свиней, благополучно соседствующих до сей поры рядом с ними. Последние, со свойственным им свинством, могут легко слопать выползшую из дыры отравленную крысу и сами, не дожидаясь очереди, отправиться в свой благословенный, свинячий рай.
- И что, Ванюша, будем делать с этим крысиным воинством? – спросил он у свинаря, присев рядом с привольно развалившейся хрюшей, и почесывая ее за ухом. Хрюша, закатив глаза, довольно и блаженно похрюкивала.
- Мэй, Леша, я давно сказать с командира, что с етаму крыса надо что-то быстренько делать. Он меня не слушать, а сейчас, когда они стали кушать кабель, а скоро возьмется кушать и ракету с установкой, они срочно зашевелился...
- Ты понимаешь, – сетовал Алексей, - отраву я привезу, вопрос в том, что делать дальше. Это же самые хитрые твари на свете! Некоторые ученые называет их даже непобежденным врагом человечества. Так вот, если заложить отраву в такие дырявые, как дуршлаг, стены, то отравятся две, от силы, три крысы, а вот от них начнут дохнуть свиньи….
Ближе к обеду, когда командирский газик, поехал в город за детьми забирать их со школы, с ним отправился и Алексей.
- Ну шо, с крещением тебя, земеля, - ехидно улыбнулся Алдоненко, водитель газика, Черкасову.
- С каким еще крещением? – удивился Алексей.
- Как, с каким? А трое суток губы, которые тебе объявил сам, это что не крещение?
- Ах, вон ты о чем. Я слышал, что плох тот солдат, который не выкурил, хотя бы одной пачки сигарет в помещении гауптвахты, - довольно бодро ответил ему Алексей.
Водитель удивленно посмотрел на фельдшера и довольно кисло произнес:
- Это точно - мне самому как-то раз довелось побывать там. Однако, ни за что, ни про что посадил.
- Меня за дело. Молодец командир! – «радостно» воскликнул Алексей, памятуя о том, что кличка его собеседника: «Радист-Морзе». (присвоили ее водителю за то, что тот стучит потихоньку командиру). - Суровый, но справедливый! – чуть ли не восторженно продолжал Черкасов. - Уважаю. Другой, на его месте, закатал бы меня суток на десять, а этот, вишь ты, только на трое…
Водитель недоверчиво посмотрел на него, но увидев вдохновенное, почти счастливое лицо фельдшера, пожал плечами и подумал: «Вальтанутый он какой-то, этот наш доктор».
- Тебя ждать? – спросил младший сержант Алексея, по прибытии в город.
- Не надо - это все будет очень долго: надо будет искать главврача, заведующего санэпидстанцией, заведующего складом санэпидстанции, рабочего склада санэпидстанции – это такая канитель, что ни приведи господи! – объяснял он Алдоненко, втайне надеясь, разыскать по телефону Розу. - Отраву, просто так, брат, никто тебе не выпишет и не даст, это, как-никак – яд!
- Это точно, - посочувствовал водила…
В санэпидстанции разрешилось все очень быстро. Стоило ему объяснить, что дело касается боеготовности части, как ему тут же нашли посуду, в которую сложили кульки с насыпанными в них отравленными семечками, что-то еще и, тщательно проинструктировав и объяснив его действия, в борьбы с крысами, пожелали успехов.
«Ну, вот и все, - подумал Алексей, - у меня куча времени, а где-то здесь, в Голой Пристани, есть два замечательных “пожарных кулинара” Роза и Двойра! Они умеют тушить пожар между пальцами и сооружать замечательные бутерброды, и черт меня побери, если я не стану сегодня одной из составляющих его. Теперь никто, в том числе и его собственная совесть, не призывала его к воздержанию, никто не имел права укорить его в измене близкому
человеку! Теперь он был свободен, как «вольный ветер», а любимые занятия
этих двух элегантных дам, о которых ему рассказывал Фима, так манили своей новизной и неизведанностью!
«Нет, - подумал он, - определенно, надо как-то запастись впечатлениями,
на трое суток гауптвахты, чтобы, как-то скрасить там свое солдатское существование приятными воспоминаниями.
