Миссия челнока «Надежда»

помощь, договорились?
- Я Вас понял, Борис Васильевич.
- Вот и ладненько. Ступай.
Андрей пошел быстрыми шагами в рубку, бегать по коридорам не разрешалось по правилам безопасности. «Дружеская просьба! Ха! Видал я таких друзей!» - подумал Андрей, ускоряя шаг практически до бега.
Влетев в рубку, он увидел Егора. Тот стоял спиной к выходу и куда-то усиленно вглядывался.
- Привет Егор, как смена прошла?
Егор повернулся. На нем не было лица, серое, уставшее лицо не выражало ни одной эмоции. Он попытался улыбнуться, увидев друга, но улыбка вышла как спазм. Егор похлопал по плечу Андрея и, остановившись у выхода, тихо произнес: «Я слышу, я его слышу». В тот же момент его вырвало, он начал заваливаться на стену. Андрей подбежал к нему и подхватил его. Егор был страшно бледен, глаза его лихорадочно блестели.
- Я его слышу, я так больше не могу, Андрей.
- Кого ты слышишь?
- Ты знаешь.
- Сам дойдешь?
- Да, не говори никому. А то меня как Гарри, прошу, Андрей!
- Я не скажу. Иди, отдыхай. Второй коридор свободен.
- Спасибо, -  прохрипел Егор и вышел.

3.

Александр Евгеньевич сидел за столом, сгорбившись по старой привычке, и водил тонкими пальцами по графику на прозрачном экране. Отметив хлесткими движениями несколько точек, он потянул кривую на себя. Программа с готовностью вывела на соседнем экране таблицу зависимостей. Александр сдвинул несколько из них в сторону, после чего программа с радостным пощелкиванием проектора вывела на большой экран длинную формулу.
Запрокинув руки за голову, Александр закрыл глаза. Перед глазами все еще стояла формула, но ее громоздкость не позволяла основательно вглядеться в нее. Поморщив нос, он, не глядя, выхватил из нее несколько неизвестных и вставил вместо них по паре рассчитанных констант. Загудели вентиляторы под столом, запахло немного озоном. Программа, о чем-то перещелкиваясь с системой охлаждения, свернула все экраны.
Александр открыл глаза и внимательно смотрел на бледновато-синий блеск светового экрана. Вентиляторы затихли, экран пару раз мигнул, и на синем фоне появилась крупными белыми символами небольшая зависимость.
Довольно потирая руки, Александр сдвинул ее пальцами к экрану с данными. Тут же на основном экране стали строитьсяграфики, схема звездного неба. Оставшись удовлетворенным своей работой, Александр вышел из расчетного центра и направился к небольшой кухне Курсового блока. Сделав себе большую кружку кофе, он, прихватив с собой несколько галет, кивнул паре скучающих программистов, и пошел обратно в РЦ. Ребята, с готовностью оставив недоигранную партию в шахматы, поспешили за ним.
- Вы закончили расчет, Александр Евгеньевич?
- Да, Бруно, закончил. Полсмены угробил на это, - Александр размял шею и торжественно открыл дверь. Всегда, производя сложные расчеты, он работал один. Пару раз пробовал проводить их вместе с ребятами из отдела, но в итоге все приходилось переделывать самостоятельно. Лучше после постепенно разбирать всем вместе, давая им возможность самим получить верные данные. «Еще пару месяцев, и дам им самостоятельно выстроить курс», - подумал Александр, с гордостью смотря на своих подопечных.
Программа практически закончила прорисовку курса, когда все трое вошли в Расчетный центр. Трой сразу подбежал к своему месту и раскрыл на экранах основные показатели марша челнока. Что-то помечая в них, он то и дело смотрел на выведенный на большом экране в конце комнаты курс. Бруно подошел к нему, что-то указывая на его пометки, но Трой рьяно качал головой, рисуя в воздухе причудливые линии воображаемого курса. Но тут уже и Бруно перестал спорить и стал пристально смотреть то в таблицы, то на экран.
