Пять лет под буквой "К"

вопросом: а что же ему с нами делать? Похоже, работа по стажировке в части не проводилась. Да у командования хватало своих проблем, кроме курсантов. Ротный почесал затылок.
  - Идите в автопарк!
  И мы пошли в автопарк. Правда, что там делать нам так никто и не объяснил. Солдаты были заняты обслуживанием техники, поэтому мы забрались в кабину одной из машин и проспали до обеда. После обеда всё повторилось. Перед отправкой на стажировку каждый курсант выбрал тему дипломного проекта, и мой руководитель проекта озадачил меня понаблюдать, как военная техника хранится в войсках. Ведь техника, находящаяся на хранении должна обслуживаться. И вот я умный и весёлый докопался до командира роты с вопросом показать мне машину на хранении. Ротный посмотрел на меня сожалеющим взглядом и ткнул пальцем в ЗиЛ – 131, который был занесён снегом по подножку.
  - Товарищ капитан! А как она обслуживается?
  Ротный тяжело вздохнул и подозвал ближайшего солдата.
  - Борисов! Смети снег с машины! – Потом повернулся ко мне. – Доволен, курсант?
  Да, такое в дипломе отражать нельзя! В училище нас учат, как надо, а в войсках, как дело обстоит в реальности. Причём не стоит забывать, что часть была московской. А как происходит дело в отдалённых гарнизонах? Страшно даже подумать!
  Мы, курсанты, имели свободный выход за территорию части. Чем незамедлительно воспользовались. За полтора месяца стажировки я побывал во многих ночных заведениях столицы. Впечатление двоякое. С одной стороны вроде и весело, но с другой… Скромной курсантской зарплаты хватало разве что на билет в клуб. Ну может ещё на пару бокалов пива. Так что приходилось только глазеть на красивую жизнь. На выходные я садился на электричку и ездил домой. Так и пролетела стажировка.
  После стажировки мы сдавали государственные экзамены – «госы». Перед экзаменом нас завели в кабинет, где должно было происходить действие, и показали, как будут располагаться билеты на столе. Каждый должен был выучить свой и знать, где он лежит. Удивлены? Открою маленький секрет: преподаватели не меньше нас были заинтересованы в том, чтобы экзамены прошли успешно. Ведь в случае нашего провала им бы стали задавать ненужные вопросы: а как, простите, вы учили людей? А зачем государство тратило деньги на обучение, питание, форму и зарплату? А почему необученный курсант доучился до госов? Его ведь должны были отчислить ещё раньше, по итогам сессий. Поэтому госы сдали все.
  Ну а после началась подготовка к защите диплома. Нас рассадили по классам и мы писали, а точнее переписывали дипломы. Нам разрешалось брать из учебной библиотеки дипломные работы прошлых лет по похожей тематике для «ознакомления со старыми наработками». Проще говоря, для списывания. Чего там только не было! Дипломная работа (точнее, правильно она называется пояснительной запиской) составляет от семидесяти страниц и больше. В одной из старых записок на пятидесятой странице была запись: «Двигатель сделан из пластилина, крепится на канцелярском клее. И вообще, мне по хрену, что здесь писать – всё равно эту х…ю никто не читает.» В другой работе были обнаружены десять листов с отрывком из романа «Война и мир». Они были добавлены для объёма. Дело в том, что дипломная комиссия принимает по несколько человек в день и просто физически не в состоянии прочитать всю пояснительную записку к диплому. Обычно члены комиссии ограничиваются вводной частью. Ведь им ещё надо выслушать всю ту белиберду, которую несёт курсант, и вникнуть в развешенные им чертежи. Так что авторы вышеприведённых опусов к моменту защиты нами дипломов уже служили Родине в офицерских званиях.
  К защите диплома из Москвы приезжала целая делегация генералов для проверки. По училищу упорно ходила история, как один из выпускников защитил диплом быстро и безболезненно. Итак, курсант зашёл в аудиторию развесил плакаты с чертежами, объявил тему диплома и… Тут появился московский генерал. Ну всё, как положено «Встать!», «Смирно!». После чего будущий офицер повернулся к начальнику и…
  - Товарищ генерал-лейтенант! Курсант Иванов ответ закончил!
  Пауза! Ход был очень рискованный, но удался. Члены комиссии не стали поднимать скандал в присутствии москвича и говорить, что курсант успел только тему диплома назвать. Четыре балла без реального ответа! Учитесь, господа!
