индуизма, не расстрачивали на пустяки астральный капитал своей жизни. Достаточно того, что, повинуясь их тайным желаниям, судьба свела их вместе.
Но получилось – за счет близких, и нужная цена, как оказалась, еще не была уплачена
5. Разрыв
Шло время, и все хорошо не бывает. Всегда найдется тот, кто притащит ложку дегтя. Таковой стала новый бухгалтер клуба миссис Смит. Хотя она работала на полставки и вела несложные финансовые дела клуба, требовавшие немного времени, но она смогла быстро наполнить собой весь офис. Ладно ее излишняя энергичность, но ей понравился Эд! С одной стороны ее симпатия была понятна – Эд был видным мужчиной, но, с другой, в Бет она не видела помехи. Кокетничала с мистером Салливаном будто ее рядом и не было! И никакие хмурые, а так же язвительные, насмешливые и просто высокомерные взгляды на нее не действовали, будто была мужчиной, а не женщиной. Те пока сообразят, что на них не так смотрят, поезд Вашингтон-Нью-Йорк до места назначения дойдет. Но эта, что за котелок из себя изображала? Значит, по-настоящему приспичило…
Бет не то, чтобы злилась, просто было неприятно, как досадно на слякотную погоду. И верно, это оказалось пол-беды. Нет, даже четверть беды, даже крошка беды… Она вдруг заметила, что Эд отвечает на ее улыбочки, шутит в ответ на ее реплики, воспринимает знаки внимания, и сам не прочь иной раз послать некий сигнал взглядом, жестом, походкой…
И Бет поняла простую вещь: Эду нужна женщина!
Все-таки несколько лет в разводе. И за все время совместного проживания с Бет он ни разу не отлучался из дома в вечернюю пору. Понятно – из-за нее.
И она решилась.
Однажды вечером тщательно причесалась. Одела длинную, купленную днем кружевную сорочку. Слегка покрасила губы, намочила кончики пальцев духами и провела ими по шее. Подумав чуть, сняла трусики. Кажется все.
У двери чуть постояла, сделала глубокий вдох. Но сердце продолжало учащенно биться. Ничего. Ему не слышно. И она прошла в его комнату.
Эд было обернулся, но, заметив ее в ночной рубашке, остался вполоборота.
- Спокойной ночи, милая.
Бет быстро подошла к нему и проскользнула под руки. Она обняла его и с улыбкой прижалась к нему. Всем телом. Впервые прижавшись к его бедрам. И на мгновение почувствовала мужчину.
- А я не хочу, чтобы ночь была спокойной, - проговорила она игриво.
И тут произошло совершенно неожиданное. Сильные руки оторвали ее и словно какой-то предмет поставили на расстояние. Она увидела удивленные глаза Эда, которые тут же сменили выражение на суровый взгляд.
Он покачал головой. «Нет».
Через мгновение Бет мчалась назад в свою комнату и, заперев дверь, бросилась на кровать. Боже, какой стыд! Что подумает о ней… папа!
Она коснулась рукой губ, и, осознав, что выглядит как шлюха, стала яростно вытереть их. И сразу брызнули слезы.
В дверь постучали.
- Бет… Бет, - звал ее…
- Я ложусь спать,- выкрикнула она. И стук больше не повторялся.
Но ее ждало новое тяжелое испытание - показаться утром на глаза Эду.
Бет сделала все, чтобы выйти свежей, без кругов под глазами, и выглядеть более-менее естественной.
Стол для завтрака был уже накрыт. Эд подошел, взял ее за руку и сказал совсем уж неожиданное:
- Ты мое чудо.
Бет чуть не расплакалась. Но именно то чувство, что ей пришлось сдержать, стиснув зубы, отвратило ее от Эда. Она выдернула руку и сказала, что не хочет есть и ей нужно идти.
Она выскочила из квартиры и, заливаясь злыми слезами, устремилась вниз по лестнице.
