На службе Бидлер постоянно искала момент, чтобы переговорить с Кэмпсом насчёт своей помолвки. Дело было не в занятости старшего офицера, Она не знала, с чего начать столь важный разговор. После поражения под Алам-Эль-Халфой серьёзных боёв в Северной Африке не намечалось. Очевидно, после провала последней операции противник всё ещё не мог прийти в себя. К середине дня Бидлер всё-таки нашла, с чем можно обратиться к Кэмпсу. У неё, как и у других сотрудников штаба обороны, появился резонный вопрос: почему 8-я британская армия в Египте до сих пор стоит на месте и не переходит в наступление? Убедившись, что на стенд-карте у Уильямс всё спокойно, Бидлер поднялась в кабинет начальства. Кэмпс склонился над разложенной на столе картой, что-то на ней внимательно изучал и чертил какие-то линии.
– Сэр, извините за беспокойство, могу я с вами поговорить?
Он выпрямился.
– Конечно, мисс, я вас слушаю.
– Возможно, я чего-то не знаю, вы можете объяснить, почему Монтгомери не использует столь удачный момент для удара и до сих пор не атакует?
– К сожалению, мисс, мне это неизвестно. С одной стороны, противник и в самом деле ослаблен, с другой – у нас может не хватить сил на решающий удар и одновременно оборону занятых позиций. Не забывайте – враг, помимо Ливии, укрепился в Тунисе, плюс в Марокко и Алжире стоят части и флот, лояльные правительству Виши*. Сомнений нет, как только мы начнём наступление, они сразу же выступят на стороне Италии и Германии. Пока противник увяз в России, Уаайтхолл, как я понимаю, выжидает развития схватки на Волге. Насколько известно, Черчилль уже ведёт с американцами переговоры об их высадке в Северной Африке, но сейчас всё должно решится на восточном фронте – в Сталинграде и на Северном Кавказе.
– Спасибо, что прояснили ситуацию, – поблагодарила Бидлер за столь исчерпывающий ответ.
Кэмпс поинтересовался:
– Это же не всё, что вы хотели спросить?
– Да, сэр, – она собралась с духом и решилась. – Мне сделали предложение, и я его приняла. Хотелось бы попросить вас стать моим посажёным отцом.
Сказав это, Бидлер выдохнула так, словно с её плеч упал тяжёлый мешок.
– Поздравляю, мисс, рад за вас, сочту за честь оказать эту услугу. Скажу больше, вы выбрали удачный момент. Если Монтгомери перейдёт в наступление, нам всем будет не до этого. На какое число назначена помолвка?
– Дата ещё неизвестна… – её прервал звонок телефонного аппарата.
Кэмпс ответил и удивлённо подозвал Бидлер:
– Это вас.
Она взяла трубку и услышала голос Уилсона:
– Привет, я переговорил с командиром эскадрильи, он согласен. Как твои дела?
– Всё хорошо, сможем вечером увидеться?
– Конечно, буду ждать у входа в штаб обороны.
– До встречи, – Бидлер положила трубку и с волнением посмотрела на Кэмпса. – Простите, сэр, я нарушила правила.
– У вас уважительные обстоятельства. Не злоупотребляйте моим терпением, и я вас прикрою.
– Благодарю, как только мы определимся с датой помолвки, я сообщу её отдельно. Разрешите идти?
– Идите, жду от вас известий.
