Видимо, эта надежда и гнала его прочь из обстановки, где всё ожидало своей неизбежной участи. Нейон Ти ещё раз убедился, что любое действие, любое, даже не подотчётное разуму, но действие, лучше бездействия.
Он продолжал держать курс звездокара прямо, хотя чернеющие точки в ярком пространстве его больше не интересовали. Светлоленец не проявлял нетерпения, столбиком замерев у кресла. Может, он думал о тех, кого больше не увидит, о тех планетах, где ему больше не бывать. Способен ли на чувства этот представитель совершенного разума? Нейону Ти не задумывался об этом, когда спешно выруливал звездокар на обратный курс, когда открывал колпак кабины в транспортном отсеке. Только в звездолёте светлоленец нарушил молчание:
- Почему мы вернулись? Тебе следовало опуститься на планету.
- Да, я собирался это сделать. Но мне нужно кое-что приготовить, отключить часть систем звездолёта.
- Я буду ждать тебя внизу, - согласился светлоленец. - Ты найдёшь меня возле хранилища аппаратов. Только позови по имени. Всё будет готово к твоему появлению, пришелец, - силуэт бревна исчез в пространстве, пока закрывался шлюз отсека.
Нейон Ти выдернул из Навигатора диск памяти и метнулся в Центральный Пост. Он знал, что кроме вечности ничто не грозит ему в этой Вселенной и не опасался никаких последствий. Медлить было нельзя. За ним никто не гнался. Его подгоняла мысль о необратимых процессах в организме. Движения его были стремительны, когда он вбежал в Центральный Пост. Первым делом он вскрыл блок Навигатора и зарядил в него диск, снятый со звездокара. В следующее мгновенье он уже был в штурманском кресле и, пристегнувшись ремнями, громко скомандовал:
- Седьмой! Включить программу вывода двигателей на режим полной тяги! Курс на планету ЕАОУ в квадранте В6! – Компьютер продублировал команду. Звездолёт по команде автопилота завалился с орбиты прочь, в сияющее пространство. Планета РГЖБ пропала из виду. Нейон Ти облегчённо вздохнул. Лучше смерть в космосе, чем экспонат для туристов. Лучше этот маршрут, которого боялся светлоленец.
Та сила, что несла гибель всему живому и неживому, могла стать для него спасением. Другого выхода у него не было. Вряд ли эта сила отличалась от того, через что ему пришлось пройти не по своей воле. Теперь он сам искал с ней встречи. Нейон Ти сидел в кресле и чувствовал нарастание тяги. Звездолёт рвался вперёд. Не было усталости. Он не хотел спать, он не хотел есть. Его удерживало в кресле одно желание - увидеть впереди чёрное пятно на фоне бескрайнего сияния.
Нейон Ти решил, что не покинет кресло до конца. Время для него не существовало. Вскоре ему стало казаться, что звездолёт висит в пространстве, увязнув в безвременье, как в вязкой стене. Это походило на сумасшествие – неподвижный полёт в ярком свете. Спастись можно было только терпением. Закрыв глаза, он вспоминал Землю. Его сознанию легко было перенестись туда, и он наслаждался воспоминаниями, забыв про окружающую действительность, про своё тело, про кресло под ним. Тело его было слишком далеко от совершенства светлоленца. Оно не могло последовать вслед за своим сознанием без надёжной оболочки звездолёта.
Время не шло, не тянулось, не стояло. Его не было. Открыв глаза, Нейон Ти почувствовал новый прилив сил. Ему казалось, что организм излучает энергию подобно тому, как пространство Вселенной излучало сияние. Несколько раз Нейон Ти невольно вздрагивал, вглядываясь в экран, но каждый раз ошибался, принимая за чёрное облако очередную планету.
