XIX
После сдачи в порту Дуала нелегала, Филон заметно повеселел: отпускал шуточки иногда, порой, присутствовал в кают-компании на вечернем чаепитии, но, поскольку, офицеры общались между собой по-русски, сидел молча, не вступая в разговоры и, только, когда все вдруг начинали смеяться, просил перевести ему – над чем смеются, чтобы разделить веселье со всеми.
Выгрузка сахара шла с такими же безобразиями, как и риса в Абиджане: также грузчики резали мешки в трюме, пересыпая сахар в припасённые полиэтиленовые пакеты, пряча затем их под робой, также контролёры от страховой компании «шмонали» их у парадного трапа и, у тех, кто не давал им взятку, сахар отбирали и складывали конфискованные пакеты в карго-офисе.
Но Тимур и на этот раз был спокоен, поскольку условия перевозки были те же, что и в прошлом рейсе: груз сдавался не по весу, а по количеству выгруженных мешков, независимо от того, полные они или нет или, даже, пустые совсем.
Конфискованный груз, по окончании выгрузки, контролёры присваивали себе.
Однажды днём, Тимур заскочил в кают-компанию попить воды и пред ним предстала следующая картина: капитан Филон сидел за столом, а напротив него стояла сочная негритянка, закутанная в цветастую ткань и что-то ему выговаривала менторским тоном, размахивая рукой с вытянутым вперёд указательным пальцем. Филон согласно кивал ей в ответ своей седой головой, глаза его были задумчивы.
Тимур попытался вслушаться в речь визитёрши, чтобы понять – о чём речь, но ничего не понял: несмотря на присутствие в её монологе какого-то количества английских слов, её произношение и «гарнир» из какого-то то ли сленга, то ли наречия лишил его этого «удовольствия».
Закончив свою туманную нотацию, камерунка покинула кают-компанию, а затем и судно, сойдя по трапу на причал с гордо поднятой головой (Тимур проследил за ней в иллюминатор).
- Кто это? – Спросил Тимур Филона.
- Да никто, - равнодушно пожал капитан плечами и добавил: - дура какая-то.
«Что за новости?» - подумал Тимур, «Судно, что проходной двор! Надо раздолбать вахтенного».
Выйдя к трапу, Тимур спросил у вахтенного у трапа – Майкла, каким образом эта дама попала на судно?
- Так она представилась шипчандлером (снабженцем) и сказала, что её фирме мы заказывали снабжение! - Оправдывался Майкл.
- Документы надо всегда проверять! А потом удивляемся, как стоуэвея проморгали! И спать не давать надо этим орлам, пусть бдят, как положено! – И Тимур кивнул в сторону свесившего голову и сладко сопевшего рядом на скамейке местного вочмена.
В другой раз Тимур увидел, как Алтон вёл по коридору в свою каюту девушку-филиппинку.
- Это кто? Родственница? - Спросил он его.
- Да нет, чиф, - отвечал Алтон, - землячку встретил, вот, в гости пригласил на чашку чая.
- А как она на судне оказалась?
- А она – шипчандлер, предложила нам свои услуги, но я-то знаю, что мы уже с другим работаем, я ей это и объяснил, а вот теперь решил чаем угостить: землячка всё же!
«Что за хрень?» - Подумал Тимур, - «и откуда берутся тут эти шипчандлеры в юбках, одна за одной!» и спустился к трапу.
У трапа, кроме вахтенного Ноэля находился боцман Юра о чём-то с ним беседовавший.
- Что-то зачастили к нам шипчандлеры женского пола, - сказал Тимур Юре.
Юра недоумённо уставился на Тимура.
- Ну, я имею ввиду землячку вашу, что Алтон к себе повёл чаем угощать, - уточнил Тимур.
Ноэль улыбнулся, а Юра рассмеялся:
- Она, чиф, такая же шипчандлер, как я – филиппинский президент!
И Юра поведал Тимуру следующую историю.
