"УРОВЕНЬ ВТОРОГО ПЛАНА".(Мистический хоррор)

прижал  к  себе  за  ту  гибкую  как  у восточной  танцовщицы  талию  и  прижал  животом  к  своему  животу  под  больничной  той  белой  рубашкой.
  Изуфуиль  была  нагая. И  прочитав, словно  его  Андрея  мысли  произнесла  ему - Я  пришла  уже  такой  к  тебе  сюда, мой  Вуаленфур. Пришла  из  твоего  крепостного  замка  на  нашем  с  тобой  том  черном  озере. Я  пришла  в  золотом  свете  луны  облаке  и  прямо  сюда  к  тебе  любимый  мой.
  Ее  красивые  в  крутых  полных  бедрах  и  голенях  голые  ноги, переплелись  с  его  ногами  в  кольцонах  больничных  штанов. И  он  почувствовал  свой  торчащий  детородный  член. Как  наливается  он  от  возбуждения  в  его  белого  цвета  плавках  под  теми  штанами  и  в  его  волосатом  лобке. И  упирается  через  них  в  женскую  своей  инфернальной  призрачной  любовницы  такой  же  с  порослью  вьющихся  волос  лобок  и  промежность.
- Эта  одежда - прошептала  она  ему - Она  мешает  тебе  любимый  мой.
  Изуфуиль  обхватила  ему  его  мужскую  вспотевшую  от  возбуждения  и  нахлынувшего  сексуального  страстного  жара  шею.
- Вот, значит, где  ты  сейчас - произнесла  она  и  приобрела  свои  очертания. Сначала  прозрачная, как  призрак  в  лунном  падающем  свете  через  зарешеченное  металлической  решеткой  окно  в  его  палате. Еле  угадывалась  глазами  Сурганова Андрея. Потом  стала  полностью  как  реальная  настоящая  женщина. Женщина  невероятной  красоты. Меняя  цвет  волос  со  светлого, почти  белого  в  русый  и  на  совершенно  черный. И  ее  волосы  завились  как  змеи  на  ее  спине  по  его  рукам  и  над  его  лицом.
  Ее  безупречно  красивое  женское  молодое  лицо  почти  касалось  сейчас  его  лица. Глаза  тоже  меняли  цвет. С  синих, до  полностью  черных.
- Странная, какая-то  на  тебе  одежда - произнесла  Изуфуиль - Долой  ее.  Изуфуиль  села  на  него. А  потом, схватив  его  больничную  рубашку, за  подол  стащила  с  его  верхней  части  тела. Выдернув  из  рукавов  его  голые  теперь  руки, она о тбросила ее в  сторну  от  постели. Обнажив  своего  давнего  любовника  до  пояса  и  слезла  с  постели  она, схватив  его  за  штанины  больничные  штаны  тоже  их  стащила  в  с  его  задницы  и  ног, отшвырнув  в сторону, оставив  Андрея  Сурганова  в  постели  лежать  в  одних  только  плавках.
  Андрей  уже  лежа  под  своей  любовницей,  быстро  стащил  с  себя  свои  плавки. И  сам  их  отбросил  в  сторону  с  постели.
Она  смотрела  на  голого  своего  любовника  с  диким  страстным  вожделением, и прыгнула  снова  на  его  постель, упала  прямо  на  торчащий  его  вверх  возбужденный  и  готовый  к  соитию  мужской  детородный  член.
- Да, любимая - успел  он  произнести, ощущая, как  его  торчащий  детородный  член  входит  в  ее  раскрытое  половыми  губами  женское  влагалище, между  полных  красивых  в  стороны  широко  раздвинутых  ног.
- Скоро  я  заберу  тебя  отсюда,  любимый. Я  видела  его. Твоего  отца, Азраила.
- Отец?! - возмущенно  произнес  Вуаленфур - Из-за  него, я  чуть  не оказался  в тюрьме, и  вот  теперь  в  этой, гребанной  дурничке. И  терплю  издевательства  от  всех  и  эти  таблетки  и  уколы! Это  он, меня  толкнул  спасать  тех  двух  женщин  самоубийц. Это о н  все организовал!
- Да, чтобы  вытащить  тебя  из  этого  людского  мира. Он  придет  за  тобой. Скоро. И  мы  будем  с  тобой  неразлучны - произнесла  Изуфуиль, и  заскакала  на  нем, на  его  том  торчащем  детородном  возбужденном  члене, и  громко  дико, застонала  в  ночи  на  всю  больничную  запертую  на  замки  выбеленную  белой  известкой  комнату.


