла справиться с истерикой. Копившееся годами напряжение прорвало и хлынуло со слезами.
- Почему ты не звал меня? – спрашивала она сквозь рыдания.
- Я думал, ты хочешь стать взрослой…
- Я не хочу быть взрослой, я… я… хочу, чтобы у нас было как прежде…
- Я тоже этого хочу.
- Правда?
И она посмотрела на него с такой надеждой, что у Эда сжало горло и он, чтобы протолкнуть слова, перешел на шепот:
- Да, очень хочу. Больше всего хочу, чтобы у нас все стало как прежде.
Он гладил ее волосы, как делал это всегда, и как она любила. Сердце его разрывалось от сочувствия и счастья. Да, теперь у них все будет как прежде! Кончилась ужасная полоса отчуждения.
Бет же никак не могла успокоиться и остановить слезы.
- Я пойду на кухню принесу теплого молока.
- Нет! - взвизгнула Бет. - Не уходи!
И вцепилась ногтями, будто котенок, в его рубашку.
- Да, я с тобой, я буду с тобой, - шептал Эд, гладя и целуя ей волосы.
Лишь где-то через час успокоенная Бет заснула на его коленях.


_______


И наступили дни и месяцы счастья.
Если бы кто-нибудь решил проследить за этой подозрительной парочкой, то увидел бы, что эти двое ходят, не выпуская ладони друг друга. И даже когда мужчина однажды вынужден был отпустить руку спутницы, чтобы расплатиться, та вцепилась в его рукав, и лишь едва ее спутник закончил оплату, вновь схватила его за руку, как ребенок боящийся потеряться. Но и мужчина держал ее за руку не снисходительно, а будто не мог идти отдельно.
Впрочем, был тот, кто заметил эту нерушимую манеру ходить вместе. Рон с удивлением наблюдал за их перемещениями в пространстве. Когда они разбирали партию, и когда направлялись в здание аэропорта, чтобы лететь на очередной турнир, они упорно держались за руки. В автобусе Рон специально наклонился с соседнего кресла, чтобы посмотреть, как они едут? Все так же – держась за руки.
«Интересно, в каких же случаях они расцепляются?» - подивился он. И Рону стало завидно. Ничего подобного в его жизни не было. Да, он гулял с девушками. Да, потом выбор остановился на одной из них. Она стала его женой. И хорошей женой. И малыши, когда появились на свет, держались за его руку. Но когда выросли, уже не брали его ладонь. И жена тоже. Лишь под локоть, когда они вместе шли куда-нибудь. Но так было у всех людей! Значит, это было нормально! И, получается, то, что он видел у Эда с Бет не было нормальностью?
Рон не мог прийти к однозначному решению. Он и завидовал им, и в то же время, утешался, что такая страсть ему ни к чему.
Бет же вела себя как охранная собачонка. Она с подозрением смотрела на каждого, кто приближался к Эду. «Зачем? Что ему надо? Почему бы ему не пройти мимо и оставить их вдвоем?» Особенно ей претили женщины. Сам запах их был противен. Ей надолго запомнился один возмутительный случай.
Она ждала окончания занятия Эда в университете. Сидя в аудитории на задних рядах, она любовалась своим профессором, его речью, манерами, эрудицией, как заметила девицу, которая вместо того, чтобы записывать лекцию, самым беззастенчивым образом пялилась на Эда. Хотя рядом сидел молодняк ее возраста и ума – то, что этой дуре подходило больше всего, она напропалую кокетничала с лектором, посылая тому томные взгляды. Больше того, едва прозвенел звонок, подбежала к Эду и что-то стала расспрашивать. Возмущенная Бет едва протолкалась сквозь бредущих стадом студентов в проходе. И когда перед ней возникла спина той, что отделила ее от Эда, она мобилизовала всю свою волю, чтобы не треснуть кулачком по этой поверхности. Но сдержалась и двумя пальцами брезгливо потянула за рукав нахалку.
- А это моя дочь, - услышал она, когда протиснувшись, заняла свое законное место рядом с Эдом. – Так что лучше спросить у нее.
Девица криво улыбнулась и, встретившись, с ледяным взглядом Бет, поняла, что ей лучше вместо расспросов, отвалить. Что она благоразумно и сделала.
- Чего ей надо? – ревниво спросила Бет.
- Спросила, как я отношусь к сексуальной раскрепощенности современной молодежи.
- Что-о-о?
- Девушка явно перепутала лекции. И лекторов, - смеясь, ответил Эд, хотя ничего смешного и даже забавного Бет не нашла. Она лишь вновь убедилась, как опасны для них с Эдом, люди. Особенно женского пола.
Она выстрадала своего мужчину и имела право на крайнюю степень эгоизма в правообладании на него
Самым благословенным временем были вечера. Бет могла, прижавшись к Эду, сидеть за шахматами, разбирая с ним партии, или смотреть телевизор, обсуждая перипетии фильма.
Утром и вечером они вместе готовили еду на кухне. Эд чистил картофель, резал лук,  помидоры, хлеб, и что-нибудь еще в этом роде, Бет варила, жарила, пекла, говоря при этом: «Не подашь мне перец?», «Попробуй, не слишком получается соленым?» Она не хотела, чтобы он исчезал с ее горизонта на слишком долгое время. И Эда это нисколько не тяготило. Он сам крутился на кухне с неизменным вопросом: «Тебе не помочь?»
Иногда случались неприятности. Однажды, когда они уютно сидели у телевизора, Эд объявил, что к ним хотят прийти Рон с женой.
- Зачем? – встревожилась Бет.
- Ну как… Чтобы хорошо провести время. Пообщаться…
- А мы разве плохо проводим время? - искренне продолжала не понимать Бет.
- Тебе, наверное, скучно каждый вечер сидеть со мной.
Это заявление окончательно сбило Бет с толку.
- Ничего мне не скучно, зачем ты выдумываешь? Можно хотя бы вечерами отдохнуть от людей?
И все же пришлось принять гостей и высидеть утомительные три часа, ковыряя вилкой в тарелке и поддерживая совершенно не нужную ей беседу. Когда же миссис Эванс удовлетворила свое женское любопытство насчет этой странной парочки, и Эвансы наконец ушли, Бет потребовала сесть у телевизора. Когда Эд занял свое место на диване, Бет тут же водрузила на его колени подушку, укрыла свои ноги пледом, протиснулась под его руку, дождалась поцелуя в макушечку, и только тогда почувствовала, как на нее нисходит умиротворение.
Больше Эд не приводил гостей.
Да, она вернулась в желанное детство. Только не в то, обворованное родителями, а когда встретила Его, сохранив при этом накопленный жизненный опыт, в том числе негативный. Девочка-женщина. Идеальное сочетание для некоторых мужчин, если бы не непоколебимые принципы Эда…
А еще она не могла понять, почему на нее