Кто знает, чем бы все обернулось и может ситуация рассосалась, развеялась, если б ей остро не захотелось увидеть Эда. Побродив по городу, спустя несколько часов поехала в университет. Она решила посмотреть на него издали. И она увидела… Он стоял у дверей аудитории с какой женщиной и мило беседовал с ней. Ну это еще не все. Перед тем как войти в аудиторию и расстаться с ней, взял ее за руку и что-то проговорил, отчего та расплылась в улыбке.
Бет вернулась в квартиру. Прошла по ней, прощаясь. Детство кончилось. А как женщина она ему не нужна. Пора уступить дорогу той, кто разделит с ним постель…
Когда Эд вернулся, квартира была пуста. «Еще не вернулась», - подумал он, и стал обдумывать свой разговор с дочерью.
«Ничего страшного не произошло. Просто надо подобрать нужные слова», - вертелось в голове успокоительная установка.
Все рухнуло в одно мгновение, когда увидел записку на столе. «Дальше я сама», было написано округлым, еще не устоявшимся почерком Бет.
Эд ринулся на вокзал. Совал полицейским и кассирам фотографию девушки. Затем помчался на автовокзал. Но с тем же успехом.
Он тупо смотрел на длинный список отошедших междугородних автобусов с ощущением, что его переехала одна из таких машин. Его вторично оставили в полном одиночестве.
На этот раз по его вине.
________
Он потом много раз возвращался к тому вечеру с вопросом: что сделал не так? И уж точно утром надо было не отпускать ее, а найти нужные слова…
Надо было… А все произошло без «бы».
Главное он проглядел, - что Бет выросла, а для него она по-прежнему оставалась девочкой из прошлого. Что он знал о большой Бет? Да почти ничего! Даже когда у нее месячные. И хотя у него выросла дочь, но всеми вопросами занималась жена и он в них не вникал. Так произошло и с Бет. Какая ей нужна одежда? Давал деньги на покупку и все. А ведь для девушек приобретение одежды совсем другое дело, чем для мужчин. Покупки надо обсуждать, а он… Помнится, всего раз Бет спросила его мнение о новой блузке, он в ответ утвердительно хмыкнул, и все. Больше она к нему с этим не подходила. Она становилась женщиной и начинала смотреть на него глазами женщины, а он все продолжал сюсюкать с ней, целуя перед сном в лобик.
Но сколько бы он ни корил себя, Бет было не вернуть. Она исчезла. Первый год надеялся на письмо или звонок, а потом понял – она ушла во взрослую жизнь, где у нее будут настоящие мужчины. Игра в «отца» ей больше не нужна.
Опять тоска овладела им. Бесцельно тянулись тусклые вечера, наполненные воспоминаниями. Но они не утешали его. Он был уже в достаточном возрасте, чтобы знать: что бы ни было у мужчины с женщиной, победитель тот, кто обладает ею последний. Воспоминания ничего не дают, кроме грусти и чувства утраты. Ценно только то, что здесь и сейчас. И тот, кто ныне с Бет - по-настоящему счастливчик, даже если она не любит его. У него осталось только одна сильная привязанность – шахматы. И тут весьма кстати пришлась настойчивость Рона. Он буквально требовал заполучить, наконец, звание гроссмейстера.
- Преподавателей университетов полно, а гроссмейстеров – единицы, - внушал ему Рон. – Это как офицерское звание – пожизненно. Пора-пора становиться мужчиной в полном своем звании. Гросс-мейстер! Это же почти Адмирал!
И все в таком же духе. Да, это был выход. И Эд Салливан пошел проторенной дорогой, полностью погрузившись в работу. Предстояло освоить новые теоретические новинки и тенденции в мировых шахматах. Следить за соперниками (как быстро и в каком направлении они движутся). Держать себя в хорошей физической форме, и Эд вновь налег на бег, плавание и гимнастику.
Рон также настоял на встречах с женщинами.
- Я-то женат. А у Бетти нюх на ходки в бок, так что оттянись за меня.
Эд несколько раз встречался… Но долгие отношения не получились. Шахматы забирали все время.
На одном из турниров к нему подошла… Клэр!
Он искренне восхитился ею. Моложавая, подтянутая, со вкусом одетая женщина мало напоминала его жену в фартуке и халате.
- Ты просто великолепна! – без тени лести воскликнул бывший муж.
