Жерар

разбегаются.  Не знаю, что это значит? Тебе когда - нибудь  казалось, что разум ополчился против тебя?- при этих словах месье пристально посмотрел мне в глаза.
- Мне кажется, что вот  что-то вдруг откроется и затянет меня туда, откуда нет возврата.
- Месье, вы расстроены, угнетаемы своими подозрениями, это вполне ожидаемо. По-видимому, вы просто устали,- сказал я.
- Поль, если бы это не было так серьёзно, то я не был бы сейчас здесь. Я с каждым днём чувствую приближение конца, я очень слаб Поль и эта слабость усиливается с каждым новым днём. Я сгораю изнутри, меня охватывает адское пламя, которое испепеляет мои внутренности.
    Месье смотрел на меня зелёными, влажными, вдруг вспыхнувшими глазами, которые своим красноречивым молчанием выражали просьбу о помощи.
- Поль, я не знаю, кто те люди, которые затеяли против меня эту игру, но я абсолютно уверен в том, что они хотят довести меня до конца. Причина этого влияния мне неизвестна.  Я бы отдал многое, чтобы бежать от этого страшного влияния смерти, чтобы спокойно дышать воздухом под чистым небом.
Часть третья. Ночь.
  Ровно в десять часов вечера мы разошлись по своим комнатам. Спать мне не хотелось, по-видимому, странный рассказ моего нового знакомого взбудоражил моё сознание и суета мыслей очертила свой круг. Я подошёл к окну и отдёрнул штору. Погода была ужасная: ветер выл,  моросил мелкий дождь; фонари в парке светились однообразно тускло. Итак: - месье поведал мне свою историю, которая выглядела как трагедия и попросил исследовать эту ситуацию и спасти его. Хм..,- внутри меня чувства издали лёгкий смешок: - легко сказать - помочь ему.
Я попытался проанализировать ситуацию и собрать пазл  этого  запутанного дела:
Вначале я отметил, что передо мной находился человек высокой культуры и личного обаяния, с хорошо поставленной, беглой речью, с воображением, чувством юмора и мировой известностью. Его история наталкивает на мысль о том, что его неприятные нервные ощущения, есть симптом давних психологических проблем, о которых месье не подозревал. Однако легкость, с какой  у меня возникали эти различные предположения, и их правдоподобность свидетельствовали о том, что правильное заключение о причинах случившегося найти будет не только не просто, но, очень трудно. Я не раз замечал, что в поисках истины логика нащупывает свой путь по отклонениям от обычного и заурядного и что в случаях, подобных этому, следует спрашивать не "что произошло?", а "что произошло необыкновенного, такого, чего не случалось прежде?". Я продолжал рассуждать далее : - месье сказал о том, что все его болезненные переживания, утрата хорошего самочувствия и материального благополучия возникли именно тогда, когда ему  перед взором стал являться седой старик. Тем не менее, он настойчиво подчеркивает, что с той минуты, когда старик появился, вся жизнь месье пошла под откос. Месье чувствует жар внутри, который по его словам испепеляет его душу, ночные кошмары в виде пыток огнём, кредиторы... Между тем, месье употребляет много алкоголя, из этого вытекает, что у него могли возникнуть осложнения с психикой. Безусловно, чрезмерное пристрастие к вину не может пройти без отсутствия неких последствий, а последствия неминуемо возникли бы. Я продолжал мысленно обсуждать события, служившие темой беседы, которую мы вели в начале вечера. Собственно говоря,  все обстоятельства данного дела выглядели как результат психического расстройства. А как же финансовые проблемы месье... - совпадение? Или банальное стечение обстоятельств?  Это дело  на редкость не простое, и  оно ставит меня в совершенный тупик. Быть может, именно простота суждения о том, что болезненные ощущения месье кроются в чрезмерном употреблении алкоголя  и сбивает меня с толку? Практикующий психолог усмотрел бы в этом случае глубоко засевший в человеческой психике, невроз.  А вдруг, сделанные месье эти странные зарисовки из жизни не могут быть поводом для диагноза учёных  мужей - психологов, психоаналитиков, сидящих со своими нормами да прогнозами на берегу неукротимой стихии - человеческой психики, и от своих клиентов их отделяет лишь шаг. Очень тонка грань между психологом и психбольным. Кто успел надеть белый халат, тот психолог. Привыкшие  в первую очередь доверять своей интуитивной мудрости, а во вторую очередь, уже полагаться на науку, светилом коей считает себя каждый из психологов, исследующих  несуразную историю пациента и одновременно примеряя свою собственную психологическую форму к каждому диагнозу. Как бы они отреагировали, если  все  сказанное их пациентами,  соответствовало  бы  действительности?
  Мне приходилось иметь дело с людьми, которые  проснувшись поутру,  обнаруживали стоящее у постели существо в чёрном плаще  с зелёными щупальцами вместо рук, которое утверждало, что явилось к нему прямо из преисподней.  Но у этих людей, которые рассказывали о том, что чётко видели и ощущали присутствие демона, был совершенно иной взгляд, другая  речь и манера изложения события. Месье не походил на этих людей. А может быть, его мистифицируют? Но кто и зачем?