Оказывается, на Филиппинах существуют агентства, типа, морских крюинговых, но только в них заключают контракты не с моряками, а с представительницами прекрасного пола, которые на определённый срок отправляются этими агентствами по всему миру, но не морячить, а оказывать интимные услуги. Вот такая девица и посетила Алтона, А с ней он знаком ещё с прошлого захода в Дуалу,
когда Тимура на судне ещё не было. Причём, с гордостью добавил Юра, среди девиц подобной категории филиппинки – самые дорогие!
- Алтон что, богач? Или земляки обслуживаются бесплатно? – Спросил Тимур.
- Вряд ли – бесплатно, - отвечал Юра, - я и сам удивляюсь.
Прошло около часа и Тимур, находившийся в карго-офисе, увидел через открытую дверь, как Алтон сопровождал мимо офиса по коридору к выходу свою гостью.
Тимур вышел на палубу вслед за ними.
Алтон вывел филиппинку на трап и помахал ей ручкой.
Когда процесс расставания завершился и Алтон вознамерился вернуться к себе, Тимур задал ему вопрос:
- А скажи-ка, Алтон, эта твоя шипчандлерша дорого берёт за услуги?
- Не то слово! – Ухмыльнулся Алтон, поняв, что его раскусили.
- А ты что, ричмен (богач)?
- Да не, - осклабился Алтон, - она открыла мне кредит! Я обещал, что полностью расплачусь с ней во время следующего захода в Дуалу.
- А ты уверен, что будет ещё заход?
- Наверняка когда-то будет, да только уже, без меня, - отвечал Тимуру, улыбаясь, прохиндей.
XX
После выгрузки сахара «Вудларк» перешвартовали к другому причалу под погрузку лесом – красным деревом: начался новый фрахт. Теперь судну предстояло обойти ряд портов Гвинейского залива, в которых оно должно было принять полный груз красного дерева с назначением на итальянские порты.
К морскому борту судна подгоняли плоты с огромными брёвнами, некоторые в комеле были в рост человека и очень тяжёлые: вес некоторых брёвен достигал 25 тонн, что было на пределе грузоподъёмности судовых грузовых стрел и Тимур опасался, что, скажем так, не новое грузовое устройство откажет, оборвётся шкентель или топенант и такое «брёвнышко» упадёт.
Он строго-настрого запретил участникам грузовых операций соваться под этот тяжёлый груз.
Плоты у борта разбирались и брёвна стропились грузчиками; судовыми лебёдками, управляемыми портовыми лебёдчиками, поднимались на борт и грузились в трюма.
Что было положительным при погрузке такого груза, так то, что не надо было бояться, что его подмочит во время дождя и в отсутствии постоянных дёрганий с закрытием-открытием трюмов.
Однако, вахтенные офицеры всё равно должны были бдительно наблюдать за погрузкой, поскольку по-неосторожности лебёдчики могли повредить ударами тяжёлых брёвен судовые конструкции и в этом случае Тимур должен был сразу же составить «демедж рипорт», как было отмечено выше.
В тот день Тимур занимался своей обычной рутинной деятельностью, а ближе к концу рабочего дня к корме судна, свободной от плотов с лесом, приткнулась баржа, собиравшая мусор с судов, стоявших у причалов и на рейде. Матросы выгрузили мусор из судовых мусорных контейнеров на баржу, а шкипер баржи пришёл в офис к Тимуру за подписью и печатью на квитанции о выгрузке мусора.
Тимур торопливо расписался в книжечке с квитанциями и тиснул судовую печать: как раз в этот момент в его каюте звонил телефон и, завершив эту процедуру, он снял трубку телефона.
Шкипер баржи бросил на стол один экземпляр квитанции и вышел, пока Тимур говорил по телефону: звонил радист Саша, он предлагал вместе с ним и Борисом сегодня вечерком, после рабочего дня, попить пивка в кабачке.
- Зайди, поговорим, - отвечал ему Тимур и положил трубку.
В этот момент в каюту Тимура постучал, а потом вошёл Алтон.
- Чиф, вы в город сегодня не собираетесь после работы? – Спросил он.
- А в чём дело? – спросил Тимур.