Бидлер вышла из кабинета начальства с радостным чувством – самый важный вопрос, на удивление, решился очень быстро. Осталось определиться с местом, где свершится свадебный обряд. Она склонялась к мысли о жемчужине Валлетты – соборе Святого Иоанна, возведённом госпитальерами в период с 1573-й по 1578-й год. Хотелось во время вечерней прогулки с Уилсоном обсудить столь важный нюанс, тем более, нужно успеть переговорить насчёт предстоящей помолвки и свадьбы с кем-нибудь из духовников. Бидлер беспокоило другое: возможны ли подобные обряды между католичкой и протестантом, кем, без сомнения, был её возлюбленный. Она твёрдо решила зайти в храм. Заодно она покажет Уилсону усыпальницы магистров ордена иоаннитов, украшения собора, фрески и живопись внутреннего убранства храма, от которых у непосвященных захватывало дух. Но Бидлер не знала, получится ли это – из-за войны посещения собора сильно ограничили. И это было неудивительным: большое здание с двумя башнями-колокольнями, как и собор Святого Павла, было заманчивой целью для вражеских бомбардировщиков. Он, как и другие святыни Валетты, не раз подвергались ударам с воздуха, которые, к счастью, не принесли вреда. Ни одна из бомб, попавших в храм, так и не взорвалась. На удивление, за время массированных бомбардировок старинные церкви и соборы, словно находясь под защитой небес, практически не пострадали. За обедом Бидлер поделилась с Уильямс новостью о предстоящей помолвке. С начала их совместной работы они успели подружиться. Та искренне обрадовалась прекрасной новости и поздравила подругу с новым шагом в её жизни.
Бидлер с трудом дождалась конца смены, распечатала скудный отчёт за прошедший день и с радостью вышла на свежий воздух, где её уже ожидал Уилсон. Не теряя времени, она рассказала о разговоре с Кэмпсом, предложила зайти в собор Святого Иоанна и переговорить со священнослужителями. Он не возражал, как выяснилось, ему давно хотелось побывать внутри самого известного храма Мальты. Беспокоило другое: пропустят ли их внутрь, но Уилсон напомнил о волшебной силе её служебного удостоверения, и возникший вопрос отпал сам собой.
Встретив влюблённых, привратник ссылался на позднее время и не хотел впускать нежданных посетителей. Но Бидлер предъявила документы заместителя координатора командного центра, и пара быстро оказалась внутри. Уилсон поразился прекрасной росписи стен, арок и потолка и роскоши внутреннего убранства храма. Пока они ожидали появления кого-нибудь из священнослужителей, с кем можно переговорить о помолвке, Бидлер показала Уилсону самые красивые детали орнамента собора, в том числе и картины Караваджо. Тот впервые увидел знаменитые работы живописца «Святой Иероним» и «Обезглавливание Иоанна Крестителя». Убранство мальтийской святыни настолько поразило Уилсона, что от увиденного великолепия он невольно начал говорить шёпотом:
– Фрески на потолке тоже работы Караваджо?
– Нет, это более поздние творения Маттиа Прети. В 1661-м году он предложил совету ордена за свой счёт декорировать свод храма сценами из жизни Иоанна Крестителя. За проявленное рвение Прети произвели в рыцари, и его проект утвердили за один день. Он расписывал собор тридцать восемь лет, представляешь? Труд мастера оценили по достоинству и в благодарность его похоронили здесь же – надгробная плита слева от главного входа...
– А другие? На них тоже чьи-то имена, их так много...
Бидлер со знанием дела пояснила:
– Здесь покоятся останки четырёх сотен самых видных госпитальеров, в том числе прах великих магистров ордена, таких как Жан Париозо де ла Валлетт и Алоф де Виньякур. Лишь один из них – Фердинанд фон Гомпеш, тот самый, кто сдал Мальту Наполеону, не удостоился такой чести. Он похоронен отдельно…
Её рассказ прервал епископ Каруана**. Когда высокопоставленному священнику сообщили о визите в собор заместителя координатора командного центра штаба обороны Мальты, в знак уважения к дочери угасшего рыцарского рода, он лично вышел к нежданным посетителям.
– Добрый вечер, дети мои. Чем могу служить?
– Святой отец, простите за беспокойство. Прошу в память о моих предках – верных служителях нашего ордена и церкви, помочь сделать новый шаг в моей грешной жизни, - смиренно, согласно традиции не поднимая глаз, произнесла Бидлер.
Каруана понравилась её скромность.
– Слушаю тебя, дочь моя.
