Сестренка (часть Х)

такого же рода.

Они уже давно перестали разбирать книги. Вера Андреевна сидела в кресле, а у её ног на ковре притихшая «аудитория». Наконец, самая младшая помощница, Лена, смогла вставить слово в разговор:
- Бабушка, а сколько ты книг вообще прочитала?
- Я не помню, кто-то сказал, что человек за свою жизнь должен прочитать восемь-десять книг. Но, чтобы узнать, какие это книги, нужно прочитать тысяч десять-пятнадцать книг.
Сергей тут же поставил конкретный вопрос:
- А какие книги ты для себя включила в эти восемь-десять?
- У меня получились не книги, а, скорее, авторы. Я для себя, подчеркиваю, для себя, составила такой список: Гомер, Библия, Шекспир, Лев Толстой, Пушкин, Гоголь, Иосиф Бродский. Потом мне ещё очень нравятся Бунин, Василий Аксёнов и братья Стругацкие. Конечно, я имею в виду только некоторые произведения этих писателей.

Дети помолчали, переглядываясь, словно делились впечатлениями. Вера Андреевна улыбнулась, оглядела своих внуков и продолжила:
- А теперь хотите совет? У каждого из вас есть записные книжки, ежедневники. Откройте чистую страницу, напишите сегодняшнее число и запишите, какие книги для вас были главными в этот день.
- А потом?
- А через год сделайте то же самое. И сравните. Увидите, как вы растёте.
- Прямо сейчас написать? – Спросила с детской непосредственностью Елена.
- Завтра. – Все даже вздрогнули. Никто не заметил, что в дверях стоит Николай Иванович. – Завтра напишете. А сейчас немедленно спать.
Книголюбы расходились медленно, но без каких-либо протестов, что для них было совсем не типично.

Сергей сдавал весеннюю сессию и сдавал успешно. В конце июня это испытание осталось позади. Все опять собрались на даче. Все были свободны, счастливы. На два дня Сергей собирал свою студенческую компанию, чтобы отпраздновать окончание сессии. Были устроены шашлыки, и ночное купание и фейерверк на реке. Ничего не подожгли! Среди гостей было несколько девушек. Сколько переживаний для бедной Елены! После того, как гости разъехались, младшее поколение Бородиных, допущенное к студенческому празднеству, добровольно наводило порядок на даче и убирало «территорию».

Лиза с матерью и Антониной сидели в тени под каштанами.
- Мама, с Ленкой надо что-то делать.
- Что ты с ней будешь делать? – Вера Андреевна подняла голову от очередной вышиваемой салфетки.
- А я наблюдала за ней в эти два дня, - произнесла Антонина. – Она держалась с таким достоинством перед этими студентами, главным образом перед девушками, что, вы знаете, они чувствовали в ней, не знаю, как объяснить, равную себе, что ли. Во всяком случае, не ребёнка.
- Боюсь я очень. Как у Шекспира, «таких страстей конец бывает страшен».
- Не сглазь! Тьфу-тьфу! – ахнула Антонина.
- Знаешь, Лиза, говорить с ней на эту тему нельзя. Во-первых, она себя очень прилично ведёт, а во-вторых, заговорив об этом, мы признаем законность этого явления, – вздохнула Вера Андреевна.
- А если она сама спросит?
- Если сама, тогда другое дело. Только когда это Ленка помощи просила? Бородина!
- Во всяком случае, в Сергее мы можем быть уверены.
- Тётя Тоня, а помните, как вы мне про Егора сказали? Когда я к маме в первый раз приехала?
- Что я сказала?
- Что обидеть может, потому что «мужик»!
- О, Господи! Куда вас занесло! – всплеснула руками Вера Андреевна. – Они же дети! Кстати, где они все?