  Впрочем, защита нам только предстояла, а пока курсанты переписывали на чистовую и чертили различные приборы и механизмы. Те кто уже оформил дипломную работу играли в карты. Один из проверяющих офицеров, заметив, что играют в «дурака», карты отобрал и заявил, что только преферанс считается настоящей офицерской игрой.
  Но были и те, кто писал работу сам. Действительно умные и грамотные отвергали списывание и что-то выдумывали и изобретали. Я думаю, что в армию они пошли по идейным соображениям, ибо с их мозгами на гражданке можно многого добиться. Но и в армии они часто попадали не в гарнизоны, а в различные военные НИИ или на преподавательскую работу.
Я свой диплом честно слизал из трёх старых. Переписывал, конечно, другими словами, чтобы не было так явно. И настал мой день. Я стоял перед дверью аудитории и слышал, как председатель дипломной комиссии чехвостил «защитника диплома».
  - Ну вы что, товарищ курсант! Вы же мне рассказали дипломную работу Громова, который выпустился год назад, так?
  - Так точно, товарищ полковник!
  - Эх, беда с вами! Я же этим дипломом руководил! Вы бы хоть постарее работу взяли для образца! Три балла вам хватит?
  - Так точно!
  - Ну идите!
  Я зашёл, развесил чертежи и, представившись, огласил тему диплома и рассказал вводную часть. Я сейчас не помню какие вопросы мне задавали, и что я отвечал на них. Главное, что защитил. Ведь в военном училище защита диплома выглядит так – пять минут позора, и ты лейтенант.
  А после защиты традиция требовала выполнить следующие действия. Вынуть пружину из фуражки, а головной убор ногами допинать до расположения. Возле одного из учебных корпусов был фонтан, и по традиции курсант, сдавший диплом, должен был искупаться в нём в форме. Но в этот год воду слили, и мы поливали друг друга из ведра.
  Для командования наступили самые тяжёлые дни. Ведь те несколько дней от защиты диплома и до выпуска курсант уже выходит из повиновения. Ему уже ничего не сделают! И озадачить его уже нечем, ведь даже наряды по роте несли младшие курсы у нас в общежитии. И главной задачей начальства становилось доведение нас до выпуска живыми и здоровыми.
  Так, после защиты дипломной работы сержант Саянов, возвращаясь из города в сильном подпитии, наткнулся на дежурного по училищу. Подполковник попытался забрать у сержанта военный билет и даже полез к нему в карман, о чём тут же пожалел, потеряв сознание. Позже дежурный утверждал, что Саянов ударил его, а сержант говорил, что просто махнул рукой. Я не исключаю последнее, так как Саянов был мастером спорта по вольной борьбе и мах рукой  мог поросту не рассчитать.
  Как бы то ни было, а на следующий день Саянова по приказу начальника училища поставили перед строем всего личного состава, и генерал рассказывал о обнаглевших выпускниках. Потом начальник училища повернулся к виновнику инцидента.
  - Товарищ сержант! До дня выпуска на гауптвахту шагом марш!
  Выпуск был назначен на двенадцатое июня. А десятого числа к начальнику гауптвахты подошло в полном составе отделение Саянова.
  - Товарищ майор! Отпустите сержанта! Ну пусть человек хоть к выпуску подготовиться.
  - Ребят, да я ради Бога, но пусть его хотя бы офицер заберёт для порядка.
  Парни ретировались и через десять минут пришли в новой форме с лейтенантскими звёздами.
  - Вам хватит офицеров, товарищ майор?
  А в день перед выпуском был великий загул. Сначала из окон общежития полетела, купленная вскладчину аппаратура: телевизоры, магнитофоны, приёмники. Особым шиком считалось подключить аппарат через удлинитель, чтобы он работал в полёте. Затем следовало было зайти в казарму, где жили до переезда в общежитие, полежать там на своей старой кровати и напоить спящего там сейчас. В эти минуты казармы младших курсов пустели во избежании лишних инцидентов.
  Потом толпа молодых лейтенантов выкатилась за КПП. Мы перегородили дорогу и остановили автобус. Водитель работал на маршруте не первый год, поэтому он просто открыл двери и попросил пассажиров выйти. А мы толпой раскачивали пустой автобус. Затем построились прямо на дороге и прошли с песней на радость прохожим. А завтра… А завтра начиналась новая жизнь, к которой нас готовили, но про которую мы в сущности ничего не знали.


© Copyright: Вадим Шабаев, 2011
Свидетельство о публикации №21110230149