XXI
Загрузив частично лес в трюма, проведя командой тщательный досмотр помещений и отсеков и не обнаружив на этот раз на борту посторонних, «Вудларк» покинул Дуалу и взял теперь курс на порт Пуэнт-Нуар, что в Республике Конго.
Переход занял двое суток, судно поставили к причалу сразу по-приходу, без ожидания на рейде, как, порой, бывает, а погрузка леса в трюма на этот раз пошла не с плотов, а с причала: брёвна, предназначенные к перевозке, были выложены в штабели на берегу.
Первым же вечером, по-приходу, Григорий пригласил Тимура посидеть в баре, который располагался, практически сразу за ничем не огороженной территорией порта, на пригорке, но Тимур отказался.
Гриша, наслышанный о казусе, произошедшем с Тимуром в дуалинском кабачке, ухмыльнулся и поддел того:
- Ага, испугался связываться с африканскими мармазетками? Боишься, что опять могут тебя на ящик пива пробросить?
- Ай, да надоело всё это! – Отвечал Тимур, - идёшь в заведение с друзьями пообщаться, посидеть вне этой железной коробки, пивка хлебнуть свеженького и холодненького, а вместо этого приходится отбиваться от этих «красоток», как от мух назойливых.
- Ну, как хочешь, а я пойду, тогда Сашке с Борисом предложу, - сказал Григорий.
Но они тоже отказались и Гриша отправился в бар с филиппинцами Юрой и Литой.
Вечером Тимур, Борис, Саша, третий механик Олег , второй механик Валера и фитер Сергей «гоняли чаи» в кают- компании, да неспешно беседовали о том, о сём.
Вспомнив своё прибытие на судно в Порт-Саиде, Тимур сказал:
- Хотел я Григория спросить: чего это он меня так пытался напугать судовыми страстями не успев встретить у трапа по-приезду? Я ещё и отдышаться не успел, поднявшись на борт, как он меня огорошил предстоящими неприятностями, но, смотрю, что, как говорится, не так уж и страшен чёрт, а всё, в общем то, более или менее нормально. Есть, естественно, некие шероховатости по-ходу, ну где их не бывает, особенно в нашей морской жизни?
- Эх, Фомич, не знаешь ты предысторию, а знал бы, то и не спрашивал, - сказал Саша.
- Какую предысторию? – Спросил Тимур.
- А дело в том, - включился в разговор Борис, - очень уж он хотел занять старпомовскую должность, когда стало ясно, что прежнего чифа списывают, даже со Скандинавом вёл переговоры, чтобы тот похлопотал перед овнером за него и «пузырь» ему какой-то дорогой проставлял. А Скандинав ему говорил: «Будешь, сэконд, чифом, я договорюсь!». Да что-то не срослось у них. Заказал овнер другого старпома, вот тебя и прислали. Вот потому-то и пугал он тебя от расстройства, когда ты прибыл.
- Так, по-идее, он меня не любить должен, за то , что я, как бы поперёк дороги у него оказался, а он, так, вроде бы, и не держит для меня камня за пазухой, отношения наши – вполне дружеские,- сказал Тимур.
- Ну, он – мужик отходчивый! – Улыбнулся Саша.
- Ага! – Недоверчиво буркнул Олег.
- А что, разве нет? – Спросил его Валера.
Олег задумался, а потом ответил:
- А вообще-то, мужики, я его не узнаю – как подменили человека, честно говоря. Капитаном был на супере ( супертраулере) – змей был - ещё тот! А здесь, смотрю, вроде, и человек, как человек! Чудеса да и только!
- Скандинав перевоспитал? – Улыбнулся Сергей.
- Да, вот уж и не знаю; совсем другим человеком стал, понимаешь, - сказал Олег.
В кают-компанию зашёл стармех Семёныч.
- О, вся компания в сборе, почти! – Сказал Дед, беря кружку и чайник.
- Вся, да не вся: Гриша в бар свалил, -ответил Саша.
