деньги и оставьте меня в покое. Я в милицию на вас пожалуюсь.
— Милиция уже здесь. Какие у Вас и к кому, гражданин, имеются жалобы? Кто Вас обидел? — начал стебаться майор.
— Ни к кому, — залепетал Макаров. — Давайте всё уладим миром.
— Давайте. Итак: где в данный момент находится портсигар Фаберже, который Вы купили у проводниц поезда «Красная стрела»?
— Он у меня в кармане. Я его всегда ношу с собой. Вот, пожалуйста, товарищи милиционеры, можете в этом сами убедиться, — и Макаров достал из кармана своих брюк серебряный портсигар. — Я его честно приобрёл. Можете сами у них спросить.
— Не переживай, уже спросили. Подтвердили, что ты, когда покупал их вещи, знал, что они ворованные. Так, что пойдёшь под следствие, за скупку краденого и за спекуляцию валютой. А это уже совсем другая статья. Сколько там, капитан, по «бабочке» набегает лет?
— По 88-й статье набегает до 15-и лет, но с конфискацией имущества.
— Как по мне, так маловато будет, расстреливать вас барыг надо. Но, да Бог с тобой, не будем мы тебе шить дело о спекуляции валютой, при условии, что ты забудешь о нашем к тебе визите. Можешь скрыться, но тогда тебя найдут твои же дружки и спросят, почему ты скрылся. Так, что лучше, тебе прийти в МУР с чистосердечным признание. Получишь свою трёху и, через полтора года, — на волю с чистой совестью. Так, что выбирай сам. А нам ты больше не нужен.
— А если я не соглашусь…
Но закончить ему майор не дал. Сначала врезал ему от всей души по роже. А когда тот упал на землю, стал его методично избивать ногами.
— Майор, что Вы делаете!? Его же так и убить можно… — стал оттаскивать его от стонавшего на земле Макарова, капитан.
— Выбирайте, капитан — или вот это, — и майор вынул из наволочки и бросил на землю пачки денег, — или тюрьму, в которую мы пойдем по милости этого барыги. Это при условии, что мы доживём до суда. В чем я не совсем уверен.
— Я жить хочу, — сдался капитан.
— Тогда берите его за ноги и понесли к шурфу.
Они подхватили тело потерявшего сознание Макарова и понесли к виднеющемуся вдали провалу. Донесли и, на счёт раз, сбросил его в бездонную яму. Собрали деньги и выбравшись наружу, поймав такси поехали на Павелецкий вокзал к своему поезду, который через час должен был отправиться к ним в Сталинград. Билеты на него им купили заранее ещё в Ленинграде.
Хотя майор и останавливал машину, чтобы купить в магазине пару кожаных портфелей, до вокзала они добрались безо всяких происшествий. В вокзальном буфете они купили пива и еды. Покурив не перроне, они сели в поезд и, выпив пива, закрыли купе, завалились спать.
6
Результатами командировки майора в Ленинград, его шеф остался, более чем доволен и без лишних слов подписал рапорт о предоставлении майору очередного отпуска. Это, несколько, насторожило майора, но он не стал сушить себе голову и уже на следующий день ехал на разбитом маршрутке в хутор Верхний, где проживала Жанна, родственница Килькина. От хутора осталось всего два полу развалившегося дома, в которых никто не жил. Майор разместился в уцелевшей части пятистенка и закусив с дороги консервами, принялся изучать томик Мопасана. Под кожаной обложкой он обнаружил испещренный цифрами листок папиросной бумаги. Аккуратно переписав их в свой блокнот, он стал внимательно изучать портсигар и обнаружил под эмалированным гербом, микрошрифт — какие-то буквы. Переписав и их, майор понял, что перед ним зашифрованная записка и ключ к ней.
Расшифровка записки заняла много времени и все же, майору удалось её расшифровать. Перед ним лежал стих и какая-то карта, без всякой привязке по местности и сторонам света. Стих гласил:
По карте путник ты пойдешь-
Но ничего там не найдешь.
