не надо. – Проговорил я.
- Да, действительно, не надо, а то где тогда будет работать сын. – Рассудила мама.
- Да я шучу. Молодец. Так и держи. – Подбодрил отец.
- Но нам-то зачем эти деньги? – Удивилась мама. – Ты заработал, пусть они буду твоими. Мы и так нормально живем, а тебе свою жизнь обустраивать надо.
- Я себе немножко оставил, - улыбнулся я, понимая. Что у меня самого в кармах отложился остаток больше чем в сто тысяч рублей.
- А ты убери их, - посоветовал отец маме. – Рано или поздно, мало ли что случится, они как найденные будут.
Мама согласно улыбнулась хорошей идее и пошла убирать деньги в шкаф: «Если что, они вот тут», сказала она, показывая, где будут храниться мои резервные средства. Я согласно кивнул и пошел в свою комнату. Настроение было выше высшего.
На следующий день, перво-наперво я, со словами благодарности, отдал деньги Валере за первый свой обед, которым он накормил меня тогда за свой счет и когда он предложил мне отдать ему этот долг лишь только с первой моей зарплаты. И вот я, соблюдая правила порядочности, рассчитался с ним, и это снова пробудило во мне вулканическое извержение гордости за самого себя. Похоже, что над головой у меня, как в детских комиксах, надулся пузырик со словами внутри: «Я самый важный человек на планете».
Квалификация моя росла как хорошее тесто на дрожжах. Кто работает в нашей фирме лучше, а кто хуже, такой статистикой я не владел и мог судить только лишь по количеству отводимых к Клавдии Ивановне людей, для заключения договоров. И, как мне казалось, я стал преуспевать в этом деле, заметно опережать своих партнеров по бизнесу. Для меня это было куда-как очевидно. И хотя на такие серьезные суммы, как тогда с дедулей, мне никого больше подбить не удавалось. Но все же мои трудовые терзания стали давать плоды - люди стабильно приносили довольно неплохие взносы, а из них, в свою очередь, в виде одного процента, полагалась сумма и мне. Только выдавали эти деньги лишь после того, и это было секретным негласным правилом, когда клиент, он же трейдер, сливал весь свой депозит, то есть полностью проигрывал его, обогащая казну нашей фирмы, суммой всего своего депозита. Так что один процент моей зарплаты выглядел не очень обременительно для нашей компании, так как ей доставалось девяносто девять процентов депозита. Хотя, некоторые трейдеры порой сильно удивляли, проявляя настоящие чудеса изворотливости и смекалки, почти военной закалки и героической стойкости в сфере финансовой игры, умудряясь удерживать свой депозит на плаву, и даже заметно преумножать его, на протяжении нескольких месяцев. Но, как говорилось уже раньше, в нашей фабрике миражей, господин маржин-колл, то есть банкротство, приходит абсолютно ко всем без исключения, таков неписанный закон Форекса. Кстати, все прибыли, которые трейдеры вроде бы умудрялись выиграть, были всего лишь на их компьютерном экране, потому что абсолютно все игроки, и мы их к этому незаметно подталкивали, мечтали стать долларовыми миллионерами или даже миллиардерами. У человека наступала адреналиновая буря, как если бы приходилось первый раз прыгать с парашютом. Это чувство неслыханной и неуправляемой жадности незаметно культивировалось, удобрялось и орошалось, в них с самого первого дня знакомства. А потому никому даже в ум не могло прийти снять все или хотя бы часть денег, выведя их из игры. Ведь чем больше ставилось денег на кон, тем больше и одномоментная прибыль, и каждый мысленно про себя восторгался: «Вон у меня уже сколько! А завтра я сделаю еще больше!», и тем сильнее кажущаяся защита от возможных бросков и просадок рыночных котировок, и абсолютно все трейдеры складывали максимальное количество своей