                                                                                          ***
- Дело  прекращено - произнес  следователь  Дорофеев - За  нехваткой  улик  и  свидетелей. К  тому  же  нет  достоверных  подтверждений  того, что  ваш  теперешний  подопечный  действительно  толкнул  одну  женщину  под  машину, а  другую  вытолкнул  с  балкона  ее  квартиры. Нет  ни  видео, ни  толком  свидетелей. Так, что  Вероника  Георгиевна  Климова, он  всецело  и  полностью  весь  ваш, ваш  Сурганов  Андрей  Александрович.
- Слава  Богу! - воскликнула  от  радости  Вероника  Климова - Значит  ни  следствия, ни суда  уже  не будет  над  моим  подопечным?
- Значит, не  будет - ответил  ей  следователь  Дорофеев - Я  умываю  руки  и  так  полно  другой  работы. Но  добавлю  к  прошлому  сказанному, чтобы  были  все-таки  осторожны  с  ним. Уж  слишком  у  вашего  теперешнего  подопечного  было  бурное  и  трагичное  детство, связанное  со  всякими  неприятными  вещами  и  потусторонним. Вы  должны  сами  это  понимать. Ваш  Сурганов  Андрей  Александрович, это  как  часовой  механизм  на  бомбе. Когда-нибудь  сработает  и рванет.
- Я  знаю, Лев  Григорьевич, спасибо  за  советы  и заботу, но  я  знаю, что  делать  в  таком  случае - ответила  врач  психотерапевт  городской  клиники  имени  Ломоносова  Вероника  Георгиевна  Климова.
- Вот  и  прекрасно - ответил  тоже  ей  следователь  городской  криминальной  прокуратуры  Дорофеев  Лев  Григорьевич - Трудное  детство, потеря  матери, вера  во  все  Божественное  и  потустороннее, и  частая  теперь  ото  всего  этого  депрессия. Кроме  всего  приравнивание  себя  еще  и  ангельскому  племени, сами  знаете, что  это  такое. 
- Знаю, знаю  Лев  Григорьевич - произнесла  Климова - Простите  меня  за  то, что  тогда  повысила на вас  голос.
- Я  тоже  был  не  лучше - произнес  Дорофеев - Просто  то, что  я  узнал  о  Сурганове, тогда  шокировало  меня. Это  нас  с  вами  Сурганов  поссорил. 



                                                                                          ***
  Гаврикова  увезли  в  морг  больницы  и  все  знали, что-то  был  не  совсем  просто  несчастный  случай. И  многие  пациенты  больницы  стали  стороной  обходить  Сурганова  Андрея. Они  его  стали  боятся  после  рокового, такого  вот , случая  в  городской  психиатрической  клинике. Даже  весь  состав  медклиники,  как-то переменился  после  этого  несчастного  случая.
  Все  стали  обходить  стороной  на  прогулке  и  вообще  не  разговаривать  с  ним. Этот  случай  с  Гавриковым  отодвинул  ее  возлюбленного  Сурганова  в  сторону  ото  всех, и  это было  то, что  нужно. Она  просто  его  хотела  и  думала, как  получись  его  хотя  бы  на  одну  ночь  и  так, чтобы  никто  не  узнал  об  этом.
  Она  даже  стала  думать, как  заполучить  его  и  вывезти  из  самой  клиники  к себе  домой. Она  так  его  теперь  хотела, что  еле  сдерживалась  при  их  беседе  и сила  тяготения  и  страсти  росла, и  Вероника  Климова  не  могла  ее  остановить.
  Она  всю  дорогу  думала  об  этом  пока  ехала  на  своей  легковой  машине  домой. И  чем  больше  думала, тем  ее это  затягивало, и  с  такими  вот  мыслями  она  легла  спать  в  свою  в  спальне  домашнюю  постель. Не  заметив, как  крепко  уснула, после  выпитого  снотворного, потому, что  никак  из-за  возбуждения  и дикого  теперь  сексуального  желания  не  могла  уснуть. Она  в  тех  думах  так  перевозбудилась, что  снотворное  просто  было  необходимо, иначе  она  бы  никогда  не  заснула. Да  еще  после  этой  нелепой  и  странной  трагической  для  всей  ее  больницы  смерти  Гаврикова. Этого  рокового  таинственного  и  необъяснимого  ЧП, которое  еле  ей  как  главному  врачу  городской  Красноярской  клиники  имени  Ломоносова  удалось  замять. Еще  эта  Гальперина  со  своими  о  Сурганове  вопросами. Любопытство  той  к  ее пациенту  ее взбесило.
