заросли. Сегодня увидели сразу несколько «особых людей»: сначала женщину в красном кафтане, которая медленно ходила около белых домов, похожих на Гостиный Двор в Москве. Ира сразу сказала, что та не похожа на ряженую, лицо даже имеет другое выражение. Для забавы подошли к ней, начали расспрашивать. Она недолго общалась. Зовут ее Авдотья, у нее дети и семья есть, живет она в белом здании – дворце, построенном в 1500-е годы.
Ире и Славе захотелось посмотреть на часть поселка, где люди живут по-старому. Пошли туда. Даша довольная. Снег хрустит под ногами, народа почти нет.
Когда уже подходили к нужному месту, заметили, как оно отличается от улицы, где поселилась Даша с друзьями. Дома одноэтажные, деревянные вдали и ближе – каменные, снег глубокий, деревья в белом инее. Несколько белых домов с зелеными крышами стоят рядом среди зарослей дубов, напоминая московский Гостиный двор. В окнах уютно горит свет. Ребята направились туда.
26.Воспоминания о книжном шкафе – 1 https://fabulae.ru/prose_b.php?id=99800
Алёна Шаламина (Елена ГОхнадель) https://fabulae.ru/autors_b.php?id=11444
Дорогой, многоуважаемый шкаф!
Приветствую твое существование...
(А. П. Чехов, Вишневый сад)
В шкафу — двустворчатом, как храм,
Гляди: все книги по местам.
(Марина Цветаева)
Тогда я еще не знала понятий "запад" и "восток", не видела восходов летними утрами, а вот пылающие закаты завораживали меня. Как очарованный странник, стремилась я на запад и то и дело уходила со двора, где должна была оставаться и играть с соседскими детьми.
Наш двор был ограничен двумя длинными деревянными бараками и рядом деревянных сараев. Там, куда я уходила, стояли другие бараки, незнакомые и поэтому даже более интересные, чем знакомые сараи. К некоторым баракам примыкали огородики.
Обычно по возвращении меня встречала мама, и я брела домой, как погоняемая ей скотина, слушая сетования:
- Все дети как дети, одна ты...
О неминуемом наказании я вспоминала только по дороге обратно к дому. В чем состояли наказания, я начисто забыла. Зато хорошо помню тот раз, когда мой уход со двора остался незамеченным.
Я уже подходила к нашему бараку, стараясь придать себе выражение глубокого раскаяния, когда увидела маму с папой, несущих большой ящик. Это был только что купленный новый книжный шкаф.
Читать я умела с четырех лет. В те годы еще не было принято учить детей чтению до школы. Когда моя сестра, моложе меня на десять лет, пошла в первый класс, почти все дети в ее классе уже умели читать. В моем первом классе, в 1963 году, из сорока учеников читать умели только три девочки.
Но я забежала вперед. Книжный шкаф украсил своим существованием мою жизнь за год или два до того, как я пошла в школу.
Мне не разрешалось трогать книги из книжного шкафа, и они манили меня, как запретный плод.
Помню иллюстрации со скелетообразным Дон Кихотом.
Интриговала меня обложка "Тимура и его команды" с изображением больших мальчика и девочки на мотоцикле. Я думала, что в этой книге уж точно речь идет о запретных вещах, таких, как катание на мотоцикле с большими мальчиками.
Стояли в шкафу и книги с золотыми буквами на корешках - Лев Толстой. Я рассматривала иллюстрации к "Войне и миру" и верила, что Пьер Безухов и есть Лев Толстой. Лев потому, что у него длинные волосы, и Толстой потому, что толстый.
Когда я пошла в школу, мама строго-настрого запретила мне брать книги из библиотеки: во-первых, они грязные, и, во-вторых, у нас дома достаточно книг.
Но на время осенних каникул учительница первая моя дала мне почитать несколько книг. Помню, что одна из них была о жизни октябрятской звездочки - так назывались группы из пяти школьников. Эти книги я читала во дворе, чтобы не видела мама, вынося их из дому пряча под пальто.
