Впереди показалась насыпь шоссе...
"В том саду, где мы с Вами встретились,
Ваш любимый куст хризантем отцвел"
Ваш любимый куст хризантем отцвел"
2000 км! Столько я проехал, чтобы снова оказаться на этом шоссе. И вот уже почти месяц, каждый день, с утра и до поздней ночи, я утюжу небольшой участок дороги. С упорством челнока ткацкой машины, сную мимо поросшего леском холма. Я сразу узнал место, где видел харчевню с заправочной станцией, но сейчас там не было и намека на какие-то строения. В глубине души я знаю , что все это бесполезно и случившееся 30 лет назад больше не повторится. Но главное, чему научила меня прошедшая жизнь, это — терпение. Я даже не задумываюсь, сколько еще буду наматывать круги. Снова и снова, разворачиваюсь и еду…
В который раз, машинально развернувшись , я издалека вижу, как из леса вышла коза и стала взбираться по насыпи на дорогу. Подъехав вплотную к козе, останавливаюсь и глушу УАЗик. Черт знает сколько лет я не сидел за рулем УАЗа…
Одно копыто козы тускло отсвечивало металлом. Она стояла на обочине и смотрела на меня, а я сидел не шевелясь, намертво вцепившись в баранку. Словно боясь спугнуть козу, или развеять морок. Напряжение готово было выплеснуться в истерику. Первое движение далось нелегко. Очень медленно я вышел из машины и, не хлопая, закрыл дверь. Какое-то время я стоял не поворачиваясь. Боялся, что повернувшись, не увижу эту скотину. Решившись, заглянул за капот — коза стояла на месте. Тогда, я вышел и встал напротив нее. Коза повернулась и стала спускаться с насыпи в сторону опушки леса. Спустившись , она остановилась и посмотрела на меня…
Я нервно курил и шел за козой. Никакой дороги не было, мы шли по тропинке вьющейся среди берез. Через некоторое время березы сменились елями. Так должно было случиться. Я ждал этого. Я хотел этого, я надеялся на это.
— Наконец-то! — не оборачиваясь, проворчала коза, — Ненавижу чувствовать себя бессловесной тварью.
— Где харчевня? — спросил я, уворачиваясь от тяжелой еловой лапы, — Месяц ее искал.
— А зачем она? — коза посмотрела на меня, — В прошлый раз тебя заманить надо было, а ноне ты и сам искал…
Мы вышли на ту самую поляну. Ничего не изменилось, все было так, как я никогда не забывал.
— Иди уже... — коза с неудовольствием смотрела на меня, — Ждет… Чуть не убила меня, когда я спросила, зачем ей такая развалина…
— Как ты тогда ушел, — я видел , она начинает стервенеть, — так весь лес, до сих пор, не жрамши. Волк совсем отощал. Вчерась еле Патрикеевну у него из пасти вырвали — голодный, аж не видит ничего…
Я медленно пошел к дому.
— Ну, ладно бы в прошлый раз, — зло ударило меня в спину, — а сейчас об тебя только зубы сотрешь, старый хрыч…
Дверь в дом была не закрыта. Старуха ни на йоту не изменилась и теперь выглядела даже моложе меня. Она сидела за столом в пол-оборота и исподлобья смотрела на меня. Я, не спрашивая разрешения, прошел и сел за стол напротив нее. Осторожно размотав кружевную салфетку, я поставил на стол тонкий хрустальный бокал. Ничего не сказав, старуха встала и открыла дверцу буфета. Там стоял графин с темно-бордовым вином и еще один точно такой же бокал. Я опять почувствовал , как вино слегка обожгло пищевод и в груди растеклось тепло...
За окном все уже погрузилось в ночь, когда старуха встала из-за стола.
— Ты, вьюношь, вот что… Иди-тко ты спать, а мне тут еще прибраться надо... — Старуха убрала почти пустой графин в буфет, — Где кровать-знаешь, где умыться — тоже. Иди ужо…
Я лежал в темноте и никак не мог уснуть. Перед глазами стоял прошедший вечер. Я вспоминал каждое слово. Кот так и не вылез из-за печки, хотя я слышал временами его шипение в ответ на рассказ о моей жизни. Не заметив как, я все-таки уснул. Меня разбудил холод на моей груди от клыка , болтавшегося на шее молодой женщины, склонившейся надо мной…
Неделя. Помолодевшее тело жадно всасывало каждое движение, каждое касание и с восторгом расплескивало свою собственную энергию. Дни и ночи перемешались в сознании абсолютно беспорядочно. Сон и бодрствование перестали как-либо соотноситься с временем суток. Мы могли уснуть под полуденным солнцем и сесть пообедать за полночь, при свете луны...
— Ты должен решить, — я лежал в траве, улыбался и смотрел в голубое небо, — времени больше нет. Неделя, со дня твоего возвращения, прошла. — женщина смотрела на меня , стоя за моей головой.
— У меня больше нет времени?..
— Нет, яхонтовый мой...
— Я хочу тебе кое-что сказать, любимый… — она присела на корточки и погладила мое лицо. Ее пальцы, как у слепца, ощупывали каждый сантиметр моей кожи, — Ты сегодня должен решить- уходишь ты, или остаешься… Если ты останешься, то тебе всегда будет 36 лет. Ты навечно останешься таким, каким я встретила тебя впервые… — она встала, — Но таким ты будешь жить вечно, только в моем лесу — она расправила плечи и подняла голову к небу. Острые сосцы натянули тонкую ткань сорочки, — Только со мной!.. Таков удел…
— Сколько у меня есть времени? — я приподнялся на локте.
— Немного... — она посмотрела на солнце, — Пару часов. - повернулась и пошла к дому. Обернувшись, — Не больше, любимый…
Я не взял бокал... Мне он был уже ни к чему. Она стояла в дверях, когда я спускался с крыльца. Повернувшись к ней, я медленно опустился на колени.
— Ты могла потребовать все, что у меня есть! Ты же, наоборот, одарила меня сверх всякой меры. — я запоминал ее лицо, — Ты дала мне больше, чем я даже смел попросить. — я поднялся и отряхнул колени, — Но я не хочу жить вечно… — Я посмотрел в ее зеленые глаза, — Да я и не смогу… Я знаю, что…
— Молчи, любимый!.. — она спустилась с крыльца и прижалась щекой к моей груди, — Все — правильно… Все так, как должно быть… — она отстранилась и легонько толкнула меня, — Иди… Прощай, любимый…
— Козёёёёл!… — проблеяла коза.
Я не оборачиваясь, пошел к опушке леса. Из леса вышел сильно отощавший волк.
— Подумай!.. — он заступил мне дорогу, — Целая неделя прошла! Ты даже не знаешь , что там? — он мотнул головой в сторону леса.
— Я подумал… — я положил руку ему на голову, — Прощай.
Обойдя его, я углубился в еловый лес…
...
Майор полиции Краснов читал сводку происшествий за сутки.
— Черт знает что! Как 120 летний старик оказался в березняке у дороги, мертвым? — он ощупал выбритый подбородок, — Что он там делал?
— Он там умер, товарищ,.. простите, господин майор... — дежурный, молоденький сержант, посмотрел в какие-то листки, — От старости!…
Верочка, у меня не только фантастика есть ...
Не очень люблю фантастику и мистику ... от того и оценка такая ..