А дети в это время не отходили от гостя, и разговор бабушек их совершенно не интересовал.
Гость в дом – счастье в дом. Гостем был на этот раз старый знакомый. Егор привёз из города Никиту. После возвращения из Африки Лиза его ни разу не видела. Никита теперь тоже был семейным человеком, и Лиза с улыбкой вспоминала, каким был Никита несколько лет назад. Таким же независимым, как и Егор. А теперь вот с довольной улыбкой рассказывает, как увидел в Греции на улице группу русских туристов, какая там была девочка, как он в автобус на ходу вскочил, как все ахали, а он её телефон выпросил и выпрыгнул. А когда год спустя в Москву вернулся, сразу позвонил. И женился. Никита достал из кармана толстую пачку фотографий. Вот это Машенька. Здесь Машенька. Это снова Машенька. А это Машенька, вы угадали. Ну, а это мы с Машенькой.

После обеда женщины оставили мужчин одних под каштанами. Николай Иванович, Егор, Никита, Юра и Сергей, который был просто счастлив, что уже с полным правом является членом взрослой мужской компании. Николай Иванович достал из своих запасов «Бакарди». Лиза принесла им кофе, печенье и удалилась.

Ещё весной в дальнем конце участка образовалась детская гостиная. Из старого спиленного дерева им сделали садовую мебель: стол, три скамьи вокруг. Тут же были качели. Для младших была песочница. Кусты, росшие вокруг, были подстрижены и образовали стены.

Понемногу это уединённое место стало использоваться не только детьми. Вера Андреевна с Николаем Ивановичем иногда уходили туда поболтать о своём.
Антонина рано утром застукала там Алёшу с сигаретой.  К несчастью для курильщика, Антонине удалось выдрать из кустов хороший пук крапивы…   Правда, он бегал быстрее.
Здесь обнаружили горько плакавшую Катю: - Кто раздавил улиточку?

Словом, гостиная, как и положено, была местом активной жизни.
Именно отсюда часов в шесть вечера прибежали Лена и Катя. Девочки были возмущены и требовали справедливости: с соседнего участка через забор (как раз в их зелёную гостиную!) были перекинуты два пакета с мусором. А соседняя дача принадлежит как раз композитору, сын которого еще в прошлом году дразнил Алешу и Колю. Егор встал, извинившись перед собеседниками, и направился на площадку молодняка. Юра пошёл следом за ним.

Девчоночья жалоба оказалась небезосновательной: по всей площадке рассыпался мусор из лопнувших пакетов. И тут же, на глазах Егора, из-за забора прилетел ещё один пакет. Красота! Девочки закричали. Егор повысил голос:
- Соседи, вы не ошиблись? Для мусора есть другое место!
Из-за забора высунулось нетрезвое юношеское лицо, и, в полном восторге от своего остроумия, молодой человек ответил:
- Вот я мусор к мусору и кидаю! – Неизвестно, вкладывал ли автор высказывания в свои слова какой-то дополнительный смысл, во всяком случае, из-за забора послышался смех. По ту сторону забора, оказывается, были зрители.
- Молодой человек, соблаговолите прийти сюда и убрать этот мусор!
- Я, что, дворник?
- Вы хотите, чтобы я принёс вам вашу «собственность»?
- Ага! И заодно уберите и у нас мусор!
- Ваш отец дома? Хочу с ним поговорить.
- Не-а. Я уже большой мальчик.

Парень явно работал на публику. Присутствующие при перепалке Лена и Катя с ужасом смотрели, как кто-то посмел грубо разговаривать с папой и, вообще, не слушаться.
Очевидно, весёлая компания искала, над чем бы ещё «приколоться», вот и возникла идея «бросить мусор к мусору». Может быть, гостями были не только музыканты, но и филологи.
Забор между участками был сплошным, поэтому зрители чувствовали себя в безопасности. Юра, тем временем, также вступил в разговор. Он предложил сходить в гости к соседям и напомнить, как медведя лет пяти - шести учили, как себя вести…

Молодые соседи поняли, чем грозит им такой визит, и стали отбрехиваться активнее и перешли какую-то черту. Позже Егор и Юра рассказали, что когда над забором снова появился прежний собеседник, то одной рукой он держался за забор, а в другой у него уже был пистолет.
Мальчишка успел сделать два выстрела. Первый раз пуля попала в столик, расщепив его. Девочки заплакали. Второй выстрел был сделан практически во время падения с забора, но в сторону детей. Юра кинулся к забору, а Егор только успел закрыть собой Катю, она стояла ближе к нему.