- Так я и говорю: «почти», - парировал Дед; - а вы чтож, тут зависли? Шли бы тоже прогулялись.
- Ду ну её! – Сказал Борис, почёсываясь, - не видел, что ли: у ипритных мух вылет начался, скоро спасения от них не будет!
Кстати, Тимур давно заметил, что в африканских портах время от времени начинался вылет насекомых: то сверчков, то саранчи, то крылатых муравьёв, а в некоторых странах, как, например, в Конго – ипритных мух, называемых так, что если на неё случайно надавишь или, не дай Бог, раздавишь, то она выделяет жгучую жидкость, воняющую ипритом. Местные аборигены называют её «кара-кара».
Садясь на тело, эта тварь складывает свои прозрачные крылышки и превращается в чёрно-красного червячка.
Человек, по телу которого эта дрянь начинает ползать, машинально пытается смахнуть её рукой, а, поскольку тельце твари очень нежное, то он невольно её раздавливает и гадость, выделяемая этой мухой, остаётся на теле и руке жертвы.
На теле остаются жгучие полосы недели на две, а если человек случайно потрёт глаза контактировавшей с кара-карой рукой, то его глаза опухают на тот же срок.
В период вылета этих тварей и попал как-раз «Вудларк» в Пуэрт-Нуаре, а потом, по-выходу, долго ещё моряки, большинство - с опухшими глазами и с ожогами, выковыривали эту гадость из разных щелей или отлавливали на собственном теле.
Тимур как-то спросил у местного, портового вочмена, дежурившего на судне: страдает ли местное население от этой кара-кары или у него от неё иммунитет, на что конголезец закатил рукав рубашки и показал Тимуру свою чёрную руку всю в белых бороздах, прчерченных этими тварями.
Шеф-кок Альфредо по-секрету сообщил Тимуру, что эту муху, якобы, вывели специально американцы, а теперь – проделывают в Африке эксперименты над людьми.
Тимур не поверил, но Альфредо продолжал горячо утверждать:
- Да-да, чиф! Все пакости от них! Думаете почему такие цунами в Тихом океане? Это всё от их ядерных испытаний! Я уже старый человек и хорошо помню, что раньше такого не было в тех краях!
Тимур не стал спорить с мудрым филиппинцем в тот раз, хотя в его гипотезу не поверил.
Ну, а в описываемый момент, когда герои нашего повествования собрались в тот вечер в кают-компании, массовый вылет кара-кары только назревал, а вот на следующее утро всем предстояло испытать его, что называется, на собственной шкуре.
- Семёныч, - обратился Саша к стармеху, - у тебя, вроде, как, скоро контракт заканчивается?
- Ну, как скоро? Месяца через два; думаю в Италии подмениться, ведь к тому времени там уже должны быть.
- Вы с фитером вместе будете меняться? – Спросил Тимур Деда, - я видел в судовой роли – вы в один день на судно прибыли?
- Нет, Фомич, - сказал сам фитер Сергей, - я попытаюсь продлить контракт до года, а может быть и больше пробуду, если позволят овнер и здоровье.
- Это чего это ты так зарядился надолго? – Обратился к нему Тимур.
- Влип я, чиф, на прошлом контракте, да так, что до сих пор ещё не отошёл, - начал рассказывать Сергей.
Короче, подмена у меня была в вашей Клайпеде. Получил я расчёт на судне наличкой, как у греков водится – почти все гроши, что заработал за восемь месяцев и сел в поезд до Вильнюса – оттуда самолёт на Киев у меня был.
Соседями моими в вагоне симпатичные ребята оказались, познакомились, предложили выпить – сказали какой-то знаменитый литовский напиток у них. Ну, я на радостях, что домой возвращаюсь, и «дёрнул», каких, пол-стакана этого напитка. Ну и вырубился. Что тм мне подмешали – клофелин или ещё какую гадость – не знаю, но голова трещала страшно потом.
