Фантомные боли смерти, или, как устроить идеальное общество в отдельно взятом населённом пункте.

является для меня благом, она выступает в роли моего доброжелателя, благодетеля и освободителя. Только у смерти есть то, что мне нужно – безмятежность и забвение. И как бы это парадоксально ни звучало, но в данных обстоятельствах только Смерть способна вернуть меня к полноценной жизни. Всё у меня будет хорошо, но только тогда, когда я сам перестану быть.

Ведь, только смерть делает человека по-настоящему свободным. Только смерть открывает перед ним все двери, сбрасывает все завесы и шоры перед его близоруким взором, замутнённым физической жизнью. Только смерть даёт возможность подняться над пустой, бессмысленной суетой биологического, животного существования и освободиться от всех запретов и табу. Только переступив эту роковую черту, человек обретёт то, к чему он подсознательно стремился и чего ему так сильно не хватало в жизни. Как не крути, но смерть есть наилучший, наиблагоприятнейший и логичный результат моей никчёмной жизни. По крайней мере, в моём случае это так.

Всё моё находится там, за той точкой невозврата, за той роковой чертой. Моя Родина – это Смерть! Моя свобода – это Смерть! Моя надежда – это Смерть! Моё достоинство – это Смерть! Моя награда – это Смерть! Мой успех – это Смерть! Мой триумф – это Смерть! Мои овации – это Смерть! И ничего лучшего для меня в этом мире не предусмотрено! Только тут мне всегда искренне рады, только здесь я всегда долгожданный и желанный гость, только в этом месте меня в любой момент примут с распростёртыми объятьями. И не стоит себя обманывать и поддаваться лживым надеждам и лукавым иллюзиям. В этом мире Смерть есть мой главный и единственный утешитель. Жизнь – она какая-то невнятная, пустая и неопределённая, но Смерть, как раз, и расставляет точные акценты. Она вносит в непредсказуемую муть жизни определённость и ясность, наполняя эту пустотелую оболочку отчётливым содержанием. Смерть превращает нелепую и, в общем-то, бессмысленную суету бытия во что-то законченное и осмысленное. 

Смерть – это то, что делает человека живым! Человек рождён для того, чтобы сдохнуть! Смерть есть наивысшая форма справедливости жизни! Только смерть является для человека наивысшим блаженством. Это, наверное, единственный позитивный акт в его жизни, это единственное положительное явление в череде того негатива, бед и неприятностей, случающихся с ним на протяжении всего его нелёгкого существования, это единственное действие со знаком плюс в бесчисленном потоке отрицательных событий и обстоятельств, валящихся на его несчастную голову. В этом кровавом заповеднике дикого, животного натурализма только смерть имеет человеческое лицо.

Но, вот какой парадокс получается: смерть же есть и самое страшное, самое пугающее и самое катастрофическое событие, которое человек пытается отсрочить и избежать всеми доступными ему средствами. То, что неизбежно, логично и спасительно для него, что является для него благом и освобождением, он гонит от себя куда подальше поганой метлой. Загадочно и необъяснимо. Человек абсолютно точно и ясно понимает, что шансов на приличное существование у него нет совершенно никаких, но при этом испытывает какие-то призрачные иллюзии и пустые надежды. Н-да, странно всё это, шансов нет, а надежда есть! Человек надеется на чудо, но совершенно не желает верить в реальность. Парадокс! Хотя, почему парадокс? Обыкновенный инстинкт самосохранения, рядовое явление из животной жизни.

Нет, всё-таки человек странное животное! Совершенно точно знает, что шансов нет абсолютно никаких, но при этом на что-то надеется! А ведь это же есть классический когнитивный диссонанс! Вот только здесь никакой психиатр помочь не в состоянии! Тут есть только одно лекарство – Смерть! Н-да, человек рождён для того, чтобы сдохнуть!

Ну, и что же мы имеем в сухом остатке? – стал подводить Леший итог своим раздумьям, – надежды нет, надежда умерла? Или снова: Да здравствует надежда!? Теперь уже надежда на Смерть. На быструю, лёгкую, безболезненную смерть. Опять надежда, опять эта гнилая иллюзия выбора. У человека не должно быть выбора! Только освободившись от всех надежд, он способен совершить правильный выбор. А пустые, лживые надежды только сбивают его с правильного пути и заводят в тупик.

Самым большим смертным грехом для человека является надежда! Вопреки расхожему мнению, нет для него чувства более опасного и вредоносного, чем эта лживая иллюзия. Сколько народу пало жертвой этой эфемерной заразы, сколько судеб испоганила и загубила эта подлая мозговая чума. Бесчисленное число жизней сгинуло совершенно зазря, поверив этому коварному, манящему соблазну, этому сладкому, лукавому шёпоту, этому миражу в пустыне.

Человек слаб. Находясь в плену обманчивых надежд, он начинает игнорировать действительность, спорить с фактами и совершенно не хочет верить в реальность. Человеку нужна сказка, он желает жить вопреки законам физики. Поддавшись коварному влечению надежды, человек лишает себя будущего, закрывает все пути развития.

Безнадёжность – вот тот единственный правильный путь эволюции человека, вот та единственная верная дорога прогресса. Все остальные пути заводят его в тупик. Только в самые критические, самые безнадёжные моменты своего существования человек начинает думать реалистически. Только в самых безнадёжных ситуациях он способен мыслить рационально. Однако, если остаётся хоть капля надежды, хоть крохотная толика иллюзии выбора, человек тут же впадает в беспочвенный оптимизм и совершенно нереализуемые фантазии. Надежда, словно сильный яд, разъедает здравомыслие человека, лишает его трезвого понимания реальности, убивает в нём способность к ясному, критическому мышлению.

