XVII
Приняв полный груз сахара в Кабедело, «Вудларк» покинул приветливый бразильский порт и взял курс на Дуалу, крупнейший порт африканской республики Камерун, время перехода в который занимало десять суток.
Судовая жизнь, как и на всех переходах, пошла по морскому расписанию: на мостике и в машине неслись ходовые вахты четыре через восемь, члены команды, не несущие вахт, занимались своими работами по заведованиям.
«Заяц» Жозеф Мамаду по-прежнему писал письма капитану Филону, а тот их после прочтения подшивал в отдельную папочку. Филон очень надеялся избавиться от стоуэвея в Камеруне, хотя полной уверенности в этом у него не было, ведь Жозеф был гражданином Нигерии.
Честно говоря, Тимуру уже надоело «пасти» нелегала и он в глубине души тоже надеялся на то, что его удасться сдать в Дуале и с ностальгией вспоминал собаку Дору с «Фламинго»: та бы не дала постороннему спрятаться на судне, но, к сожалению, такого замечательного сторожа на «Вудларке» не было.
Однажды, когда судно, преодолев Атлантику, вошло, практически, уже в Гвинейский залив, Тимуру понадобилось утром, на вахте третьего офицера подняться на мостик, чтобы забрать свою папку с расчётами, которую он оставил на столе в штурманской рубке, сдав вахту Алтону.
Когда Тимур зашёл в рубку, пред ним предстала следующая картина: Алтон сидел на палубе рубки в позе «лотоса» и медитировал, в то время, как «Вудларк» полным ходом пёр на нефтяную платформу, оказавшуюся в это самое время прямо по курсу судна в результате сноса «Вудларка» с истинного курса.
Дистанция до платформы, которую, естественно, Алтон не видел – он сидел лицом к корме и взгляд его упирался в кормовую переборку - как навскидку определил Тимур, была около четырёх миль, то есть, времени для манёвра отворота ещё вполне хватало, но, если бы Тимур не зашёл в ходовую рубку, а разгильдяй Алтон продолжал бы ещё свою медитацию, то через двадцать минут полного хода судна наверняка произошло бы непоправимое: «Вудларк» врезался бы в нефтяную платформу и вряд ли кто спасся бы от такого удара, как из членов команды платформы, так и «Вудларка»!
Тимур подскочил к авторулевому, перешёл на ручное управление рулём, изменил курс так, чтобы пройти на безопасном расстоянии от платформы, включил опять авторулевой и обернулся к уже вскочившему на ноги Алтону.
- Ты что творишь? – Заорал на него Тимур.
Филиппинец стоял молча, опустив голову и переминаясь с ноги на ногу.
- Так, мне надоели твои фокусы! Придётся доложить на этот раз капитану – пусть заказывает тебе замену иначе, точно, ты когда-нибудь угробишь и судно и людей.
- Чиф, извините, больше такого не повторится, промямлил Алтон, - не говорите, только, капитану.
Тимур ничего не ответил; он дождался, когда судно пройдёт траверз платформы и подвернул на нужный курс в направлении следующей точки поворота, взял свою папку и направился к выходу из рубки и в этот момент зазвонил телефон внутрисудовой связи, который висел на переборке около выхода.
Алтон ринулся, было, к телефону, но Тимур снял трубку сам.
- Мостик, старпом, - сказал он в трубку.
- А, чиф, вот вы где! – Услышал он в трубке голос капитана, - а то я звоню вам в каюту, в салон, а вы, оказывается, на мостике. Будьте добры, зайдите в мой офис, надо обсудить заявку на судовое снабжение: в Дуале закупим кое-что.
- Окей! – Ответил Тимур и покинул мостик.
Прибыв в капитанский офис, Тимур застал там, кроме капитана, стармеха Семёныча: «Дед» прибыл раньше и уже разложил перед капитаном черновик своей заявки на механическое снабжение.
Филон внимательно посмотрел на присевшего к столу мрачного Тимура и спросил:
- Случилось что, чиф?
- Случилось! – Отрезал Тимур и рассказал капитану о происшедшем; - до этого третий уже немало проступков совершил, но отсутствовать на ходовой вахте, а это выглядело именно так, это уже ни в какие ворота! Если бы я случайно не зашёл в рубку, мы бы тут с вами уже не сидели, а отправились бы туда - и Тимур поднял глаза к подволоку офиса.
- Так-так, - сказал Филон озабоченно, - и что вы предлагаете?
- А вы как думаете? – Невежливо спросил Тимур, - гнать его надо за несоответствие занимаемой должности, а покуда он ещё на судне, то вам контролировать его надо получше, ведь вахта третьего, согласно морскому кодексу, является вахтой, контролируемой капитаном!
- Так-то оно так, - сказал Филон, - вы правы во всём, конечно, и контроль мы обеспечим. У нас рулевые-вперёдсмотрящие, ведь, сейчас, лишь, в тёмное время суток несут вахту на мостике?
- Да, сэр, матросы ЭйБи несут вахту только ночью, а днём они задействованы на палубных работах, - отвечал Тимур.
- Придётся для этого разгильдяя сделать исключение и назначить ему вахтенного и днём и ночью.
Кто у него в ночное время вахтит?
- Матрос Ноэль, сэр.
- А, да, надёжный парень. Вот пусть он и стоит с ним обе ходовые вахты. А вот по-поводу замены Алтона, тут, не так всё просто, мистер чиф офицер. Во-первых до окончания его годичного контракта остаётся ещё почти пол-года. А во-вторых, этот разгильдяй у нас почему-то находится на особом положении: он – доверенное лицо филиппинской крюинговой компании с которой у нашей судоходной компании - «Мидвей шиппинг» заключён долгосрочный договор о поставке нам от них филиппинского плавсостава.