- Так, если идёте, я вам тархету (пропуск на территорию порта) оставлю: агент сегодня привёз, а капитан распорядился раздать экипажу, может, кто решит прогуляться или, там, на переговорный пункт решит съездить, - пояснил Алтон.
- Ладно, положи на стол, на всякий случай, - сказал Тимур, - подумаю ещё.
Алтон удалился и тут же зашёл Саша.
- Ну так что, надумал? – Спросил Саша Тимура, - едешь с нами пиво пить?
- Ты мне ответь сначала на некоторые вопросы и я скажу, потом, еду или нет.
- Излагай, чиф, - ответствовал радист.
- Во первых: страна, насколько мне известно – бандитская и если существует риск для жизни во время подобной вылазки, то сразу говорю: такое мероприятие – не для меня; во-вторых: надоели эти приставучие «мармазетки» что в Африке, что в Америке и в связи с этим хотелось бы знать: сможем ли мы спокойно посидеть и пообщаться и расслабиться за кружечкой пива с уверенностью, что никто нам не помешает?
Всезнающий Саша Тимура успокоил, он сказал, что на выходе из порта они возьмут такси; стоимость проезда до известного ему и вполне, по здешним меркам, приличного кабачка составляет пять долларов. Столько же стоит заплатить сопровождающему – «пайлоту». Пайлот – это представитель местной мафии, за плату «крышующий» иностранных моряков, желающих посетить город.
Если такой «пайлот» с тобой в машине, то, заверил Саша: «не одна сволочь тебя не тронет» и шофер такси не завернёт куда не следует.
А по-поводу «мармазеток» Александр также успокоил Тимура, что не следует, мол, волноваться: если будут приставать, то достаточно сказать администратору, чтоб отогнал их и всё будет «в ажуре», как и в Абиджане.
- Ладно, уговорил, - сказал, выслушав его Тимур и начал переодеваться.
Саша, сказав что они с Борисом будут ждать его у трапа, вышел из каюты.
Тимур, переодевшись и взяв со стола пропуск-тархетку, спустился к трапу, затем троица сошла на берег, дошла до проходной порта, в которой никто никаких пропусков у моряков не потребовал, затем всё произошло так, как и предвещал Саша: друзья взяли одно из стоящих у проходной такси; тут же к ним подошёл короткостриженный крепыш с мрачной физиономией и предложил услуги «пайлота» за пятёрку, затем все уселись в такси, Саша назвал адрес и такси тронулось с места.
Подъехав к назначенному месту «пайлот» попросил назвать точное время, когда ему вернуться за нашими друзьями; те, посовещавшись, решили, что часа три им хватит «за глаза», назвали это время – 22.00, после чего вышли из машины и поднялись по внешней лестнице на второй этаж старого здания, где и располагался этот кабачок.
Внутри кабак был не похож на ресторан, а больше – на пивной бар. В продолговатом и темноватом зале справа и слева стояли столы, каждый на шесть человек, вместо стульев – длинные скамейки, а в широком проходе между ними под музыку, льющююся из висящих на торцевой стене зала колонок, извивалась в танце полуголая негритянка.
Зал был заполнен, примерно, наполовину и похоже, в основном, не местными.
«Тоже моряки, наверное», - подумал Тимур.
Ища себе место, наша троица прошла по-ходу вперёд и, миновав чёрную танцовщицу, узрела справа продолжение зала: оказывается зал имел форму буквы «Г» и за углом находились два состыкованных шестиместных стола, за которыми уже восседали четыре члены экипажа «Вудларка»: филиппинцы - Юра, Лита, Ноэль и Майкл.
Они радостно приветствовали офицеров и замахали руками, приглашая на свободные места.
Друзья сделали им ответную «отмашку» и забрались в самый угол, где меньше шума.
Заказали пива – оно было здесь в бутылочках, причём, немецкое, и пивное ассорти.
Разговаривали, под пивко, о том о сём, как обычно; Тимур ощутил, как спадало дневное напряжение и с каждым глотком поднималось настроение.
Филиппинцы же, наоборот, сидели ближе к общему залу, пили пиво и во все глаза пялились на танцовщицу, потом Лита
