Древние анатолийцы и Евразия (часть вторая)

(аль-Илат/Елат) - богиня Неба и дождя (мать дождевых туч), ниспосылающая плодородие. Отметим и то, что у общесемит. бога «Астар» (муж. проявление богини Астарты), считающегося, помимо прочего, и богом плодородия, священное животное - антилопа.
Весьма любопытно и то, что у ингушей термин «Елта» («ялат»/«елат») в переводе (как считается, буквально) означает «хлеб, хлебное зерно» (по Б.К. Далгату «зерно пшеничное («елат») - символ Елты»). Однако заметим, что издревле (со времён собирательства) зерно соотносилось с культом Всеобщей матери, а уже как отмечалось, отождествление богов «Елта» и «Елат» - всего лишь предположение. Так, «зерно» по-хурр. - «каdе», по-хатт. - «kait»; а в современных словарях «зерно»: у чечен. -  кIа (пшеница), у ингуш - фийг; у адыг. - (к/х)ьацэ, абхаз. - арыц; у курд. - нан (у акк. - asnan, у шум. - šê)).
Как известно, у протоханаанеев, исконных земледельцев (прахатто-хурритов и их потомков), термин (теоним) даган/дагон" ("דגן") тоже означал "зерно, колос, хлебный злак" (по-чеченски же слово "догIан(-ан)" значит "грозовой" (связанный с тучами)). Характерно, что и бог "Дагон/Даган" тоже считался покровителем земледелия и урожая. Малоазийский Дагон/Даган был широко извес¬тен не только в Древнем Ханаане, но и в Угаритском номе и в Древней Сирии; а в номе Эбла Дагон/Даган считался верховным божеством, владыкой земли и воды. Почитался этот архаичный бог-отец (брат "Египта"!!) и в городах Мари, Терке и Туттуле (несомненно, что он был хорошо знаком племенам хурритов и хатти). Следовательно, не исключено, что вейнахский теоним "Елта"  вполне мог являться наименованием (как синоним) малоазийского бога «Дагон/Даган», адаптиро¬ванного нахчи либо их предками, и позднее функционально дополненного в части охоты (быть может, отсюда и «народная» этимология: «Елта» - «Елат» (зерно), занесённая на Кавказ потомками гаргареев Ханаана (аналогия: «Дагон» - зерно, которое (по Б.К. Далгату), - символ Елты, т.е. и сам Елта)).
Восприняли вейнахи (по-видимому, ещё куро-аракцы у майкопцев (см. выше)) у праариев многое из их разновременных представлений и о божествах, и о посмертной участи (у "черноголовых" и древних греков (первоначально, - см. «Одиссея») посмертное инобытиё было весьма незавидным), как заимствовали и многие элементы погребальной практики (примечательно, что в этой части видение вейнахов, практически, совпадает с воззрениями скандинавов и кельтов ("Древний человек и божество". Т2. Инет), как даже наименование преисподней, см. ниже).
Так, Чах Ахриев  («Ингушские каши». 1871) отмечал, что «ингуши до введения у них ислама имели о загробной жизни точно такие же понятия (в части сходства бытия), как и о настоящей земной, т.е. они думали, что там, как и здесь, на Земле, человек подвержен житейским тревогам и заботам, также работает периодически, например, осенью (даже) жнет по ночам солому на загоне своих (живых) родственников»... Вся разница между загробною и земною жизнью, по прежним понятиям ингушей, заключалась лишь в том, что солнце показывалось (светило) мертвецам в то время, когда оно скрывается от живых (ночью), почему и полагалось, что, когда у нас день - у мертвых ночь, и наоборот». И живут там также отдельными родами; всякий умерший отправляется к своим родичам, умершим ранее.
После же окончания жатвы, как пишет Чах Архиев, в ингушской семье устраивали специальный ужин - «марс-порр», на котором хозяйка дома, дотрагиваясь до кушаний щипцами (для очага), приговаривала: «Да будешь пищей (такому-то покойнику). Обойдя таким образом все яства, она выливала из чаши, находившейся у нее в руках, брагу около очага; затем уже все члены семейства принимались за кушанья».