Я, между прочим, заводил разговор с овнером о замене третьего офицера, потому, как, сам вижу, что от этого охламона лучше было бы избавиться, но – увы! Мне посоветовали на него особо не давить, быть к нему либеральнее и мягко его перевоспитывать.
Так что, воспитывайте, чиф.
Тимур сжал кулак и положил его на стол, слегка пристукнув им по столешнице.
Филон, покосившись на кулак Тимура, сказал, улыбнувшись:
- Только не так, чиф, бокса не надо.
XVIII
После швартовки в порту Дуала, на борт заявилась комиссия – портовые власти в составе шести человек в униформе цвета хаки. Главной среди них была упитанная негритянка лет тридцати.
Филон, похоже, разработал свою тактику и стратегию на этот раз по подходу к властям.
Он заранее предупредил Тимура, чтобы тот, по окончании швартовки, стоял наготове у трапа и распорядился: лишь, заявится комиссия - сразу вести её к нему в офис, что Тимур и сделал.
Когда он препроводил посетителей к капитану, тот предложил Тимуру пока заняться своими делами, но оставаться на связи и, мол, в случае-чего, он его вызовет.
Зайдя в капитанский офис, Тимур обратил внимание на то, что офисный стол был заставлен банками с пивом, кока-колой и фантой, а также на столе стояло несколько пепельниц и лежали пачки американских сигарет с зажигалками.
«Будет втюхивать им нелегала» - догадался Тимур. Он боялся, что портовые чиновники, как и в Абиджане подстроят и здесь им какую-то каверзу и морально был уже готов к каким-либо неприятностям, но на его удивление, ничего подобного в Дуале не произошло.
Может быть из-за торгов за нелегала, кто знает.
«Заяц» Жозеф Мамаду на время перехода опять был перемещён в стивидорскую, но на этом переходе капитан разрешал его выпускать на палубу в дневное время без «конвоя» и тот иногда добровольно помогал матросам оббивать ржавчину или делать приборку. По-прибытии в Дуалу его снова переселили в каюту.
Тимур руководил открытием трюмов и настройкой грузовых стрел наряду с Григорием, когда услышал сигнал вызова в своём «уоки-токи»: капитан приглашал его в свой офис.
В капитанском офисе дым стоял коромыслом, чёрная дама-начальница была уже заметно подшофе, глазки её характерно блестели, язык заплетался и она кокетливо поглядывала на Филона.
Тимуру показалось, что, лишь, дай знак, и она прыгнет к капитану на колени, как Мелона к Грише в Кабедело.
«Неужели от пива?» - Про себя удивился Тимур.
- Мастер, - обратилась начальница к Филону заплетающимся языком, - прикажите чифу - пусть он отведёт нас к стоуэвею и мы его заберём, - сказала негритянка и глупо хихикнула.
- Да-да, конечно! – Сказал повеселевший Филон, - чиф, проводите господ офицеров и передайте им стоуэвея, я с ними вопрос решил.
Члены комиссии, нагрузившись пакетами с сигаретами и «софтдринком» двинулись покачиваясь следом за Тимуром.
Спустившись на главную палубу, Тимур отпер каюту нелегала и скомандовал тому:
- Выходи!
- Вы меня заберёте? – Спросил, вскочивший с койки Жозеф женщину, признав в ней начальницу.
- Заберём-заберём, красавчик! – сказала та ему, погладив по плечу и увлекая из каюты в коридор.
- А мне заплатят? – Спросил «заяц».
- За что заплатят? – Спросила его начальница, остановившись.
- Ну, я работал у них на палубе, и чиф, вот, видел, - Жозеф указал на Тимура.
- Вы видели? – Спросила его женщина, покачнувшись.
- Нет не видел! – Отрезал Тимур.
- Я у них работал! – Крикнул нелегал, - пусть заплатят!
- Я ему верю! – Сказала негритянка, - всё, пошли к капитану, пусть платит, это будет по-честному! Веди нас, чиф.
Тимур пытался отговорить комиссию, но их начальница была непреклонна и он вынужден был опять всю компанию, теперь уже с «зайцем», проводить к Филону, где первый и последний раз состоялась встреча «блудного сына» с адресатом его писем «отцом-капитаном».
- В чём дело? – Воскликнул Филон, когда компашка завалилась в его офис, - мы, кажется решили все вопросы!
- Мастер, - негритянка заглянулу в ксиву «зайца», которую держала в руке, - мистер Жозеф Мамаду требует, чтобы вы заплатили за его труд на судне! Если он у вас работал, то вы обязаны это сделать, - сказала она, стараясь придать голосу строгость и твёрдость.
И тут произошло то, чего никто из присутствующих не ожидал:
Великан Филон подскочил так, что чуть не проломил макушкой подволок и рявкнул с такой силой, что все африканцы от неожиданности присели.
Эффект был усилен ещё и тем, что Филон встал во весь свой прекрасный рост – до этого он сидел в своём кресле и камерунцы не подозревали того, какой он амбал!
К тому же Филон заорал трубным голосом:
- Что? Заплатить? И он ещё набрался наглости требовать денег, мерзавец? – и с такой слой грохнул своим кулачищем по столу, что африканцы, вместе со стоуэвеем втянув головы в плечи, дружно ринулись к выходу, чуть не сбив с ног Тимура, стоявшего позади них.
(Продолжение следует)