Растолкали меня в Вильнюсе проводники: ни соседей, ни денег! Как я потом до дома добирался и как потом перед женой оправдывался - вспоминать не хочется. Чуть до развода дело не дошло.
Пришлось в долги большие залезать. Вот теперь и буду и долги отрабатывать, да и что-то ещё сверху заработать надо – семью кормить.
Но с тех пор, ребята, в полной я «завязке»: обратили, может, внимание, что по пивбарам не хожу, поскольку даже пиво не пью теперь.
- Ну и влип ты, Серёга, - сказал Саша, - хотя, конечно, греки, хоть и хорошие ребята, да система у них дурная – наличкой зарплату выдавать! У меня, вот, был тоже случай неприятный: возвращался я с позапрошлого контракта, самолёт был до Варшавы, а там мне предстояла пересадка на поезд до Риги.
А, поскольку, расчёт получил от греков наличкой, то пришил карман к трусам с внутренней стороны положил в него деньги и ниткой ещё карман зафиксировал, ну, а пару сотен баксов оставил себе на расходы на дорогу, ну там, перекусить в поезде, пивка попить и положил их в нагрудный карман рубашки, а сверху пуловер надел.
Вот в таком виде и садился в поезд в Варшаве. Во время посадки, прям у тамбура возникла какая-то толчея непонятная: какие-то мужики – то ли садились в вагон, то ли кого-то провожали, но несколько коротких фраз, которыми они перебросились , были, точно не по-польски, а – на украинской мове..., короче протиснулся я сквозь них со своим чемоданом, устроился на своём месте, а когда поезд тронулся, пошёл в вагон ресторан.
Сделал заказ, посидел, покушал, лезу в карман за деньгами через пуловер, чтобы расчитаться, а там – шиш! Исчезли баксы! Вот такие ловкачи там орудовали: упёрли деньги из-под пуловера, да так, что я и не почувствовал!
- А я, однажды, тоже чуть не «влетел», - сказал Валера, - Был в Москве по одному делу, попалось мне объявление в газетке «Из рук в руки», что одна местная крюинговая компания – в центре она почти находится, на Поварской улице, набирает моряков, комсостав, для работы в европейских судоходных компаниях на хороших условиях.
Ну, позвонил я туда, они мне очень красивые перспективы изобразили: и суда у них, мол, новые и оклады раза в полтора выше, чем у греков и контракты короткие, одним словом – Клондайк и Эльдорадо!
Морские документы у меня были с собой и я уже, было, «намылился» на контракт от них, но всё же решил с одним приятелем связаться, большим знатоком, практически, всех крюингов на территории бывшего Союза. Ну, так тот мне и рассоветовал связываться с этими ребятами.
А дело в том, что отработав контракт, как положено, за расчётом надо возвращаться в это агентство, в Москву – такая договоренность между судоходными компаниями и крюингом, что зарплату морякам переводят на счёт агентства – ну а, получив расчёт, моряк, отойдя совсем недалеко от дверей этой конторы, получает по голове от кого-то и приходит в себя в больнице или нет – это уж как повезёт, но по-любому, уже без денег.
Может и не каждый раз это происходит, но несколько подобных случаев возле этого агентства известны.
Так что, ребята, не рискнул я туда соваться, решив, что лучше, в данном случае – синица в руках, - закончил Валера своё повествование.
Тимур вышел из прокуренной кают-компании подышать свежим воздухом на открытую палубу.
Среди хлопотавших на причале грузчиков, стропивших брёвна, он увидел одного белого человека. Причём, и волосы на голове у него были белыми, вроде, как, седыми.
«Странно», - подумал Тимур и спустился по трапу на причал, чтобы лучше разглядеть этого человека.
Приблизившись к нему, он увидел у грузчика черты явного негра, волосы были белоснежными и кучерявыми, и кожа была без малейшего следа загара и это – в чёрной Африке!
«Альбинос!» - дошло до Тимура, - «Надо же! Вот этого,так, точно -прежде никогда не видел», - подумал он.
( Продолжение следует)