Полез в карман, достал записную книжку с телефонами «пожарного кулинара» Розы.
- …Алло, Роза Саламоновна…? – как можно радостней произнес он в трубку. - Вам приветствует, - начал он валять дурака с еврейским акцентом, - военнослужащий солдат и будущее медицинское светило нашей Родины - Леша… - …Где я…? -…Я совсем почти рядом з вами… -…Одно ваше слово и я сейчас же буду у ваших прелестных ног… -…Буду, уже прямо сейчас, потому что уже бегу…
- Леша, как я вам рада. Где вас так долго не было? Ах, о чем я говорю – ви так сладко целуетесь! Фи, какая у вас противная и военнообразная форма – никак не научусь расстегивать эти ваши бруки…
- Леша, мине так хорошо! Я как будто выпила кружку…. Нет - две кружки птичьего молока! А моя подруга Двойра? Мине ее так жалко! Ви не очень торопитесь, чтобы я позвонила ей? Я вижу, что – нет, и это хорошо. И я уже звоню ей. Леша, откройте холодильник, а потом бутылочку сухого вина, и достаньте что-нибудь из оттуда, чтобы военнослужащий солдат должен быть сытым…
А потом пришла Двойра…. И все было очень необычно, непривычно, но, как ни странно, красиво и симпатично. Он не почувствовал никакого отторжения или неприятия всего происходящего между ними, не почувствовал какой-то грязи или разврата – с ним были две несчастные женщины очень истосковавшиеся по любви. Может быть немного с перебором…? Может быть, но с их стороны все было честно и они никого не предавали. А то, необычное, что они проделывали с ним - он отнес на их национальные особенности в любви.
«Как похожа их любовь на французскую!», - подумал он, вспомнив красочные снимки из порно журналов подаренных ему знакомыми моряками…
Вышел Алексей из квартиры Розы в восемнадцать часов и отправился на автовокзал, где сел в автобус, идущий до села Чернянки, от центра которой до дивизиона ему пришлось идти еще около сорока минут пешком.
На следующее утро после развода, он прошел в кабинет к командиру и доложил, что отраву для крыс он привез, но прежде чем закладывать ее, он хочет предупредить об опасности ее для свиней.
- …такое количество дыр в стенах не может гарантировать безопасность, проживающих рядом с крысами, свиней, – твердо отрапортовал Черкасов.
- Что предлагаешь…, - замялся командир и добавил, - те?
- Идеально было бы оштукатурить…
- Отпадает, - не дал договорить офицер фельдшеру, - нас скоро ставят на готовность один…
«А куда же вы смотрели раньше, черт вас побери?! – хотелось, повысив голос, спросить Алексею. - До меня, что фельдшеров в дивизионе не было?! И почему, меня никто не предупредил, что в дивизионе воспитываются «свиньи» полка…!
- Ну, а закладывать отраву, так без оштукатуривания, - продолжил рассуждать Алексей, - рискованно – дыр очень много. Выползет из какого-нибудь хода умирающая крыса - свинья съест ее и сама отравится!
- После закладки отравы, тщательно забейте все дыры! Если все сделаете как надо и аккуратно, - сделал командир ударение в этом месте, - то все свиньи, будут целы и невредимы. Я дам вам трех солдат, плюс свинарь и вы…. Все, выполняйте, - резко бросил он Алексею, попытавшемуся, что-то сказать.
- Есть выполнять, - откозырял фельдшер и вышел из кабинета…
- …Ну вот, как будто все, - вытирая пот со лба, произнес Алексей. – А теперь, парни, хорошенько, с мылом вымойте руки, чтобы не отравиться! Ясно?! Все, свободны.
Оглядев еще раз, забитые отравой, а потом сверху цементом, дыры - пожал плечами: «Черт знает, как идут ходы внутри стены, может они где-то соединяются и наши маленькие пушистые «друзья», выползут совсем в другой стороне»…? Все может быть…
Перед отбоем, Алексей подошел к своему земляку Лунгу: - Ну что, Ванюша, нового на нашем свинячьем фронте?