Клэр удовлетворенно улыбнулась.
- Хотела бы то же сказать о тебе, но ты выглядишь каким-то изнуренным. Неужели звание гроссмейстера того стоит?
- Лишь в конце жизни мы узнаем, что чего стоило на самом деле.
- Но будет уже поздно, - подхватила Клэр.
- А плевать. Жизнь всегда сплошное опоздание. Лучше расскажи как ты? Дети навещают тебя?
Они сели в кафе и поговорили о своем житье-бытье. То, что нашли нужным. Эд ни словом не обмолвился о Бет, а Клэр - о своей неудачной беременности… Предпочли говорить о хорошем. О том, что Гарри поступив в Вест-Пойт, скоро должен выйти офицером. Эмма тянет с замужеством, потому что никак не может остановиться на избраннике. Зато на работе у нее все хорошо, и в рекламной фирме она не из последних…
«Почему мы сидим, как посторонние люди? - задался вопросом Эд. – Ведь прожили вместе два десятка лет. Любили, растили детей, чувствовали родство меж собой. И вот все исчезло. Долго копилось, но так быстро кончилось. Как так? Получается, пока есть общее дело, общие хлопоты, общие радости – вы родственники. Нет их – и все линяет, исчезает, тает, как снег весной… Неужели так будет и у них с Бет? Пройдет еще пара лет – и они станут чужими».
- Кто живет в нашем доме? – спросила Клэр.
- Какая-то семья. Я туда больше не заезжал.
- Мне до сих пор он снится. Захожу в детскую и – никого. Начинаю искать детей. Взволнуюсь и просыпаюсь. А однажды, ищу их, и ты выходишь из кабинета. Смотришь на меня удивленно и говоришь: «Какие дети? У нас нет детей». Я кричу, что есть… И проснулась. К счастью, такие сны редкость, а то потом долго прихожу в себя.
И Эд взял ее ладонь. Она благодарно улыбнулась.
- Прошлое не сразу отпускает. На то оно и прошлое, - сказала она. И мягко высвободила свою руку.
- Как твоя подопечная девочка? Кажется, ее звали Элизабет.
- Давно не видел.
Клэр покачал головой, типа: «Ну да… ну да… Все заканчивается».
Потом не удержалась и спросила:
- Как у тебя с личным?
Ответ «никак», кажется, ее удовлетворил. На том и расстались.
________
А что мешало «личной жизни»? И вправду шахматы? Конечно это отговорка.
Или… нет? И Эд понял, что совместная жизнь с Бет отравило его. Он привык, чтобы женщина рядом жила его интересами. Чтобы на кухне, переворачивая рыбу на сковородке, вдруг заявить: «А ведь ход конем на ф7 в партии Чигорина – не лучший вариант». И вместо удивленного взгляда или реплики («что-что?») услышать: «А я бы пошла пешкой…».
Совместный идиотизм гармоничного существования – это и есть, в сущности, счастье.
А еще другие женщины не умели молчать. Затянувшаяся пауза вызывала у них желание немедленно заполнить ее кучей пустяковых слов. Помолчать, прокручивая свои мысли, можно с женой – та уже привычна, или с Бет. Наверное, со временем и другая женщина поняла бы, что молчание мужчины – это нормально. Однако нужно было набраться терпения для притирки друг к другу… Но ради чего?
Иногда ему подсознательно хотелось, чтобы Бет покапризничала, чтобы увидеть ее надутые губки, и он мог повозиться бы с ней... Зато желания других женщин напрягали его, хотя он никогда не показывал вида. Просто ставил ей отрицательную оценку. И когда она по совокупности не выдерживала экзамена, расставался с ней. Но всегда максимально корректно, с кучей извинений и ссылками на «толстые» обстоятельства.
«Возиться» он хотел только с Бет. Правда, она никогда не доставляла ему хлопот. Вот он и расслабился…
Так всегда бывает. Когда много счастья – жди подвоха… Наверное, в жизни существует некий «закон равновесия»: злое должно уравновешиваться добром, хорошее – плохим… И что остается в таком случае? Концентрированная, мобилизующая деятельность!
________
Исступленная работа стала
