всегда она находила способ выставить себя в лучшем свете, при этом не забывала позже извиниться и, с заискиванием говоря, убеждать Артура, что и он тоже достоин похвалы.
Как бы там ни было, два года они встречались и многие их друзья, их оказалось настолько много, что всех нельзя было упомнить по имени, открыто говорили, мол, дорогие вы наши влюблённые, не пора ли подумать о свадьбе.
О свадьбе пора думать всегда. Но не всегда думать об этом.
Затянувшийся конфетно-цветочный период ухаживаний окончился этой осенью. Как внезапно любовь пришла, также внезапно без объяснения причин она исчезла в золотисто-утренней дымке сентября, оставив после себя сизо-горький дым чадящих костров в осеннем спящем парке.
Зимний холод в отношениях Артур почувствовал, как бы ни странно это прозвучало, жарким летом. Тогда, когда солнечное тепло от раскалённого светила высокой температурой плавит асфальт и даже в тени деревьев и на сквозняке градусники показывали выше сорока пяти градусов по Цельсию.
Стоял обычный субботний летний день. Как и все горожане, большинство, не имеющее личных дач и живущих в бетонных джунглях, Артур и Нина решили часть дня провести на городском пляже. Он раскинулся вокруг искусственного водохранилища, расположенного по замыслу гидроинженеров городской администрации когда-то в немыслимо далёком послевоенном одна тысяча девятьсот сорок седьмом году за пределами Нерчинска; в те далёкие скромные годы город имел довольно старинную историю, но нынешние границы начал приобретать сравнительно недавно, лет сорок назад, во время индустриализации страны. Вот тогда-то и начал Нерчинск подобно медузе расползаться вширь по всем сторонам света. И водохранилище, находившееся далеко за городом, - по меркам тех патриархальных лет, - гармонично вписалось с окружающими его густо-насаженными лесопосадками в сам город. Рукотворное озеро, - его иначе впоследствии никто из горожан по-другому называть категорически отказывался, - было главной достопримечательностью Нерчинска. Его жемчужиной, так частенько писали в газетах и журналах, выходивших в городе.
Найти укромное местечко оказалось не так-то просто. Все более-менее пригодные для семейных парочек места и для тех, кто себя причислял к оным, были заняты. Но проявив сообразительность, Артур всё же нашёл одно. Песчаный язык вдавался глубоко в берег узкой полосой метра два в ширину и метров пять в длину. Вокруг него росли невысокие кусты, тоненькие берёзки и тополя в густой изумрудной сочной траве.
Тихий укромный уголок понравился влюблённым. Артур поставил небольшой навес из лёгкой ткани. Нина расстелила покрывало на песке. Разложила приготовленные напитки и бутерброды с сыром; остальные продукты не имели шанса сохраниться в испепеляющей жаре летнего дня.
Поначалу всё шло гладко, как течёт вода возле берега. Артур шутил, рассказывал анекдоты, Нина смеялась до слёз. Купались долго, не выходя из воды. Даже умудрились продрогнуть в тёплой как парное молоко воде. После очередного сеанса освежающего купания Артур и Нина лежали рядышком. Капли воды, искрясь в солнечных лучах, пробивавшихся через густую листву, искрились и переливались радужными цветами. Рядом с ними полчаса тому назад расположилась компания из двух семей с детишками. Они весело гомонили, кричали, играли в мяч, ныряли в воду под присмотром взрослых, чтобы ненароком не забрались малые чада на глубину. Взрослые тоже не отставали от детей. Развлечения их носили несколько взрослый оттенок; они жарили шашлык, пили пиво и вино. Приглашали и Артура с Ниной; по обоюдному согласию, они вежливо отказались, поблагодарив за приглашение.
Немного полежав, Нина села, положив голову на согнутые в коленях ноги и начала задумчиво перебирать пальцами длинные волосы.
Артур любовался красивым телом девушки, каплями воды, стекавшими медленно по немного загоревшей коже. Тонкие полоски оставляла вода. Артур незаметно прикоснулся к бедру Нины, собрав на кончик пальца влагу. И сразу последовала агрессивная реакция Нины: она резко повернула голову, истерично блеснули широко раскрытые глаза с увеличенными зрачками, дерзко искривила губы. Такой свою Нину Артур прежде не видел и немного испугался. Нина изменила позу. Села на колени, сжала кулачки, выпрямилась и холодно, выделяя каждое слово, произнесла: «Чтобы этого впредь без моего разрешения не делал! Ты меня понял? Надеюсь, услышал!» Затем с той экспрессией вскочила, накинула ситцевый сарафан, держа в одной руке босоножки в другой сумку, быстро ушла, оставляя на песке быструю цепочку следов босых ступней.
Насторожило Артура не само поведение девушки. Не внезапная смена настроения. Ему подозрительным показался факт, что обращаясь к нему, она не назвала его по имени, как она это делала всегда. И как было минут тридцать назад до этой необъяснимой эскапады.
Потерю бойца заметили соседи и с ненастойчивой навязчивостью уговорили его присоединиться к их дружной такой компании. В руках одного из мужчин появилась гитара, разожгли небольшой костерок рядом с мангалом, и, как водится, полились городские романсы и прочие песни известных на всю страну бардов.
Нина объявилась три дня спустя. Никак не объясняясь, она снова улыбалась, хотя можно было с полной уверенностью сказать не мило, а принуждённо. Гладила руки Артура не с той, прежней, нежностью и лаской называла его по имени. Что же всё-таки произошло, Артур пытался выяснить, задавал вопросы и в лоб и ходя окольными путями. Нина отмалчивалась. Один раз сказала с оттенком неприязни, мол, скажу, когда придёт время.