Представление вайнахов об устройстве загробного мира ("Мира предков" в преисподней) подробно изложено в работе Б.К.  Далгата ("Первобытная религия чеченцев и ингушей"), впервые опубликованной в 1893 году. Это предание (о загробном мире) записано выдающимся этнологом со слов старика-ингуша Ганыжа (который восемь лет был жрецом): "Тот свет похож на этот... Мертвецы на том свете ведут такую же жизнь, как" и ранее на этом. И (текст из молитвы) "Дай Бог, чтобы благочестивые умершие так же хорошо [и своевременно] окончили свою работу, как окончили свою мы, - живые. Дай Бог, чтобы и урожай у них был хороший... Пусть зимой не замерзает пища у них, а летом не портится".
"На мой вопрос, - пишет Башир Керимович, - где же находится тот свет... Ганыж сообщил два взгляда, сущест-вующие у ингушей рядом [бытуют одновременно, дополняя концепцию]: "В старину одни старики говорили, что тот свет находится под землей, но более опытные старцы считают, что он на небе".
Как известно, у скандинавов душа заурядной личности попадала в Хель (в иномир преисподней), а души вождей и героев (воинов, павших в битвах) - на небеса, - в Вальхалле; и у индусов небесное царство Индры, - обитель света для избранных («индралока» или «сварга»).
Так, в мифологии вейнахов ("Мифы народов мира. Энциклопедия". 1998) божество подземного мира мёртвых Ешапа - страж потустороннего мира, в образе которого много женского, поскольку видение его фигуры, по всей вероятности, восходит к образу скандинавской богини смерти Хель¬хейме (ингуш. название преисподней - «Iел» (ел(ь)), совпадает со сканд. "хель"). Примечательно и то (М. С.-Г. Албогачиева «Этнография и история ингушского народа...». 2011), что в одной из работ Ф.И. Горепекина говорится, что владыка преисподней Эштр доставлял души умерших праведников в рай (на небеса) на священной кобылице «С(с)а-цена-гила». У кельтов же героически павший в битве воин отправлялся в небесный «Мир предков» на восьмино¬гой лошади. О том, что у ингушей для героев и нартов было на «том све¬те» особое место (типа Вальхалле), говорит подобное же верование у их соседей - осетин (Б.К. Далгат. 2004).
Уместно отметить и то (Иоганн Бларамберг), что по наблюдению П.С. Палласа, один из танцев черкесов «весьма напоминает шотландский (т.е. кельтский): два танцора становятся лицом друг к другу с развернутыми назад руками и выделывают прыжки и различные движения ногами с удивительной ловкостью и легкостью».
Любопытно, что если у ингушей «этот свет» носит название «Дэли-Малхли», - примерно, «мир солнечного света»; то «тот свет» - называется «Дэли-Аилли», вторая часть которого - «Аил-ли» созвучна и, возможно, адекватна греч. «Аид» (поскольку в терминах «Аи-д» и «Аи-л» морфемы «-д-» и «-л-» означают просто «бог»).
Хозяин (владыка) же царства мертвых «Iел» ("Мира предков") - провидец и мудрец (явная параллель к Энки), бог Эштр (у ингушей он известен и как "Эштр-дэла"). Обратимся к этимологии этого теонима. Итак, если представить данное наименование в виде «Эш-т-р», то оно может означать «Свет (свечение) бога огня», что, практически, тождественно акк. теониму «Нергал» (владыка «Страны без возврата», Кура), который (теоним) означает «Великий светоч (светильник)». Шумерское же название этого бога - «Еn-uru-gal», что значит "Господин великого красного свечения (огня недр земли)". Староаккадский Нергал - ещё и бог битвы и победы (ср. - от могучего удара его (бога Эштры) посоха содрогается Земля!). Известно и то, что (Б.К. Далгат), что богу Эштр (у Чаха Ахриева он называется «Этер» или «Ешпор») приносился в жертву белый баран, что связывает его с произрастанием растительности на "земле" небосвода (Нергал до женитьбы на Эрешкигаль, первоначальной владычицы Кура, - небесное божество (он спускался на Землю по лестнице; заметим, что в сказании «Нарт Тох, Мялха Аза и их сын Моказ» приведён такой текст: «Тут с неба спустилась золотая лестница, (и) по ней ушла (поднялась) Мялха Аза»).