-«Ей, то  чего  от  него  надо?!» - Климова  разозлилась  на  коллегу  по  работе - «Диссертацию  по  нему писать  собирается  что-ли?! Если  будет  к  нему  лезть...!».
  Ее  мысли  оборвались, и  она  крепко  уснула, уже  снова  у  себя  дома  и  лежа  в постели. После  горячего  душа  и  раздевшись  почти  до  наготы  и  как  обычно  в  белых  шелковых  плавках  и  одной  в  кружевах  тельного  цвета  ночнушке. Выставив  вверх  полные  торчащие  сосками  через  верх  той  ночнушки  груди. Раскинувшись  навзничь  и  раскинув  в  стороны  тридцатилетней  одинокой  и  красивой  женщины  на  своей  в  белых  простынях  постели  руки.
  И  вдруг  Вероника  внезапно  проснулась. Или  ей  так  показалось, но  она  вроде  не  спала. Она  почувствовала  чье-то  присутствие  в  своем  доме  и  испугалась. Она  вообще  не  понимала, спала  она  именно  сейчас,  или  нет. Но  если  это  был  сон, то  очень  сильно  был  похож  на  реальность.
  То, что  она  увидела,  потрясло  ее, и  до  жути  напугало. Напугало  очень  сильно. Такого  с  ней  не  было  никогда. Она  никогда  не  могла  даже  подумать, что  увидит  такой  кошмарный  и  невероятно  реалистичный  сон.
  Она  проснулась  или  думала  что  проснулась, но  если  это  был  действительно сон, то  был  потрясающе  ясный  и  четкий. Она  увидела  его. Сурганова  Андрея  только  в  молодом  совсем  возрасте, еще  лет, наверное, двадцати  или  даже  чуть  моложе, но  она  узнала  его.
  Это  был  точно  Сурганов  Андрей. И  он  стоял  на  фоне  ночного  окна  в  свете яркой  луны. Он  был  не  один. Его  сопровождал  лев. Огромных  размеров  лев  с огромной  растрепанной  гривой.
  Андрей  был  несравненно  молод  и  красив. Лет  двадцати  на  внешность. Она  его  не  видела  таким. С  красивым  молодым  лицом  как  у  ангела  и  более  высокого  роста, чем  в  реальности. С  длинными  волнистыми  русыми  волосами. Не  теперешними  остриженными  почти  под  ноль, седыми  и  щетиной  на  лице, сорокалетнего  больного  мужчины. Здесь  же  совершенно  гладким  лицом  и  с  красивой  ямочкой  на  подбородке. 
  Он  мгновенно  околдовал  Веронику  в  том  ярком  освещении  одинокой  луны. Такой  же  одинокой, как  и  он  сам. Словно  сошедший  со  светом  ее  к  ней  в  квартиру  и  прямо  в  ее  Вероники  спящей  спальню.
  Вероника, соскочив  на  широкую  свою  женщины  задницу, поднялась  на постели, и, жутко  напугавшись, прикрыла  лицо  одеялом  своей  домашней  постели. У  нее  задрожали  коленки  под  белой  шелковой  ночьнушкой  и  застучало  сердце, но  она  не  могла  произнести  ни  звука. А  только  смотреть  на то, что  только  что  увидела.
  Лев  не  произнеся  ни  звука, отошел  в  сторону  и  лег  у  стены  в  полумраке  ее спаленной  комнаты  большой  врача  городской  квартиры  и  лег, замерев, смотря на  нее  как  каменный. А  Сурганов  Андрей  пошел  от  окна  прямо  к  ней, к  ее
постели. Удивительно, но  он  был  совершено  голым. Он  вышел  таким  из  своего  яркого  лучистого  желтого  лунного  света. И  был  босоногим. Его  шагов  не  было  совершенно, слышно, только  видно  было, как  он  подходил  к  постели  Вероники.
  Он  встал  напротив  ее  постели, почти  прижавшись  голыми  ногами  к  шелковым  ее  белым  простыням  и  одеялу, и  смотрел  на  нее.
- Ты, это?! - Вероника  произнесла, еле  слышно  от  жуткого  страха  не  понимая,  что  это такое. Толи  явь  толи  сон.
- Не  бойся - произнес