Бидлер нежно взяла Уилсона за руку.
– Мой возлюбленный – лётчик-истребитель, он не католик, он англиканин. Прошу, если возможно, разрешения на нашу помолвку, благословите нас.
Каруана с уважением взглянул на Уилсона.
– Если твой избранник не иноверец и не царственная особа, Господу не важно на каком языке он молится, важнее его помыслы. Отец наш небесный и Сын Его едины в любви к нам, и в стремлениях своих мы должны стремиться к тому же. Слияние душ в браке, независимо от церкви, которой они молятся и исповедуются – дело богоугодное, – он перекрестил пару. – Но сперва я должен побеседовать с каждым из вас по отдельности, только потом я смогу вас благословить, и мы определимся с датой помолвки. Если ты, дочь моя, согласна, сначала я хотел бы переговорить с твоим избранником.
– Благодарю, святой отец, за оказанную милость, – так же, не поднимая глаз, промолвила Бидлер и прошептала Уилсону: – Не волнуйся, иди первым, он побеседует с тобой, потом пойду я.
Он и Каруана удалились, и она подошла к образу святого Иоанна. Бидлер молилась и просила уберечь их с Уилсоном от гибели и ужасов войны и, чтобы у них всё получилось. За молитвами время пролетело незаметно. Как только Каруана и Уилсон вернулись, глаза любимого светились радостью, словно с его души упал тяжкий груз. Епископ попросил Бидлер пройти с ним. Во время беседы с Каруано она так же внезапно для себя ему открылась: рассказала о гибели родителей, о том, как всё для неё внезапно потеряло смысл, как жила и работала лишь по инерции, и лишь случайное знакомство с Уилсоном пробудило желание жить дальше. Каруано внимательно её выслушал и, перебирая чётки, ответил:
– Я рад, дочь моя, что, несмотря на испытания, что выпали на твою долю, ты не пала духом. Несмотря на усилия нечистого, Господь не оставляет один на один с лукавым тех, кто ему верен. Ваша встреча и чувства – непроста, вы созданы друг для друга. Небеса всегда с теми, кто безропотно принимают испытания нечистого. Твой избранник – достойный человек: борясь с врагом, он не озлобился и остался чист душой. Уилсон рассказал о своём ратном труде. Он сражается, как и положено брату нашего ордена, лишь во имя защиты слабых. Не сомневаюсь, Уилсон станет достойным мужем и опорой, но не это я хочу сказать… – Каруана задумчиво посмотрел на Бидлер и продолжил: – Тебе, дочь моя, послан светлый духом человек, но помни, что лукавый просто так от своего не отступает. Готова ли ты ради любви к Пастырю нашему и к возлюбленному пройти через всё, что тебе уготовано, не сломаться и не отступить? Предупреждаю, с каждым разом твоя вера, чувства и стремления будут проверяться всё суровее и глубже. Но если ты сумеешь выстоять, Господь даст всё, к чему вы оба стремитесь. Готова ли ты принять свой крест и, невзирая ни на что, нести его до конца?
– Да, святой отец, готова. Мои предки вынесли всё, что послала им судьба – я чувствую силу их духа.
– Иного ответа от потомка мальтийских рыцарей я и не ждал, – удовлетворённо произнёс Каруана. – Рад, что ты осталась верна стремлениям нашего ордена и сохранила их в душе. Такое по силам не всем нашим братьям. Пройдём, сестра, теперь я могу назвать тебя так. Я с радостью благословлю вас, и мы определимся с датой помолвки.
После беседы с епископом Бидлер чувствовала себя до предела выжатой и одновременно полной сил – она очистилась от всего наносного и ненужного, что тяготило душу. Страхи и сомнения ушли прочь, на их место пришла уверенность. Когда они вернулись, Уилсон встретил любимую обеспокоенным взглядом. Бидлер в ответ улыбнулась, взяла возлюбленного за руку, и они повернулись лицом к алтарю.
понямаю, но все же... хочется счастья ребятам..
