покажу?
- А где он стоит?
- На СРЗ, на Чуркине.
- Далековато, однако.
- А чего далековато? Берём такси, пятнадцать минут и мы на месте!
- А на завод-то меня пропустят?
- Пропустят, я тебе отношение выпишу на временный пропуск. Это не «Дальзавод», там не такие церберы на проходной. Покажу тебе свои владения, а потом, у меня в холодильнике бутылочка припасена женьшеневой водочки – холодненькая, со слезой, А?
- Ладно, уговорил, поехали! – Махнул рукой Эдик.
Не прошло и полчаса, как два прохиндея сидели в капитанской каюте НИС «Малахит» за наскоро «сервированным» Глуховым столом.
Уже Лёва произнёс коронный тост: «За тех, кто в море и кого нет с нами» и друзья "дёрнули" по третьей, как раздался стук в дверь капитанской каюты.
- Кто там ещё? – Недовольно крикнул Глухов.
- Васильевич, открой, дело есть, - послышался из-за двери голос стармеха.
- Какое дело, воскресенье сегодня, - проворчал Глухов, вставая и направляясь к двери.
- Ну что там, Петрович? – Спросил он, впуская Деда, - рюмаху с нами не накатишь?
- Некогда, Васильевич, - отвечал стармех, вытирая руки куском ветоши, - капитан завода приходил – требует от нас срочной перешвартовки к седьмому причалу.
- Какой перешвартовки? У тебя же ещё машина не готова! Да, к тому же, - сегодня воскресенье! – Воскликну Лёва.
- Готова машина, готова, родная, - счастливо заулыбался Дед, - сегодня последние регулировки закончили! Я так и сказал капитану завода.
- Идиот! – Не сдержался Глухов, - не мог ему сказать, что не закончен ещё ремонт? Хоть воскресенье бы спокойно провели.
- Но почему, вот так сразу и идиот? – Обиделся Дед, - им по-любому надо было нас сегодня переставить к другому причалу, который поменьше: большое судно хотят на наше место сегодня поставить и, если бы наша машина была ещё не в строю, то они буксир бы свой подогнали!
- Маразм какой-то на этом дурацком заводе, - пробурчал Глухов уже слегка «поддатый», - ну, ладно, иди, запускай свою шарманку, будем перешвартовываться и, по-ходу, предупреди там вахтенного матроса, чтобы ребят позвал на отшвартовку, а третьему – вахтенному помощнику, в рубку - на руль.
Стармех ушёл, следом за ним двинулся и Лёва.
- Можно я с тобой? – Спросил его Эдик.
- Ну, пошли! – Разрешил «капитан».
Друзья поднялись на мостик, за ними пришёл и штурман, а минут через десять они услышали, как сначала «зачихал», а потом заработал главный двигатель; стармех подтвердил машинным телеграфом о готовности машины и Лёва начал свои первые в жизни самостоятельные маневры.
А дело в том, что так уж сложилось в его недолгой морской практике, что самостоятельно маневрировать ему не только не приходилось, но и вообще на мостике во время маневрирования судна при швартовках редко доводилось присутствовать, поскольку это – прерогатива капитана, а помощники капитана, во время швартовых операций, находятся на палубе, руководя носовой или кормовой швартовой партией.
И по этой причине, у Глухова получилось не маневрирование по перешвартовке, а настоящий «цирк шапито», как любил говаривать, уважаемый Лёвой, старый капитан Басыр Рашидович Юсупов.
Первая его ошибка была в том, что он дал команду матросам на палубе отдать сразу все швартовные концы при прижимном ветре.
- Может носовой шпринг оставим, пока? – Робко спросил, стоявший на руле третий штурман, который был моложе Лёвы на два года.
- Не лезь с советами и выполняй команды, пацан! – Рявкнул на него Лёва и дал машине телеграфом «Самый малый вперёд». Судно, не разогнавшись пока ещё, чуть-чуть стронулось с места. Глухову показалось, что скорость – маловата и он дал «Малый вперёд».
Прижимаемый левым бортом к пирсу «Малахит», всё быстрее и быстрее начал двигаться вперёд, обрывая свои кранцы из автомобильных покрышек, вывешенные вдоль левого борта.
Вот, носовая оконечность судна миновала угол пирса и НИС «Малахит» начало наваливать на этот угол, при этом свежая краска, недавно нанесённая малярами завода на внешний борт пластами с него сдиралась.
Глухов дал «Малый назад», но судно по инерции продолжало двигаться вперёд; тогда, лже-капитан дал «Средний назад», а затем – полный. Судно остановилось и пошло назад всё больше и больше разгоняясь.
Лёва сделал «Стоп машина» и опять дал «Малый вперёд», но и опять не «прочувствовал» инерцию и с приличной силой шарахнул своей кормой в борт ошвартованному к причалу, расположенному под прямым углом к пирсу около которого «смЫкался» «Малахит», СРТ.