Следует отмтить, что Б.К. Далгат приводит и иное имя владыки ингушской преисподней - «Элда». В работе же «История Ингушетии» (2012 г) уточняется, что первоначальное имя бога подземного мира было «Эштр» и лишь «позднее этого бога стали упрощенно называть «Элда» (народная этимология), т.е. «Iел-да» (бог «Iел» (т.е. просто «бог преисподней»))»
И бог Эштр (в частности, как др.-инд. бог Яма или лезгинский бог Минкир) творя воздаяние, единолично вершит суд над душами усопших (сказание «Сеска Солса и Бятар»): в соответствии с деяниями, совершёнными ими при жизни, праведных отправляет в рай (читай: в небесное царство света), грешные же души (предварительно заставляя «грешного человека... мучиться в предсмертной агонии» - в ад преисподней («в место отсутствия чего бы то ни было» (П.Х. Акиева)); т.е. иномир вейнахов состоит из двух "зон" (как и у праариев, см. выше). Заметим, что дифференциация посмертного воздаяния (разнообразие (репертуар) наказаний за те, или иные прегрешения)) появилась у вейнахов много позднее, и как предполагается (Б.К. Далгат), под влиянием концепций великих мировых религий.
Как известно, на перекрестке в Аиде (пути в ту или иную "зону" (область) иномира) восседали судьи человече-ских душ - боги подземного мира Минос, Радамант и Эак, и взвешивали на весах совокупность прегрешений умерших, а затем направляли направо души ("чистых") и тех, кто за свои заслуги (к примеру, Ахилл) удостоился чести попасть на Елисейские поля, в Элизи¬ум (у древних греков отсутствовало представление о небесном царстве света, но рано появилось учение об реинкарнации (выявлено, например, у курдов)); а по дороге налево они отправляли души "злонравных" ("нечистых"), которые должны быть низвергнуты в Тартар, в глубины  преиспод-ней. И "души после суда над ними [каждая своим путём] уходили по двум расселинам" (Платон).
Содержание космогонических мифов вейнахов хорошо отражает их сложные вековые религиозные и этнические (в части метисации и ассимиляции) "перипетии". Известно, как принято полагать, два различных типа (принципиальных варианта) мифов творения Мира и появления жизни на земле.
Так, констатируется (П.Х. Акиева «История древних верований ингушей». 2016), что «В ингушской космогонии мир также [как у индусов, египтян или библейских евреев] рождается из водной стихии: «Когда-то очень и очень давно... «в те времена на свете ничего не было, кроме неба и моря» [животворное дыхание др.-егип. бог Шу в виде ветра (воздуха) носилось в пустом и тёмном пространстве над вечными водами - слитной парой Нун и Наунет]. Причем... земля не вытаскивается на поверхность, а сама «выходит/появляется» [подобно др.-егип. холму «Бен-Бен»]. И как говорится в древнейшем мифе о сотворении мира («История Ингушетии». Отв. ред. Н.Д. Кодзоев. 2012): «Первоначально поверхность земли представляла собой ровную, пустынную твердь (ибо земля виделась  плоской). Не было ни воды, ни растений, ни гор и никаких живых существ». И в сказке «О возникновении благодати земной» повествутся, что однажды «прилетела огромная белая птица («Птица, несущая благодать») и опустилась на землю»; - «огромная белая птица, спустившаяся однажды на землю... плоскую, безводную твердь, без растений и живых существ» («Мифы народов мира. Энциклопедия». 1998). И «своим телом птица покрыла всю землю, - такой огромной она была. И от неё возникли вода и семена. От этих семян выросли на земле лес, трава, сады, зерновые. A из воды разлились моря, озера, реки».
Очевидно, что в этом мифе, основанном на воззрениях