Пять лет под буквой "К"

начали выезжать за город. Первый выезд был ужасен. В глазах смерть – на спидометре 20 километров в час. На бортах машин были нанесены большие буквы «У» - учебные. Мы их окрестили – убийцы. В этот год Россия планировала продать зенитные комплексы Кипру. Или не Кипру? Не важно, главное, что в стране потенциального покупателя было левостороннее движение, как в Англии. В нашем училище проходили обучение будущие водители машин, на которых базировался комплекс. И вот их первое вождение. Бравый капрал иностранной армии, помня правила движения в родной стране, лихо закрутил рулевое колесо влево и выехал на встречную полосу. Легковые машины шарахались от бешеного грузовика. В машине находились трое: сам капрал, прапощик-инструктор и переводчик, с помощью которого шло обучение иностранцев. Говорят, инструктор раньше переводчика заорал на английском: «Take right! (Бери вправо!)». ДТП удалось избежать.
  Ближе к маю мы начали выезжать в город. Вождение проходило по одному и тому же маршруту, который был установлен ГИБДД для сдачи экзамена. В редких случаях инструктора решали свои дела, и тогда мы ездили в другие районы города. Маршрут же, одобренный ГИБДД, пролегал мимо искусственного озера, которое находилось в черте города.
А май в том году выдался жаркий. Девушки попадали под определение «скорее одетые, чем раздетые.» И как-то раз грузовик с двумя курсантами и инструктором проезжал мимо заманчивой водной глади.
  - Товарищ прапорщик! Давайте искупаемся?
  Инструктор думал недолго. Правда, выставил одно условие.
  - Ребята! Надо куда-нибудь подальше от толпы, чтобы не светиться с военной машиной. Вон к тем кустам.
  Место, куда показал прапорщик, было действительно пустынным. До ближайших отдыхающих было около трёхсот метров. Но туда не было подъезда.
  Эх! Что только русские не придумают, лишь бы дороги не делать. Полноприводная военная машина, вздымая песок, проложила дорогу поближе к воде. Курсанты вышли, размяли затёкшие ноги и встали перед следующей проблемой: плавок не у кого не было, а время не позволяло просушить после купания трусы. Решение было принято моментально: сделать филиал нудистского пляжа,а купающиеся неподалёку девушки… Им лет по 25 – чего они в своей жизни не видели.
  Ближе к июлю наш взвод сдавал экзамен в ГАИ. Рассадили по компьютерам, а после мы повели поочерёдно ЗиЛ-131 по уже изученному маршруту. Рядом сидел старший лейтенант милиции, который в своё время тоже окончил наше училище. Позади нашего ЗиЛа следовал ещё один, водитель которого прикрывал нас во время трогания с места. Сдали все. Но при этом по приказу начальника училища мы не имели права управлять машиной даже в отпуске. Лихачей хватало везде и минимум один раз в год училище прощалось с тем или иным военнослужащим, погибшим в ДТП. Так что приказ был оправдан, хотя мало кем соблюдался.
  Предстоящая сессия уже не пугала очень сильно. Начал срабатывать принцип зачётки, о котором я поведал в первой части. Мы даже находили время поглумиться на абитуриентами. Во время моего наряда по роте дежурный около двух часов ночи позвонил в подразделение абитуриентов и загрохотал:
  - Говорит дежурный по училищу! Срочно две тридцатидвухкилограммовые гири доставить ко мне для контрольного взвешивания!
  И затем умирал со смеху, наблюдая из окна, как два человека, желающих поступить в училище, тащат гири в сторону дежурки. Были у этой шутки и варианты: например, приказать доставить в медпункт все зубные щётки для дезинфекции. Вообще, армия богата на шутки над спящими людьми. Спящему на грудь клали смоченную в одеколоне вату, а сверху накрывали железным тазом. Чувствуя жар на теле, человек пытался потушить его руками и бил по тазу. Это называлось «ночной барабанщик». В другой раз, к верхнему ярусу двухэтажной кровати привязали за ручку литровую кружку с водой. В эту кружку одним концом вложили полотенце, а второй конец свешивался над спящим. За ночь полотенце пропитывалось водой, и на лицо спяшего начинало капать. Во сне человек дёргал за полотенце и получал душ на голову. Ещё одно издевательство заключалось в переливании над ухом спящего воды из одной кружки в другую. Звук маленького водопада во сне мог привести к непроизвольному мочеиспусканию.
Но к концу третьего курса подобные шутки уже надоедали. А может мы просто начинали взрослеть? Ведь мы сами не замечали, как менялись. Многие преподаватели рассказывали, что не узнают нас, когда мы одеты в гражданку. Мы взрослели, отчаянно цепляясь за свою юность.


















                      Богатые женихи.

