симпатичными подружками и намечалось вечером недурственное времяпровождение: приличное застолье, сауна и всё прочее.
«Главнюк», как между собой называли его подчинённые, перебирал бумаги на столе и мурлыкал себе под нос что-то весёленькое, как вдруг услышал требовательный стук в дверь своего кабинета.
«Это ещё что такое?» - Подумал Главнюк и нажал на кнопку селектора:
- Ирина, в чём дело, кто там ломится? Я занят! – Крикнул он в микрофон в приёмную секретарше.
- Лев Васильевич..., - в ответ пискнула секретарша и спикер замолчал почему-то, а дверь в кабинет распахнулась и туда вошли трое в штатском.
- Лев Васильевич Глухов? – Спросил один из них, среднего роста блондин с насмешливым взглядом, по-видимому – старший, - я старший следователь транспортной прокуратуры города Владивостока Виктор Завьялов – и он, подойдя к столу, сунул под нос Лёве (да, дорогой читатель, это был именно он – наш, до сих пор неуловимый проходимец!) красное удостоверение, - вы арестованы по- подозрению в совершении аварии на судоремзаводе, исчезновения с места происшествия и фальсификации документов!
После этого, Завьялов кивнул коренастому оперу, который не спеша, вразвалочку подошёл к Лёве и защёлкнул на его руках наручники.
Когда Лёву вели по коридору конторы, конторский люд, каким-то образом мгновенно узнавший об аресте такой крупной фигуры в их аппарате, повысовывался из своих кабинетов, а какой-то старикашка попытался перекрыть собой этой четвёрке дорогу, фальцетом вереща:
- Это вам не тридцать седьмой год сейчас, отпустите человека!, - Но небрежно был отодвинут в сторону локтём крепыша – опера.
Все четверо спустились вниз, к милицейскому «Газику» и Глухов, садясь в машину, с грустью посмотрел, как будто бы в последний раз в жизни, в ясное голубое небо с плывущими по нему небольшими перистыми облаками.
Заключение.
Завьялов глянул на часы и покачал головой, подумав: «Засиделся я с этим делом опять сегодня. Ну да ладно, с одним аферистом разобрались, надо теперь этого проныру Эдика найти, да накрыть его лавочку», - затем, заспешил домой, на ходу, в который раз, придумывая оправдания перед женой, которая постоянно журила его за задержки на службе.
И – постскриптум.
Глухову дали два года колонии общего режима, а Эдика так и не нашли. Да и вряд ли, уважаемый читатель, что настоящее имя этого авантюриста было – Эдик.