наличности к подножию жертвенного алтаря, дабы умаслить бога Форекса и выклянчить у него побольше выигрыш. Но все это было не менее бессмысленно, чем, скажем, раскапывание бесконечной ямы. Рано или поздно, нежданным гостем, к ним в дверь стучался маржин-колл, и со словами: «Ну все, ребята, хватит тут фестивалить», отнимал у них их кровные, заработанные нечеловеческим старанием и трудом, с недосыпанием и недоеданием, виртуальные деньги. И вдруг, как если бы у папуасов отняли бы маленькие зеркальца или же любимые игрушки у ребенка, оставив в душе лишь голубую, светлую, ничем не запачканную мечту, так и трейдеры неожиданно оставались ни с чем, с одной лишь тишиной и пустотой наедине. У них начиналась непреодолимая ломка в виде желания найти во что бы то ни стало новую сумму и поставить на кон, чтобы колесо фортуны снова закрутилось, чтобы под ложечкой опять, как и прежде, засвербило чувство предвкушения, риска, азарта, жажды наживы, сладкой, пусть хотя бы и несбыточной, но все же кружащей голову мечты. Желание разбогатеть превращалось в идею-фикс. Если, скажем, спросить у любого, за сколько денег, ну за какую сумму он готов расстаться с собственной жизнью, то любой нормальный человек, и это естественно, не согласится умирать не за какие миллионы и миллиарды. Но вот с идеей дело обстоит гораздо сложнее. Идея, сама по себе, нисколько не стоит, но если она втемяшилась в голову, то за нее, за эту самую идею, очень многие люди отдавали, отдают и будут отдавать свою жизнь. Конечно, у каждого лично своя собственная, посеянная, взрощенная, выношенная и выпестованная идея. Но все-таки эта самая идея каким-то образом обходит барьеры инстинкта самосохранения и ставит себя в приоритетном ранге и рейтинге, чем охрана и забота о собственной жизни.
Однажды утром, не успели мы с коллегами допить свой ритуальный чай, как на пороге офиса появился тот самый дедок, проигравший когда-то за сутки триста тысяч долларов. Кожа на его лице начала сморщиваться, но по виду он был еще совсем ничего. В голове у меня пронеслось сразу вопросительное сомнение: «Что это он опять появился здесь?». Он вполне мог оказаться Христом в штатском, пришедшим посмотреть на дела наши грешные и на нас – моральных уродов. А мог и оказаться человеком с опасной нестабильностью. Что из этого более выгодно для меня, я еще не успел решить, как он, подойдя, заговорил.
- Добрый день. Вы меня помните?
- Да, конечно, - промямлил я, едва ворочающимся и заплетающимся от неожиданности и страха, языком.
- Я достал денег и хочу опять поставить на депозит, - сказал он. – В прошлый раз я поступил глупо. Я это понял. Теперь я точно знаю, что сумею заработать. Я все это время учился на демоверсии и у меня определенно получается зарабатывать и при этом почти не прогорать.
- Необходимость – гребаная мать изобретательности, - вспомнилось у меня в уме когда-то услышанное выражение. Становилось очевидно, что дедуля подсел, как и многие миллионы людей по всему миру, на трейдерство. У него появилась оверлогика, или особая конструктивная надстройка, своего рода дополнительное наслоение над обыкновенной логикой, которой не обладают обычные люди, и которая становится доступна, в виде дополнительной опции, лишь посвященным в сан трейдерства.
- Хорошо, - согласился я, - и сколько вы хотите внести на депозит?
- Полтора миллиона рублей, - заговорщически прошептал дедуля. – Я взял кредит в банке, под залог своей квартиры. Ее оценили в полтора миллиона рублей. Вы мне должны поверить. У меня на этот раз получится.
- Вот те раз, - подумал про себя я, - мы его обули на такую сумму, а он принес еще денег и ко всему, к этому просит, чтобы мы ему поверили и взяли эти деньги.