От дачи на звуки выстрелов уже бежали все. Лиза прибежала последней. Сначала она ничего не видела, потому что к ней с плачем кинулись девочки. А потом она увидела лежащего на песке Егора, на светлой футболке которого расплывалось тёмное пятно. Юра уже хлопотал около него, Николай Иванович звонил в «скорую», а Никита, подскочив к забору, подтянулся на руках и перемахнул на другую сторону. Следом за ним, чуть менее уверенными движениями, то же самое сделал Сергей.
- Мама, уведи девочек!
Вера Андреевна подхватила на руки рыдающую Катю и понесла её прочь от детской площадки. Следом за ней Антонина буквально тащила упирающуюся Лену, та отбивалась с криками: - Пустите меня, там папа…

Лиза опустилась на колени перед Егором. В первый раз в жизни она поняла, что значат слова «ватные ноги». Он был в сознании. Видно было, что он с трудом держит глаза открытыми, лоб был покрыт мелкими капельками пота. Юра поднял футболку Егора и к ране на боку приложил снятую с себя рубашку. Лиза наклонилась и прижалась губами к виску Егора. Он прошептал:
- Не плачь. Всё будет в порядке.

Подбежал Николай Иванович с аптечкой в руках. Юра, взяв аптечку, уже вынимал из неё шприц.
- Николай Иванович, что «скорая»?
- Юра, сегодня суббота, дороги забиты. Пока «скорая» доедет, пока привезут в больницу. Да ещё куда повезут? А время бежит… Юра, обрабатывайте рану на месте. Повезём его сами, навстречу «скорой». А где Никита и Сергей?
И тут все сообразили, что этих двоих здесь нет. Покрутили головами: никого.
- Господи, голова кругом! Егор, ты как? – Наклонился Николай Иванович.
Тот прикрыл глаза в ответ.
- Я пошёл готовить машину. – Николай Иванович выпрямился и поспешил к гаражу.

Лиза, опираясь на локоть, склонилась над Егором, обнимая его. Юра со стетоскопом в руках слушал сердце раненого.
Минут через тридцать со стороны дороги послышалась милицейская сирена. Это приехали из местного отделения по вызову Антонины. Два молодых милиционера помогли Юре перенести Егора на шезлонге в машину, из которой Николай Иванович вынул задние сидения. В машину с Егором сели Лиза и один из милиционеров, на которого произвели впечатление регалии Николая Ивановича и Егора. Юра, сидевший за рулём, сказал Лизе, чтобы она не давал Егору заснуть. Она не понимала, почему, но послушно всю дорогу разговаривала с мужем. Кровотечение скоро если не прекратилось, то ослабло, и Егор благодарно сжал Лизе руку.
- Не бойся, детка.
«Скорая» встретилась им только на въезде в Москву. Егора переложили в другую машину, которая, включив сирену, поехала по вечерним улицам. Они по рации связались с госпиталем им. Бурденко, и Егора там уже ждали. Юра поехал следом за «скорой».

Появившиеся из ниоткуда Алёша и Коля сообщили, что Никита и Сергей «там всех уже построили!» Только в этот момент все сообразили, где были молодые люди и что Алёша и Коля каким-то образом видели происходящее у соседей.

Лиза и Юра провели в госпитале в приёмном покое всю ночь. Юра звонил на дачу, сообщал Николаю Ивановичу, как доехали, кто что сказал, что сообщили врачи, что они с Лизой ждут, когда закончится операция. Сначала Лиза просто сидела, неподвижно глядя в какие-то плакаты медицинского содержания, хотя вряд ли понимала, что на них написано. Время от времени она смотрела на часы, но каждый раз оказывалось, что прошло только пять или десять минут. Когда сидеть было уже невозможно, она поднялась и стала ходить по залу, потом вышла в коридор. Было очень тихо, кроме них с Юрой, других ожидающих не было. Юра несколько раз выходил курить во двор. Лиза вышла вместе с ним.

- Юра,