После зимних каникул нас всем классом привели в школьную библиотеку, и я, прекрасно помня о запрете, все же взяла домой тонкую книжку с цветными картинками, о лапландском мальчике. Прятать ее дома от мамы было так утомительно и страшно - вдруг мама обнаружит ее! - что я однажды порвала книжку и закопала клочки в снегу под окном нашего барака.
Вскоре я стала получать напоминания из библиотеки, что пора вернуть книгу.
А после окончания первого класса меня наградили именно этой книжкой - о лапландском мальчике. Удивительное совпадение казалось мне чудом. Только сейчас догадываюсь я, что чуду помогла учительница. Я отдала книжку в библиотеку и больше никаких книг не брала.
Со временем в книжном шкафу стали появляться книги, предназначенные для меня, но это уже другая эпоха моей жизни.
27. Кот по кличке Солнышко - https://fabulae.ru/prose_b.php?id=104559
Лора Дан - https://fabulae.ru/autors_b.php?id=4097
Когда его принесли домой из питомника, он вряд ли запомнил это событие, поскольку был величиной с ладонь. Пушистый рыжий комочек. Он не знал и не понимал ничего, что такое квартира, цветы, окна и, тем более, что такое собака.
В то время в доме жил пёс с длинной родословной(наизусть её не мог запомнить никто из домочадцев) по кличке Ронни породы шотландский колли. Роскошная чёрная шерсть и белый "воротник". На морде с двух сторон красовались симметричные белые пятна. За свою красоту Ронни не раз получал лидерство и медали за "экстерьер". Проще говоря, это был редкой красоты пёс. И, конечно, вряд ли, он предполагал, что однажды в дом принесут котёнка. Рыжего, пушистого. Совсем - совсем маленького.
Каждое утро и каждый вечер кто-то из семьи выводил Ронни на прогулку. Чаще всего эта миссия выпадала мне, и постепенно я даже привыкла к раннему подъёму от того, что слышала негромкое посапывание у моего лица. Открыв глаза, я видела Ронни во всей его родословной красе, вставала, и мы бежали на улицу.
Мне очень нравилось бегать с ним по утрам зимой, падая в сугробы и бросая горстями в Ронни пушистый снег. Пёс был просто счастлив, и когда я собиралась вести его домой, хватал зубами ремешок и тянул в противоположную сторону...
...Когда в дом принесли котёнка, Ронни гордо подошёл, понюхал его, чихнул и ушёл на своё место. Вальяжно развалившись, он произнёс что-то вроде "угу" и, прикрыв глаза, задремал. Рыжий "клубочек" ничего этого не понял, так и лежал, пытливо и робко поглядывая вокруг.
Трудно было придумать ему кличку. Никакая, абсолютно никакая кличка не подходила ему, и только когда в дом зашла соседская девочка, появилась подходящая кличка для котёнка.
- Как солнышко! - увидев его, воскликнула девочка.
"Солнышко", да, этот котёнок и был, будто, частичкой солнца! Так его и прозвали:"Солнышко".
Через несколько дней он уже освоился и прохаживался по дому, вращая, как пропеллером, своим маленьким хвостиком. По всей видимости, кличка ему понравилась,потому, что при слове "Солнышко" он поворачивал свою мордочку и, будто, улыбался, очаровательно глядя зелёными пуговичками - глазами.
"Солнышко" был очень любопытен. Его интересовало буквально всё: цветы в горшках, что находится под его миской с молоком, что за входной дверью и многое, многое другое. Увидев Ронни, развалившегося на своём месте, "Солнышко" подошёл и зарылся в шерсть пса. Тот поднял морду, посмотрел, понюхал и продолжил свой отдых. Так они, посапывая, и заснули: огромный с длинной шерстью пёс и зарывшийся в его шерсти, как в шубе, маленький рыжий котёнок. Наверное, он принял пса за мать, а, может быть, почувствовал что-то родное, близкое.