Время шло. Встречи становились реже. Друзья с двух сторон заметили наметившееся отчуждение и тактично старались уже не приглашать в гости сразу двух влюблённых; находили причины отказать в приглашении либо Артуру, если это были друзья Нины, либо Нине – если это были друзья Артура.
Пропасть между ними росла. Пока в начале сентября Нина не позвонила поздно ночью в далеко не трезвом состоянии и заплетающимся языком попросила о встрече и уточнила, что дату укажет позже.
Дату Артур узнал от мамы. Татьяна Афанасьевна чутким материнским сердцем сразу заметила трещинку в чашке взаимоотношений сына и его девушки, но со своими советами к сыну не подходила, решив, что он, как мальчик взрослый, должен разобраться в сложившейся ситуации сам и определиться, нужна ему эта девушка или нет.
Солнечный поздний сентябрьский день. Листва местами выжелтилась предательски и смотрится фантастически неправдоподобно. Всем понятно, лето окончилось. С ним закончилась одна прекрасная летняя пора и пришла новая пора осенних очарований. Небо чисто. Нет ни облачка. Штиль.
Артур ждал Нину возле ею выбранного кафе «Дворик сладкоежки» в центре города. Стоял не возле входа, чтобы не маячить на глазах входящей и выходящей публики. Немного в стороне. И думал, как начать разговор и закончить его с приятным для них обоих исходом. Он уверен, Нина не будет закатывать сцен, этого не было прежде, но выслушать кое-что всё-таки придётся. И он настраивал себя на этот лад. В руке он держал букет из трёх белых роз. Цвет выбрал автоматически, и когда цветочница поинтересовалась, для девушки он берёт цветы или нет, например: маме или сотруднице; очень изумилась ответу: для любимой. Эти слова он произнёс вслух, а вот слово «бывшей», в чём был точно уверен, про себя.
Тем не менее, ему цветы красиво упаковали. Насовали между стеблей всякой травяной красоты и прочей флористической фиоритуры. Он рассчитался и отказался от сдачи: это вам на мороженое, - сказал он продавцу и она его поблагодарила.
Нина опаздывала. Впрочем, этим недугом она страдала и прежде. Точность, как вежливость королей, не входили в круг её обязательных исполнений. Нина опаздывала уже на полчаса.
Артур безуспешно старался высматривать девушку в толпе идущих навстречу людей. Шёл кто угодно, только не она. И он начинал понемногу подозревать, что она обманет, верить в это не хотелось, и не придёт.
Внезапно Артур ощутил на себе пристальный взгляд. Сердце по привычке сильно ёкнуло, как же, нельзя же запросто так взять да и выбросить из жизни два года. Он, используя внутренний локатор начал вертеться вокруг, ища девушку. Нина стояла невдалеке. Стояла в нерешительности, будто раздумывая, стоит ли вообще подходить, кусала губы, этого за ней прежде не водилось, и мяла нервно длинные кожаные ремешки небольшой красивой дамской сумочки. На ней был новый лилово-блестящий плащ. Артур рассмотрел в тон плащу новые туфли. Отметил отсутствие косметики на лице и навсегда поставил точку в их романе. Ему тоже перехотелось встретиться и говорить с Ниной. Но как джентльмен, он обязан был выполнить свою часть плана.
Нина заметила, что Артур узнал её; против обыкновения, она не махнула ему приветливо рукой. Не улыбнулась. Не приподнялась на цыпочки, что делала всегда. Наоборот, её лицо ожесточилось. Выперли резки углы подбородка, скул, бровей. Она выпрямилась и решительно пошла навстречу Артуру, будто готовая с гранатой броситься под танк из рухнувших амурных отношений.
- Привет! – поздоровалась сухо Нина.
Артур отметил, сухости в её голосе прибавилось, как не исчезла привычка не называть его имя. И ему внезапно полегчало, его, будто нечто приподняло над землёй, это нечто в этот момент сорвало пелену с его глаз, сбросило с плеч тяготившую ношу. Он улыбнулся, как и прежде, ласково и нежно.
- Здравствуй, Нина!
- Давно ждёшь? – говорила она не плавно, выговаривая окружности слов, а вызывающе обрывая окончания, что тоже не ускользнуло от внимания Артура. Но если какие-то недели две назад это его сильно и больно ранило, то сейчас он остался равнодушен.
- Привык к твоим опозданиям, - он протянул девушке букет. – Тебе.
Губы Нины брезгливо искривились, но она взяла букет.
- Белые цветы?! – произнесла с наигранным удивлением, - я так полагаю, что это к разлуке…
Затем она окунула в букет своё красивое лицо, не оставлявшее, как и прежде, так и в последние дни безразличным Артура, вдохнула аромат. Подняла глаза, пустые и безразличные.
- Необыкновенно нежный аромат! – с напускным восхищением произнесла она и на какой-то наимельчайший миг сердце предательски ёкнуло и Артуру, всё ещё продолжавшего верить, что сказка ложь без толстых намёков на тонкие обстоятельства, всё можно отыграть, всё в их силах вернуть, не всё потеряно. Но Нина с иезуитским вероломством оборвала тонкую нить: - Жаль, не от того, от кого хотелось! – глаза её с лукавым прищуром уставились прямо в переносицу Артуру. – И всё равно: спасибо!
Не надо злить собаку, сидящую на поводке. Он может оборваться, и час расплаты будет жесток и скор.
Артур даже не стал вдаваться в подробности.
- Выпьем кофе, - предложил он без вопросительных или утвердительных интонаций. А как уже решенное дело. – Время острых откровений, полагаю, пришло, и оно пролетит для всех нас незаметно. – Он отвернул немного в сторону голову, слегка скривившись; заметив реакцию девушки, догадался, попал в цель, не ущемил прав другого и своего достоинства не уронил. – Только вот