Александр заметил непонимающий взгляд ребят и мельком взглянул на экран… Чашка с кофе предательски задрожала в руках, внутри его все похолодело от ужаса… от самого страшного, самого древнего, затаенного внутри души, глубоко в сердце, ужаса бесконечности открытого космоса…
Резко поставив чашку на стол, он бросился к большому экрану и начал один за другим выводить графики марша челнока. Сомнений не было, расчет был верен, или нет?!
Перечеркнув все на экране, Александр обнулил рабочий лист.
- Считаем заново!Каждый производит расчет самостоятельно. Тут должна быть ошибка, она должна быть! – неожиданно резко воскликнул Александр.


Андрей сидел за пультом, поигрывая кубиком многомерной головоломки, и лениво смотрел на приборы. Собственно, его присутствие здесь было лишь формальностью. Уже давно человеку не доверялось принимать каких-либо решений, все определяла программа управления челнока, тем более человеку не разрешалось принимать управление на себя. Обычный человек и не хотел этим заниматься. Зачем? Программа отрабатывала все точно, без малейших подозрений на ошибку.
Но у него было иное мнение. Андрей каждый час сверял по расчетам фактический бросок челнока, не то чтобы он целенаправленно искал ошибку, но Андрей принципиально, еще с института был против полного передоверия управления, пускай и даже самой совершенной программе.
Профессор Симонян, который вел у них курс теории отказов, всегда начинал свою лекцию со слов: «Даже самый надежный механизм бессилен перед человеческим разумом». Тогда еще студенты, они сразу же поделились на два лагеря. Самый многочисленный из них доказывал, что логика машины значительно превосходит разум человека не только по производительности, но и, что немало важно, по стабильности положительных результатов. Вторая же группа не была столь категорична с выводами. Но все соглашались в одном, что современная космическая техника слишком сложна для понимания одного человека, поэтому все алгоритмы ее управления рациональнее всего преобразовать в одну большую или несколько блоков программ подпрограмм.
Но, чтобы не говорили, как бы не ломались копья в спорах, а пилот, это устаревшее слово не было удалено из лексикона, пилот должен был быть. Это было неизменным требованием правил безопасности Международного космического союза.
Еще со школы Андрей точно знал, куда он пойдет учиться. Освоение космоса, новые миры, звезды… как и раньше, на рассвете космической романтики XX века, в XXIII веке этим грезили все – и девчонки и мальчишки. Прошло уже и освоение Марса, где была построена тренировочная база для будущих покорителей космоса. Но после того как астрономы нашли планету, на которой была жизнь  мир просто взорвался. Мечта человечества осуществилась – нашли, нашли себе подобных! Мы не одни во вселенной!
Но эйфория прошла, прошла через тридцать лет, как только данные с десятка долетевших, наконец, спутников сообщили, что жизнь на планете есть, но не разумная в человеческом понимании или, вернее сказать, желании понимать. Многие, обрадованные возможностью получить наконец-то ответ на вопрос «как создавалась жизнь?», были разочарованы, так как опоздали на какие-то жалкие сотни миллионов земных лет.
Планета жила. На ней было все, все почти как на Земле. Единственное НО: человек не смог бы там жить, никогда. И дело было не только в значительной силе тяготения на планете, превышающей земное более чем в три раза, с этим можно было бы справиться легко. Основной проблемой была атмосфера, абсолютно непригодная для человека и больше напоминавшая бесконечную химическую атаку. Привет из далекого земного прошлого. Но жизнь была, причем, настоящая, животная, со своей эволюционной дорожкой, так похожей и непохожей на принятую человечеством. Разве есть что-нибудь более раздражающее,  отталкивающее для человека, чем разрушение созданных им догматов, пускай, даже и на другой планете. Решение о прямой колонизации было единодушно отклонено, честно говоря, подобная колонизация не имела бы смысла, второго Марса земляне бы не потянули, на котором так и не удалось создать нарисованные в радужных проектах новые города, новую цивилизацию. Все колонизированные планеты, собственно, всего две планеты, Марс и Луна, которая была первой, были абсолютно зависимы от транспортных кораблей с Земли, привозящих самое важное для человека – кислород, воду и еду. Но с Надеждой, название теперь звучало слегка издевательски, было принято иное решениепо колонизации, в нем отразилась вся сущность человека, настоящего человека.