Чёрное облако возникло вмиг. Оно словно выросло перед глазами, заслонив весь экран, вытеснив с него яркий свет. Возможно, оно стремительно разрасталось, распространяясь гораздо быстрей скорости звездолёта. Всё получилось иначе, чем ожидал Нейон Ти. От экрана больше не было никакой пользы. Он сам теперь напоминал чёрную дыру правильной прямоугольной формы. Но вскоре Нейону Ти стало не до него. Спохватившись, опасаясь, что опоздал, он громко крикнул:
- Седьмой! Провести экстренное отключение двигателей! – одновременно с этим дал команду на отключение автопилота. Звездолёт превратился в игрушку стихии, пожиравшей Вселенную. Нейон Ти знал, что его ждёт, не имея представления о том, чем всё закончится. Его устраивал любой финал, лишь бы не плен вечности. Ремни надёжно удерживали его в кресле, но он машинально вцепился в подлокотники, когда звездолёт начало резко бросать из стороны в сторону, сверху вниз. Промелькнула мысль о том, что вряд ли кому-нибудь из его друзей – астронавигаторов приходилось испытать на себе ухабы искривлённого пространства. Началось ощущение падения в бездну, но на этот раз тяжесть давила гораздо слабей, чем стартовые перегрузки. Вибрация нарастала. Всё происходило совсем по-другому. На этот раз звездолёт представлял из себя огромную болванку не только снаружи, но и изнутри, не напоминая управляемый аппарат. Вихревые потоки крутили и вертели его самым невероятным образом. Нейон Ти чувствовал это, совершая вместе с креслом, вместе со всем Центральным Отсеком кувырки и перевороты, всевозможные пируэты во всех направлениях. На этот раз Нейон Ти просто закрыл глаза. Он не хотел больше проводить опыты со своим сознанием и уравнял его возможности с возможностями тела. Вокруг наступила тьма. Он не хотел ещё раз наблюдать за своей смертью. Он точно помнил, что закрыл глаза не от страха в ожидании финала.
Сначала это напоминало ему кабинет стоматолога, где он всегда закрывал глаза и задерживал дыхание в ожидании окончания своих мучений, только там не было кувырканий, резких толчков, рывков со всех сторон. Когда он очнулся и открыл глаза, то вокруг стояла тишина. Кресло было под ним, пол – внизу, потолок – вверху. Перед глазами чёрный экран обзора. Нейон Ти сразу вспомнил, что не выключил его при входе в чёрное газовое облако. Экран переливался яркими точками по всей поверхности. Невозможно было не узнать привычную картину Вселенной. Это светлоленцы называют её Чёрной Вселенной. Для него она была его, родной Вселенной со всеми её опасностями и непригодностью для обитания.
Прежде всего Нейон Ти удалил из Навигатора диск звездокара и запросил координаты. Всё остальное не представляло для него никаких трудностей. Сектор Вселенной был ему хорошо известен. Он запросил связь с Землей и включил свои позывные. Его звездолёт идентифицировали не сразу. Потребовалось время, чтобы наземная служба БМБ восстановила в архиве его позывные, но об этом он узнает позже, вернувшись на Землю через сто девяносто шесть земных лет.
Он не успел вернуться в юность, впасть в детство, но после возвращения чувствовал себя гораздо моложе, чем до старта на своё последнее задание. У него не было оснований менять дату своего рождения, поэтому во всех документах она осталась прежней. Сто девяносто шесть лет к учёту не принимались теми чиновниками, для кого он являлся, по сути, древним предком.
Учёные умы только пожимали плечами в ответ на его отчёт. Единственным доказательством реальности отчёта был факт его возвращения живым. Многочисленные медицинские исследования его организма тоже не порадовали учёных. Они не нашли в его теле никаких изменений, никаких последствий после неоднократного разложения на атомы и обратного восстановления. Никто не спешил повторить его путь. Сам Нейон Ти тоже был далёк от мысли об этом. У него не выходили из головы слова обладателя совершенного разума, его совет не выходить за рамки привычной среды обитания. Возможно, когда-нибудь научная мысль дойдёт до такого уровня. Для себя Нейон Ти решил, что по своей воле вряд ли согласился бы ещё раз повторить подобное. Он понимал, что спасением был обязан не своим усилиям, способностям и знаниям, а всего лишь счастливому стечению обстоятельств, случаю. Вряд ли кто-нибудь мог гарантировать такую случайность в ближайшие несколько миллионов лет. И даже на такую вероятность надеяться не хотелось. Тем более, что его отправили на заслуженный отдых. Ему оставалось только верить, что после его мемуаров найдутся горячие головы среди нового поколения звёздных пилотов, способных повторить его путь. Это будет достижением совершенного разума и совершенной техники, а не делом случая.
-
-
-