  Название это появилось из-за большого числа браков, которые заключаются курсантами четвёртого курса. Правда, не совсем понятно, почему богатые? Ну ладно, оставим на совести выдумавших это название.
  А свадеб действительно было много. Курсанты начинали заботиться о будущей службе в офицерских погонах, и эту заботу входили думы о крепком семейном тыле. В этом смысле лучшими жёнами были дочери офицеров. Эти не понаслышке знают, что такое жизнь в общежитиях и на съёмных квартирах. Они приучены к суровому быту отдалённых военных городков, а, самое главное, знают, что такое ждать.
  Свадьбы гремели одна за другой. Командиры получали в руки очередной козырь управления личным составом. Но и курсанты находили свои плюсы. Дело в том, что женатый курсант имел право уходить в увольнение каждую ночь. Кровати женатиков из комнат убирались, и места становилось больше. Кроме того, молодые мужья иногда зарабатывали на своём семейном положении. Женатый ложился в казарме в  постель вместо холостого, а тот уходил на ночь в самоход. В случае проверки ночью дежурным по училищу общее количество отдыхающих сходилось. Ну а женатик мог пополнить семейный бюджет или принять какую-либо услугу, например, за него могли сделать какой-нибудь сложный чертёж.
  Но вначале четвёртого курса опять началось шоу под названием «прокорми себя сам». Опять на битву за урожай. На этот раз условия нашего содержания в колхозе изменилось. Для жилья выделили полусгнивший барак с удобствами на улице, а выходные отменили. Впрочем, был и плюс: мы жили на окраине посёлка городского типа. Какая-никакая, а цивилизация.
  Но перед этим в роте произошли кадровые перестановки. Майор Ютков ушёл на должность преподавателя. Капитан Замаров получил под своё командование другую роту, а Георгиев вообще перевёлся из училища в другую часть за майорской звездой. Командование ротой принял майор Денисов, а взводным назначили капитана Киряева. Место второго взводного осталось вакантным. Денисов здорово намучился с нами, пока не узнал роту в лицо. В колхозе нам разрешили в свободное от уборки время надевать спортивные костюмы. Вечером, Женька Авдеев, приняв на грудь вышел покурить на крыльцо барака. Проходящий мимо Денисов явственно ощутил аромат местного самогона.
  - Товарищ курсант! Вы пьяны?
  Авдеев сфокусировал свой взгляд на ротном.
  - А я не курсант! Я тут живу недалеко.
   Майор недоверчиво взглянул на молодого человека.
  - Ну тогда идите отсюда! Здесь воинское подразделение расположилось, посторонним не место!
    Авдеев зашёл за барак и закурил. Затягиваясь, курсант, время от времени, выглядывал из-за угла и, дождавшись ухода ротного, проскользнул в дверь. Вечерняя поверка проводилась на улице перед жилым корпусом, причём рота строилась повзводно. На пятачок перед крыльцом светил только один блёклый фонарь, и выпившие курсанты без проблем становились в задние ряды и упирались лбами в спины впередистоящих. Кормили нас в местной столовой, и после училища, казалось, что мы питались в кафе средней руки. Хотя, конечно, есть разница в приготовлении пищи на сто человек и на несколько тысяч.
      Вскоре вся рота знала дом, где за некоторое количество урожая сельхозпродуктов можно было получить спиртное местного разлива. Дошло до того, что самогон мы носили на ужин в столовую, то есть пили сразу с закуской. А вскоре пришло время первого похода в баню.
     Городская баня находилась в центре посёлка, примерно, в паре километров от нашего барака. Старшина рассудил, что глупо водить строем людей в спортивных костюмах. Поэтому он распускал нас перед бараком и устанавливал время, в которое каждый должен был подойти к бане. Вот тут и сработало в нашу пользу то, что наша рота была не первым воинским подразделением, которое билось с урожаем.
     По дороге в баню я и ещё двое моих товарищей зашли в магазинчик. Без чего в бане никак? Правильно, без пива. Но продавщица, глядя куда-то позади нас, выдала нам сигареты и шоколадки:
     - Вот мальчики! Ваш заказ! Возьмите!
     За нами стоял майор Денисов и внимательно наблюдал за нашим выбором. Пришлось через пять минут посетить торговую точку ещё раз и взять уже то, что мы купили.
      Хоть нам и объявили об отсутствии выходных, но всё же в субботу и воскресенье нам старались уменьшить норму выработки. И тогда вечером появлялось свободное время. Ребята стали бегать на местную дискотеку. Я не знаю, что случилось с мужским населением посёлка, но на танцах преобладал женский пол. Несколько раз Денисов ловил сбежавших, а потом поступил по-другому. Если командир не может остановить безобразие – он должен его возглавить.
      В очередную субботу к местному клубу подъехал КамАЗ. Грузовик задним ходом подъехал к крыльцу, из кузова выпрыгнули двое. Они открыли задний борт, и в следующую минуту в вестибюле клуба выстроились несколько десятков курсантов в спортивных костюмах. Денисов подошёл к местной билетёрше и отдал деньги, которые были собраны заранее с роты. Впрочем, плата была символической.
      Личный состав отдыхал. Ротный стоял в стороне и наблюдал за порядком. Через два часа после нашего прибытия на дискотеку завалилась весьма колоритная компания: жених с невестой и два парня в костюмах. Парни тащили ящик с водкой. Жених подошёл к ди-джею, и тот объявил:
     - Внимание! Сегодня в нашем посёлке празднуют свадьбу! Это ящик молодожёны презентовали в качестве подарка всем присутствующим.
      Следующие двадцать минут над кругом, в котором отплясывали курсанты, взвивались бутылки дном вверх. Майор уже просто махнул рукой.
      А через два дня Денисов уехал в училище, а потом слёг в госпиталь с воспалением лёгких. Перед этим он успел получить зарплату за всю роту, привезти её в колхоз и отдать старшине со словами:
      - На! Только на руки не выдавай, а то и так пьют! А когда деньги появятся, то…
     Старшина почесал затылок. Сейфа в бараке предусмотрено не было, и в тот же день зарплата была выдана на руки. Киряеву очень не хотелось гонять пьяных по расположению, и в тот же день весь личный состав со словами: «Не маленькие уже!» был распущен до утра.
     Курсанты завалились в единственный в посёлке бар. К полуночи в заведении кончилась водка. К трём часам ночи кончилось вообще всё спиртное. В глотки вылилось пиво, вино, ликёры, настойки и, взявшиеся неизвестно откуда, три бутылки виски. А утром… все пошли на поле убирать капусту. Выучка!
     В середине октября, решив, что бороться с урожаем уже нет смысла, командование дало приказ вернуться в училище. На следующий день личный состав был отпущен в увольнение, но только до