В рубку зашел Штайгер. Он был как всегда в белоснежной рубашке, застегнутой на все пуговицы.
- Как дела? – отрывисто спросил он, пристально посмотрев на курсовую линию на мониторе.
- Нормально, отклонение по курсу в пределах нормы, час назад скорректировал.
- Ты самостоятельно корректируешь?
- Да, как правило, самостоятельно.
- Но почему? Система управления должна сама отслеживать эти моменты.
- Знаю, но мне нравится это делать самому, поддерживаю квалификацию, - нашелся Андрей.
- Молодец, хороший ответ, - Штайгер на секунду задумался, будто обдумывая слова, перед тем как продолжить. - Андрей, а ты в последнее время ничего не замечал?
- В целом нет, вот только…  но, я уверен это ерунда.
- Что ерунда?
- Да полная ерунда, мне просто кажется, Вы же знаете, я довольно мнителен касательно работы.
- Хватит юлить, Федоров! – строго сказал Штайгер. Когда он повышал тон, то спорить было уже бесполезно, а на любой его вопрос следовало отвечать: «Jawohl!».
- Мне иногда кажется, но это только мое предположение, я же не расчетный центр, - Андрей набрал воздуха, - я думаю, что мы прошли гораздо меньше, чем показывают расчеты. Я не узнаю картины. Вы же знаете, что пилот должен знать навигацию досконально, так вот мне думается, что мы не там, где должны быть. Вот.
Штайгер задумался. Он постучал пальцами по столу, затем вновь взглянул на курс.
- После смены сразу направляйся в зал. Нигде не задерживайся, тебе понятно?
- Да, герр Штайгер, мне понятно.
- О нашем разговоре пока никому ни слова, особенно Гарри Томпсону, ты меня понял?
- Да, я Вас прекрасно понял.
- Ты не подумай, что я плохо отношусь к Гарри, как раз наоборот, у него потрясающий аналитический ум для микробиолога, но мне сейчас не нужна паника на корабле, понимаешь?
- Да.
- Все, через три часа, не забудь.
Штайгер стремительно вышел из рубки, чуть не сбив входившего Артема.
- Извините, - только и успел сказать Артем. Посмотрев на задумчивое лицо Андрея, он спросил, - Что хотел наш штурмбанфюрер?
Андрей молчал, в голове у него творилась неразбериха. Сотни мыслей сменяли друг друга, но в итоге все складывалось в одну картину. Андрей потер лицо руками.
- Ничего особенного, просто инструктаж.
- Да, Штайгер любит порядок наводить. - Артем сел за свое место и стал снимать показатели маршевых двигателей. Все было ровно, идеально ровно. Артем, довольно кивнув головой, перенес их в основной журнал.
- Все в порядке? –спросил его Андрей.
- Да, все нормально. Наш паровоз летит вперед!
- Вперед… - задумчиво проговорил Андрей. – Передай-ка данные по двигателям.
Артем вывел на экран графики нагрузочных характеристик двигателей ротора, они были словно водная гладь во время глубокого штиля. Андрей увеличил разрешение, но характер линии не изменился. Артем непонимающе смотрел за его манипуляциями, все показатели были в норме, почему Андрей пытается что-то найти?
- Разве у нас есть проблемы? – спросил Артем.
- Не знаю, по графику нет, - ответил