После того, как "Солнышко" познакомился таким смелым способом с Ронни, люди, как таковые, перестали его интересовать. Всё своё время он стремился проводить с собакой. Их миски с едой и водой стояли рядом. Часто они обедали вместе. Никогда пёс не тянулся к миске котёнка, хотя, тот иногда позволял себе попить воды из миски собаки. Ронни относился к этому спокойно:"Пусть пьёт!" - наверное, думал он.
Каждое утро и вечер Ронни выводили на прогулку, а "Солнышко" ждал его у входной двери. Когда Ронни возвращался, котёнок подскакивал, видно, желая лизнуть пса в морду, но не доставал, делая несколько подскоков. Тогда Ронни касался своим носом головы котёнка, и "Солнышко" лизал его в щёку. Видимо, это было выражение искренних чувств со стороны котёнка и принятие этих чувств со стороны собаки.
Иногда котёнок забирался на пса и, словно, с горки, съезжал вниз. Когда Ронни это уже начинало надоедать, он легонько мордой отталкивал "Солнышко", будто, говоря ему :"Хватит! Я тебе не американская горка!.."
И тогда котёнок успокаивался и, зарывшись в шерсть Ронни, начинал дремать...
... Проходили дни и годы. "Солнышко" вытянулся, потерял свой "детский" рыжий цвет и превратился в пушистого кота цвета "кофе с молоком". Симпатичного, любопытного, чистоплотного и, по-прежнему, влюблённого в большого лохматого пса породы шотландский колли.
"Солнышко" был домашним котом, не знающим улицы и её законов. Когда ему было пять лет, ясным сентябрьским днём Ронни умер. Он умер быстро, будто, замер. Ветеринар констатировал смерть пса, а "Солнышко" ничего не подозревая, крепко спал на подоконнике.День, действительно, был ярким, солнечным, но принёс трагическое событие - смерть Ронни.
Конечно, собаку вынесли и похоронили. Это было очень тяжело и горько. А "Солнышко" спал на подоконнике, подставив Солнцу свою пушистую, волнистую шёрстку. Он ещё ничего не знал и не понимал.
Пришёл момент, когда "Солнышко" проснулся, походил по дому и уселся у входной двери ждать Ронни. Видно, он подумал, что если пса нет в доме, то он на прогулке и скоро придёт. Может быть, кот своим кошачьим обонянием почувствовал, что пёс уже за входной дверью дома.
Эту ночь, и другую, и много ночей ещё, больше месяца "Солнышко" почти не спал, почти не отходил от входной двери дома. Иногда он своими лапками царапал дверь и плакал так тоскливо, что слушать это было невозможно. Не помогали ни таблетки, прописанные ветеринаром, ни уговоры, ни внимание. Ел он мало, лишь пил воду. Похудел и осунулся. Не разрешал себя причёсывать и не любил, когда его уносили от двери. Услышав за окнами лай какой-либо собаки, "Солнышко", навострив ушки, прислушивался. Но тут же переставал слушать, понимая, что это НЕ ТОТ лай.Из весёлого,игривого котёнка "Солнышко" превратился в тихого, степенного взрослого кота. Иногда его мордочка выражала невиданную скорбь и муку.
Примерно через полтора месяца после смерти пса, боль в сердце кота, видно, стала стихать.Он перестал караулить входную дверь дома. У него появился аппетит. Постепенно кот набрал вес, но двигаться стал не спеша и размеренно. Полюбил много времени проводить на подоконнике, глядя на улицу. И только когда кто-то входил в дом, "Солнышко" мчался к входной двери. Посмотрев на вошедшего, кот возвращался на своё место.
"Солнышко" стал крепко спать. Часто он во сне семенил лапками, будто, бегал. Может быть, ему снилось, как они с Ронни бегают по дому.
Может быть...
Со временем кот стал тянуться к людям, но по-прежнему не имел привычки прыгать к ним на колени. Один или два раза его пробовали вынести на улицу в надежде на новые впечатления, но "Солнышко" начал вертеться и кричать так, что его быстро унесли домой. Ясно, что улица ему не понравилась.
Один за другим