От угла дома,
Где висят иконы отойдешь,
Сто метров, если ты пройдёшь,
Шиш тоже, что ты там найдешь,
Но, если ты к Москве свернёшь,
И снова метров сто пройдёшь,
В земле, ты тоже шиш найдешь,
А то, что ты ищешь —
Находится прямо над тобой.
Смелее путник с ломом в бой.
«Бля, тоже мне Блок нашелся…", — выматерился майор прочтя ту абракадабру. От какого дома, и от какого угла отсчитывать шаги было непонятно. По описанию директрисы вагон-ресторана, дом бабы Жанны, вроде, как сохранился, и майор решил начать с восточного угла, где обычно висели иконы. Он вычислил направление, отсчитал нужное количество шагов и стал копать. Ничего. Поменял угол дома, опять ничего. С остальными углами приключилась та же история. Клада не было.
Майор отложил в сторону лопату и ещё раз внимательно перчитал стих. И тут ему дошло — если Жанна была еврейкой - у неё не могло быть в доме православных икон. Значит, остается одно — либо искать церковь, либо молельный дом. А как? Только через местных старожилов или через документы из архива. Нужно было срочно их отыскать. Но где найти их в разрушенной войной местности — вопрос. Майор достал свою карту и стал её внимательно изучать. Оказалось, что в пяти километрах отсюда находилась небольшая деревня, там даже была почта и магазин. Майор не стал откладывать это дело в долгий ящик и пошел в ту деревню.
Путь оказался не близким, либо карта врала, либо майор устал с непривычки, но добрался он в деревню, только под вечер. Зайдя в правление колхоза, он нашел председателя, им оказалась пожилая изможденная жизнью женщина, предъявив ей документы, придумав благовидный предлог, объяснил ей причину своего появления в их селе и попросил свести его с местными долгожителями.
— Какие у нас могут быть долгожители, товарищ майор, всех война подгребла, — резонно заметила председательша. — Здесь в основном все эвакуированные. Но если, что можете справиться у моей матери. Она хоть и не из этого села, а из хутора Верхнева, но может, что
Вам и подскажет.
— А где мне с ней можно поговорить? — скрывая своё нетерпение, спросил майор.
— Да дома она, по хозяйству управляется. Пойдёмте я Вас проведу. Заодно поужинаете и переночуете у нас. Не идтиже вам ночью обратно на станцию.
— Согласен. Пойдёмте.
Пока председательша накрывала на стол, майор познакомившись с её матерью, стараясь ничем не вызвать их подозрения, начал аккуратно вести беседу.
— Вы давно сюда переехали, Анна Мтвеевна?
— Сразу после войны. Не нравиться мне здесь, но и там одной оставаться, уже было невозможно. Особенно после того, как кто-то чужой по ночам стал лазить по брошенным домам.
— Может Вам показалось, что-то были люди? Может звери?
— Может и звери в человеческом обличье. Я несколько раз их силуэты видела в свете месяца.
— Может мародёры? Что-то они там искали?
— А Бог их ведает, что они там делали, может, чего и искали. Я у них не допытывалась. Собрала свои лахи, дом заколотила и переехала к дочке.
— Скажите, Анна Матвеевна, а что случилось с вашей соседкой Жанной? — перешел майор к одному из своих главных вопросов.
— А, что могло с ней случиться такого чего не может случиться с каждым из людей? Померла она. Как раз после того, как к ней приехал её племянник во время войны, так она и приставилась.
— А Вы встречались с её племянником?
— Зачем? Мне это без надобности. Да и не хотела она меня с ним знакомить. Вечером он приехал, а уже утром уехал. Служба говорит. Но я ночью ходила на реку проверять свои сети, видела, как он шел куда-то с каким-то ящиком и лопатой.
— Где вы с ним встретились? — напрягся майор. — Вспомните, пожалуйста, поточнее то место.
— Да че там вспоминать-то. Аккурат возле разрушенной церкви и встретились. Это сейчас там от неё мало что осталось, а раньше там хоть стены стояли…
— Далеко она деревни стояла?