Нет, у человека не должно быть выбора! Только в этом случае он способен сделать правильный выбор. Вопрос заключается в том, остался ли выбор у меня? Что ещё подсунет мне эта гнилая иллюзия в качестве соблазна?

Да нечем ей меня соблазнить. Совершенно же понятно, что в данных обстоятельствах шансов на успех у меня нет никаких. Здесь, подобные мне, не выигрывают априори! Но, если выиграть невозможно, нафига тогда, вообще, садиться за стол?! Вот она дилемма, вопрос вопросов. А, как известно, на “хорошие” вопросы не существует хороших ответов. Но отвечать всё же придётся. От этого не убежать, не скрыться, от этого не отвертеться. Концептуальная состоятельность требует однозначной определённости и твёрдого подтверждения. Так здесь всё устроено, так это работает. Только чёткий и внятный ответ на этот “интересный” вопрос позволяет претендовать на статус разумного существа и даёт законное право позиционироваться в этой гнилой системе координат в качестве полноценного, равноправного игрока. Только правильно разрешив эту дилемму, моя позиция станет приемлемой и достойной, она уже не будет походить на постыдный скулёж неудачника обыкновенного, захлёбывающегося собственными слезьми от беспредельной жалости к самому себе. А без этого ответа все мои притязания на концептуальную состоятельность ничтожны, все мои душевные потуги превращаются в пустое словоблудие, в бестолковое сотрясание воздуха, в жалкий пшик. Без него грош цена всем моим теориям и все мои стройные, логически выверенные умозаключения превращаются в зыбкий туман, теряют всякий полновесный смысл. Так что отвечать за этот “тухлый базар” мне придётся по всей строгости законов военного времени и без всяких адвокатов. Так оно здесь всё устроено.

Значится так, на данный момент времени просматривается три пути выхода из моей не совсем приятной ситуации. Первый –  измениться самому, что совершенно невозможно, ещё никто и никогда не смог изменить свою натуру, свою сущность, свою внутреннюю энергетику. Второй – изменить саму систему, что тоже нереально, слишком уж несопоставимы масштабы явлений, ничтожный я и эта громадина, эта система материальной жизни. Ну, и третий вариант – добровольно покинуть эту систему, то есть самоликвидация, а вот это уже мне по силам, такое действие я совершить могу. И такой акт самоустранения “бракованной” особи из “здорового” коллектива разом решает все мои проблемы и устраняет разногласия с этой системой материальной жизни. Так что всем от этого станет только лучше, мне-то уж точно. Лучше не жить Человеком, чем прозябать ублюдком! По-моему так!

И опять вышел у меня натуральный парадокс. Чтобы здесь и сейчас стать Человеком, непременно нужно сдохнуть! Да-да, только поправ основополагающий закон Вселенной: “Кто выжил, тот и прав!”, можно позиционировать себя в качестве разумного организма. Ведь, только переступив через себя, через свой инстинкт самосохранения, через свой шкурный интерес, человек может избавиться от своего животного происхождения. В нынешних условиях бытия, только выполнив это единственное условие, только совершив подобный акт, он перестаёт быть в этой системе координат животным и переходит в разряд разумных организмов. В подобных реалиях жизнь является территорией инстинкта, а смерть – это территория разума. Такая вот получается у нас диспозиция. По-моему так, – так думал Леший, следуя в свой последний путь».

Он уже вышел на финишную прямую. Осталось пересечь шоссе, идущее прямо через лес, да углубиться на пару километров в чащу. Полчаса неспешной ходьбы и он у цели. Дорога эта была мало оживлённой. Недалеко от старого карьера находилась небольшая деревня, да вокруг несколько дачных посёлков. Так что весной и летом трасса оживала дачниками да любителями пикников на природе. А вот осенью и зимой на ней редко можно было кого-нибудь встретить. Разве что лыжники приезжали покататься в тиши зимнего леса, да всякие озабоченные личности привозили сюда дешёвых, непривередливых шлюх, дабы вдали от посторонних глаз предаться пагубным страстям и справить свои зудящие физиологические потребности.

Однако, несмотря на малую загруженность данного направления, эту дорогу недавно привели в образцовое состояние. Положили новый асфальт, расчистили обочины, даже кое-где поставили знаки и указатели. Но от этих удивительных метаморфоз шоссе не стало более оживлённым, и по-прежнему вся её стремительная протяжённость редко оглашалась звуками ревущих моторов. Только шелест леса, щебетание лесных пташек и прочие естественные природные звуки заполняли акустический фон местного пейзажа.

Леший вывалился из кустов на шоссе и к своему немалому удивлению чуть лбом не стукнулся о стоящую на обочине машину. Была это какая-то иномарка, он не сильно в этом разбирался. Старая, потрёпанная, видавшая виды развалюха коряво распласталась на краю дороги, капот был открыт. Откуда она здесь взялась в такое время, даже и вообразить себе было трудно. Леший бочком начал обходить эту колымагу, дабы пересечь шоссе и снова скрыться в лесу.

– Эй, мужик, дай закурить! – кто-то грубо окликнул его из машины.
– Не курю, – вежливо буркнул Леший, скользнув взглядом по наглухо затонированным стёклам. Вступать в конфликт с посторонними не входило в его