- Вы уверены? - Серьезно переспросил я.
- Да, я готовился. Я столько времени пытался разгадать систему движения котировок валютных пар. И вот я нашел. Я разгадал пути, по которым ходит график и это настоящая система. Четко прослеживаются циклы и повторные колебания и бросковые амплитуды. А предвидя эти самые колебания, на них можно очень хорошо заработать. Я перепроверял много раз. Сначала идет хаотическое фоновое болтание, на которое можно не обращать никакого внимания, а потом р-раз, и график делает определенный хороший скачек. Я несколько раз открывал ордера, в преддверии этого скачка, и почти каждый раз мне везло. Я знаю, эта система, мною разработанная, она не выдумка, она работает. Вы мне, пожалуйста, поверьте. Я вас больше не подведу.
- Хорошо, но я вам рекомендую, очень настоятельно рекомендую, проявлять внимательность и осторожность при открытии ордеров. Мы вам, само-собой, доверяем, и будем по мере своих сил помогать, но фундаментом своей деятельности на Форексе вы должны сделать осторожность и внимательность. Сперва думаете, и лишь затем, все взвесив и перепроверив, открываете ордер.
- Я понял, я понял, - соглашательским тоном быстро затараторил дедуля. А я все думал и переживал, а что, если, да даже не если, а это будет точно, он возьмет и проиграет эти деньги. Это же он проиграет свою квартиру. Ведь квартиру он заложил банку. Тут не может быть никаких иллюзий и сомнений: заберет ли банк квартиру за долги или не заберет. Конечно заберет! А где дедуле тогда жить? Он своим оптимизмом и активным настроем на жизнь, заражал положительной энергией. А ему за раздачу этой энергии предполагался маржин-колл.
- Я буду стараться, - подбодрил меня дедуля, заметив мою нерешительность в намерениях.
- Вы сейчас хотите внести деньги?
- Да прямо сейчас. Они у меня с собой. Здесь, вот. – Засуетился он с небольшой барсеткой. На этот раз места для денег хватило в небольшой мужской сумочке.
- Тогда пойдемте к Клавдии Ивановне.
Когда дедуля, закончив все дела с оформлением и внесением денег на депозит, доброжелательно распрощавшись со всем нашим коллективом, вышел из офиса, Василий Николаевич недовольно пробурчал:
- Страна непуганых идиотов.
Валера недоброжелательно отвернулся от него, я опустил глаза в свои бумаги, лежащие на столе. Можно конечно думать у себя в голове всякое, но высказываться подобным образом нам показалось верхом цинизма и непорядочности, если конечно о порядочности вообще было уместно говорить в этом змеином серпентарии.
Но переживать и страдать было просто некогда. Следом появились еще посетители. Работа продолжилась в хорошем ритме. К Василию Николаевичу пришел гражданин, тоже взявший кредит в банке, под залог собственной квартиры. В глазах Василия Николаевича блеснули острые ножи. Рот обнажил звериный оскал волчьих клыков. Уж он-то, не задумываясь готов был разделать и съесть любого клиента, еще живого. Расчленить его на мелкие кусочки, как водится, у самых жестоких бандитов, с предварительным сдиранием кожи, а потом - схавать.
Как-то раз, блуждая по просторам интернета, в поисках новых выгодных приемов уговаривания людей вступать в трейдеры, я заметил в одном дилинговом центре довольно молодого мужчину, называвшегося финансовым аналитиком, который очень сильно выделялся тем, что достойно и убедительно увязывал броуновское движение котировок валют с различными мировыми событиями, заявлениями правительств и другими, казалось, вполне очевидными сигналами, на основе которых можно было пытаться строить свою собственную стратегию работы на Форексе. Например, британская нефть стала дешеветь. График котировок британской нефти можно было с легкостью вывести себе дополнительно на экран монитора. А за падением нефти, обычно, начинал сваливаться
С уважением, Пётр