— Да ты что, касатик, кто же церкви строит далеко от деревни, обычно их строятся в центре, а рядом с ними потом возникает и кладбише. Умаяные земным трудом мирники должны спочивать возле божьей благодати. Господи, сколько же их сейчас лежит в земле убиенных и не упокеных…
— Много. Всех и не перечесть, — кивнул майор.
— А ты кого ищешь, касатик?
— Да друг у меня был на фронте, погиб под Курском, просил в случае чего, жену его с ребятенком проведать. После контузии, точного адреса я уже не помню. Да и лет столько прошло. Но вот появилась возможность, я и решил заехать поспрашивать, может, кто о них что слышал. Ивановы их фамилия.
— Э, касатик, у нас на Руси Ивановых, без счета. Только на этой улице две семьи живут, а сколько всего в селе и дочка моя, наверное, не знает.
— Утро вечера мудренее — разберемся.
— И то так — идёмте вечерять.
Утро выдалось пронзительно холодным, солнце на небе не было — оно было затянуто свинцовыми тучами с которых срывался мелкий осенний дождь. Переночевав в деревенском доме, майор выпил пару сырых яиц, закурил, погадил в огороде и, подняв капюшон своей плащ-палатки, отправился в обратный путь. Тропинка вилась между голых полей, мимо молодого подлеска и, перейдя вброд реку, привела майору к руинам церкви, которых он не заметил вчера в потемках.
Судя по тем руинам - это был храм со звоницей, от которой практически ничего не осталось. Фундамент, пара рядов кирпичей, да остатки сгнившего и разобранного на дрова пола. Майор обошел вокруг церкви и нашел, то место, где когда-то стоял иконостас и, прикинув направление расстояние, получалось что место, где должен был зарыт клад, находилось в районе деревенского кладбища. Точно отмерянное расстояние от угла храма, привели майора к чугунному, обложенному черным гранитом склепу. Наверху на гранитной стеле сидел скорбящий, пожелтевший от времени мраморный ангел. В голове майора всплыло последнее четверостишье:
В земле, ты тоже шиш найдешь,
А то, что ты ищешь —
Находится прямо над тобой.
Смелее путник с ломом в бой.
«Понятно, пока рыть не будем, посмотрим, что хранится под тем ангелом», — сделал вывод майор и подобрав отвалившийся от чьей-то оградки прут, начал ковырять ангела, пытаясь отодвинуть его в сторону. Несколько усилий и показалось какое-то отверстие. Полностью сдвинув ангела, майор осмотрел отверстие и увидел уходящий в его глубину провод.
«Заминировано», — потея от страха понял он. Совать туда руки без сапёров не было никакого смысла. Но и вызывать их тоже. Разминируют, но не только заберут клад в пользу государства, но и начнут задавать неприятные вопросы, на которые у майора не было ответов. Подумав, майор нашёл решение, благо он имел на войне дело с взрывчаткой.
Он вернулся в деревню и, отыскав в руинах ржавое ведро с веревкой, вернулся на кладбище. Натаскав с речки воды, он залил отверстие. Когда вода стала уже переливаться через края он, молясь всем богам, сунул руку в отверстие. На его дне он нащупал два ящика. Не торопясь, ощупав их, он определил, что ящик с проводом — это мина, а второй, видимо и есть тот клад, что он ищет. Майор, не спеша, обвязал ящик с кладом и, отойдя на безопасное расстояние, с силой дернул за верёвку. Ящик вылетел из отверстия и, через минуту, раздался небольшой взрыв — вода не только промочили взрывчатку, но и забрала часть взрывной волны на себя.
Осмотревшись вокруг и не заметив ничего подозрительного, майор с трудом поднял тяжелый ящик, поставил его на камень и засунув в щель нож, действуя им, как рычагом — приподнял крышку. Вид набитого ювелирными украшениями ящика, превзошёл все его ожидания. На самом верху