- Да пока, все нормалный, - улыбнулся солдат, - их, как будто бы, стало даже немного болше…
Алексей невесело хихикнул и отправился к своей койке. Проснулся он от жуткого кошмара, бесцеремонно влезшего, во время сна, в его душу и тело.
Он на площадке едва освещенной желтым светом тусклой лампочки. Вокруг полчища крыс и все в подполковничьих погонах. Они лезут к нему со всех сторон, а морды у них не крысиные, а напоминают…, кого же они напоминают…?
Вдруг в этот круг «смерти» впрыгивает его родной, домашний кот Тошка. – «Ну что, - язвительно шепчет он, - довыпендривался? Говорил я тебе, чтобы взял меня с собой в армию? – Так нет, не поло-ожено, не поло-ожено! - Пошла вон»! – мощным ударом лапы отшвырнул кот обнаглевшую крысу, подобравшуюся слишком близко к хозяину, и тут же вскарабкался Алексею на плечо: «Слышишь, их слишком много! Их так много, как волн в океане! Я один не справлюсь с ними! - бил он лапой по плечу Алексея, - А тут еще трое суток ареста, да еще и скалы! Слышишь? Скалы! А на скалах свиньи!».
«О, Господи, еще и скалы! И свиньи на скалах! Какие, черт побери, скалы в Херсонских степях»?! – заорал он во сне и открыл глаза. Перед ним на корточках сидел Ионел и, тряся его за плечо, громко шептал на молдавском языке: - Леха, скоалэ! Дескать - вставай, Леха.
- Что, Ионел, ты немножко заболел? – спросил он свинаря.
- Какой там заболел?! Мэй, Леха, сдохнился самый балшой сфиня! - жалобно глядя на Алексея, сказал Ионел. - Командир нас будет скушать без солю и без маслу!
- Чего-о…? – протянул тот спросонья, не поняв в чем дело, - Кого кушать без солю… Что?! – резко сел он в кровати, уловив, наконец, смысл сказанного солдатом.
- Самый балшой сфиня сдохнился, - угрюмо повторил свинарь.
- Ё-ёперный театр! – схватился за голову Алексей. – Теперь точно и обязательно сожрет! Без масла, как ты говоришь и без соли…!
- …Как сдохла свинья?! – кричал, брызгая слюной, подполковник.
- Я предупреждал вас, товарищ гвардии подполковник, что такое может случиться, – сдержанно отвечал Алексей.
- Да плевать я хотел на твои предупреждения…! Нет, ты представляешь, - обратился он к замполиту, сдохла свинья?! Кормили ее, поили, холили, а приехал какой-то мудак…
- Товарищ гвардии подполковник, я прошу вас разговаривать в тоне определенном уставом Советской Армии, – настойчиво требовал Черкасов.
- Да я тебя.., я вам…! – поправился он. - Еще трое суток гауптвахты! – чуть не топал от бешенства подполковник.
- Есть еще трое суток гауптвахты. Разрешите идти?
- В десять ноль, ноль, - кусая губы от ярости, выговаривал командир, - в Голую Пристань выезжает моя машина с офицерами, следующими в Херсон, они вас и доставят на гауптвахту. Идите. Но на этом дело не кончится, я добьюсь, чтобы с вас высчитали за свинью из вашей зарплаты….!
«Да пошел ты, козел вонючий! – выйдя из кабинета, от души послал подполковника Черкасов, - Козел вонючий Колпаков – тупой, как тысяча ослов!» - попытался он посредством телепатии донести до известного лица, стихотворную строку, экспромтом возникшую в его голове. Выдал он ее себе на радость и, хоть какое-то утешение. Может написать и на стенку где-то повесить? Нет, нельзя – сразу вычислят! А было бы неплохо!».
…Вечером на херсонсокой пристани, в ожидании катера на Голую Пристань офицеры решили зайти в ресторан: - Алексей, пойдемте, с нами –перекусим чего нибудь, – позвали они фельдшера с собой.
- Спасибо, я перекусил в полку.
- Да ладно, пойдемте, чего уж там, - настаивал капитан, жене которого он делал уколы.
Чтобы не