Я почувствовал себя утомлённым и прилёг, не раздеваясь, на кровать. Я думал, что мне вовсе не удастся заснуть в эту ночь и что я до утра буду  ворочаться с боку на бок, поэтому я решил лучше не снимать одежду, чтобы потом хоть немного утомить себя однообразной ходьбой по комнате. В какой-то момент  мне показалось, что я только на минутку закрыл глаза; когда же я раскрыл их, то в окно тянулся  длинный яркий свет от луны. Не знаю, почему, но, при мысли о месье, невыносимая тоска проникла мне в душу. Мысленно я сравнил историю месье с  тем грустным,  удручающим чувством, которое вызывают  самые безнадёжные картины природы. Горький, леденящий осадок оставался в моём сознании, после рассказа месье. Странная тревога в сердце,  безотрадная пустота в мыслях, полное бессилие воображения настроить разум на  определённую волну, которая приведёт к разгадке истории месье, захватывала мои чувства  и удручало рассудок. - Что же именно?- подумал я,- что именно заключается в этом  кошмарном коллаже событий, который будоражат  жизнь месье? Я не мог разрешить этой тайны; не мог разобраться в тумане смутных впечатлений. В голову лезли  ничего не объясняющие заключения. - Могут ли?- рассуждал я,-  известные сочетания весьма естественных процессов  влиять на психику человека таким образом, как они повлияли на месье?  Исследовать это влияние - задача сложная для  ума. Возможно, - думал я, - что простое наблюдение за месье, оценка  расположений всех мелочей, подробностей картины его жизни даст ключ к пониманию ситуации и уничтожит все сомнения. Под влиянием этой мысли я не заметил, как поднялся с кровати и стал медленно, из стороны в сторону ходить по комнате. Тем не менее, я намеревался провести несколько дней, а если придётся то и больше  на этой вилле. Владелец дома, Антонио, был знаком со мной и считал себя моим товарищем; но виделись мы редко. И вот, недавно, я получил от него сообщение, очень странное; настойчивое, требовавшее личной встречи. В сообщении указывалось  о сильном нервном возбуждении у очень близкого ему человека. Антонио сообщал о жестоких физических страданиях,  угнетавшем душевном расстройстве его друга и хотел непременно видеть меня у себя на вилле в Комо. По убеждению Антонио, зная своего друга, он полагал, что я смогу помочь ему справиться с его проблемами. Сам тон сообщения от Антонио, его очевидная сердечность - заставили меня принять приглашение без всяких колебаний, хотя оно показалось мне несколько странным. Несмотря на наше знакомство, тесной дружбы у меня с Антонио не было. Я знал его как сдержанного человека. Мне было известно, что он принадлежал к  древней  итальянской фамилии, представители которой с незапамятных времен отличались особенным характером, выражавшимся в течение многих веков в увлечении различными произведениями искусства. Антонио также, имел отпечаток своего  древнего рода, что выражалось в коллекционировании предметов искусства. Но больший знак восторженности, который носил Антонио, была его любовь к киноискусству. Его страсть к кино и всему, что с ним было связано, воодушевляли Антонио. Эта приверженность к киноискусству заставляла его заводить дружбу с различными актёрам и актрисами - знаменитостями художественного киноэкрана со всего мира.
  Я решил пройтись по дому и ознакомиться поближе с его внутренним убранством и разумеется, отметить для себя все его достопримечательности. Я покинул свою комнату и тихим, беззвучным шагом направился к центральной лестнице, чтобы  спуститься на первый этаж особняка. Странные фантазии являлись у меня, когда я переводил взгляд от тусклых изображений картин и скульптур, которые присутствовали повсюду в доме. Глядя на выдающиеся из полумрака изображения  картин, в мою голову приходили всевозможные фантазии. Череда смешных представлений так будоражили мой рассудок, что и упоминать бы о них не стоило, если бы они не показывали силу осаждавших меня впечатлений. Мне показалось, будто дом и вся прилегающая к вилле территория, окутаны совершенно особенной им только присущей атмосферой, совсем не похожей  на окружающую. Особой чистоты воздух  исходил от  деревьев, росших в парке, стен дома, молчаливого пруда. И всё это заряжало какой-то непонятной таинственностью. Стряхнув с души впечатление, которое отдавало фантазией, я  спустился  по центральной лестнице на первый этаж здания.  С одной стороны находилась гостиная, где мы провели вечер за ужином, слушая рассказ месье, с другой стороны начинался тёмный извилистый коридор. Неслышными шагами я побрёл по этому коридору. Многое из того, что встречалось мне по пути, усиливало моё впечатление. В начале коридора на стене висела большая картина в массивной позолоченной раме.  Полный свет от луны проникал через окно  дома и озарял всё помещение, где я находился. Все детали интерьера выступали с необыкновенной отчётливостью. В этом прекрасном просвете, ясной, глубокой ночной синевы я отчётливо рассмотрел изображение на картине: Рыцари - крестоносцы сражались с мамлюками. Задержавшись ненадолго у картины, затем я прошёл вглубь коридора. Сквозь пелену сумерек я рассмотрел  резьбу на потолке, темные обои на стенах, полы покрытые мрамором и усланные ковровой дорожкой, необычайные воинские доспехи, стоявшие и висевшие на стенах по обе стороны коридора, звеневшие, когда я проходил мимо. Дойдя до конца коридора, я повернулся, решив идти обратно, как перед моими глазами вдруг возник дворецкий - Костас.
- Вам, что-то угодно синьор Раскин? - поинтересовался дворецкий. Лицо его, как мне показалось, выражало смесь смущения и особого любопытства.
- Нет, - спокойным тоном не показывая свой внезапный испуг, ответил я дворецкому,- мне ничего не надо, я хотел посмотреть дом. - Сообразил я первое, что пришло мне в голову.
- Возможно, вас разбудил этот странный звук, который доносился из библиотеки? -  осторожно с неизменной обстоятельностью, коей отличался во всём, поинтересовался Костас.
Услышав эти слова дворецкого я  ощутил благоговейный трепет,  лёгкого