Удар был такой силы, что фальшборт СРТ, протараненый ахтерштевнем «Малахита», прогнулся на полметра вовнутрь и треснул, получил вмятину и ширстречный пояс несчастного «рыбака». Корма же «Малахита» из кормы «крейсерского типа», то есть – округлой формы, превратилась в «транцевую» (прямой, ровной формы).
Третий помощник с ужасом смотрел на своего «капитана», но поддатый Лёва упорно продолжал маневрировать, нанося повреждения, как своему судну, так и другим, ошвартованным на акватории судоремзавода.
В конце-концов, помятый и ободранный «Малахит», который планировалось через пять дней выводить из ремонта, правым бортом не ошвартовался, а навалился на заветный седьмой причал, отколов от него форштевнем кусок бетона.
Во время этой «адской» перешвартовки, в один момент, Эдик, было, попытался схватить за руку, «произведённого» им в капитаны пройдоху, чтобы оторвать её от рукоятки телеграфа, но Лёва был физически сильнее Эдика, рукоятку сжимал цепко и легко отбросил в сторону своего «создателя» левой рукой.
Ошарашенные такой швартовкой матросы, завели и обтянули швартовы, после чего собрались все на баке, закурили и устроили там что-то похожее на митинг, с галдежом и размахиванием руками.
Третий помощник сразу же «слинял» с мостика, а Лёва с Эдиком молча вернулись в капитанскую каюту и Глухов закрыл её на ключ.
Эдик разлил по стопкам остатки водки и предложил Глухову выпить, за то, что все остались живы,
- Издеваешься? – Заорал Лёва и отшвырнул свою стопку, ну а Эдик свою выпил и сказал:
- Чего орать-то сейчас? Теперь надо нам отсюда «когти рвать» по-быстрому, пока не повязали!
Дверь в капитанскую каюту, вдруг содрогнулась от ударов, послышались матюки и вопль стармеха: «Открывай, сволочь пьяная!».
Эдик приложил палец к губам и друзья притихли.
Дед молотил ещё минут пять, пока в машине не срабртала аварийная сигнализация и он не умчался туда.
- Что же делать-то теперь? – Начал сокрушаться протрезвевший Лёва, взявшись за голову, когда стук в дверь каюты прекратился.
- Что делать – что делать, - передразнил Глухова Эдик, - соображать надо было лучше, чем за телеграф спьяну хвататься. А что делать – я тебе уже сказал, - тикать надо, пока портнадзор или менты сюда не заявились. Представляешь, что будет, когда тебе предъяву сделают за твой «кордебалет» да ещё с учётом того, что ты – «под мухой»?
- Да куда тикать-то? Горестно спросил Глухов Эдика.
- Куда глаза глядят! – Отрезал Эдик.
В дверь каюты снова раздался стук и друзья вновь притихли.
- Откройте! – Услышали они из-за двери незнакомый голос, - я – Капитан завода, надо акт составить!
Ему никто не отвечал - приятели сидели тихо.
- Что за чёрт? Никого нету что ли? – Услышали они опять из-за двери.
Потоптавшись ещё немного у двери, и громко крикнув, на всякий случай: «Я пошёл звонить Главному инженеру !», Капитан завода ушёл.
- Всё, я ухожу! – Сказал Эдик и ринулся к двери.
- Погоди, я с тобой! – Крикнул ему Лёва, лихорадочно запихивая свои пожитки в саквояж.
Оттолкнув от сходни, ещё не пришедшего в себя вахтенного матроса, друзья чуть ли не бегом рванули к проходной завода.
- Ты куда сейчас? – Спросил за проходной завода, немного успокоившийся Лёва Эдика.
- Домой, вот куда! – Неласково ответил Эдик.
- Можно, пока, я – к тебе? – Спросил Глухов.
- А нахрена ты мне там нужен? – Продолжал грубить неудачливому другану Эдик, - но, посмотрев на тоскливое лицо несостоявшегося капитана, сжалился над ним и сказал:
- Запомни адрес, который я тебе сейчас дам – это адрес моей бабки-диспетчера, через которую ты на меня выходил по её телефону. Приедешь к ней, скажешь, что от Эдика, дашь ей денежку и она тебя приютит, придурка. А меня не вздумай искать теперь.
И ещё я тебе советую – залечь пока на какой месяц и нигде не светиться, если не хочешь загреметь на нары, а потом – сваливай с Приморья куда-подальше.
Специальность у тебя есть, имею ввиду – слесаря, - здесь Эдик ухмыльнулся, - так что не пропадёшь!
А я, чтобы отвлечь внимание от тебя на первое время завтра утром позвоню в твою контору и скажу им, что тебя увезли на «скорой» в больницу с прободной язвой желудка, чтобы они сразу не усердствовали в розыске.
Потом, чуть подумав, Эдик добавил:
- Бабке Клавдии, у которой остановишься, если будешь, от неё сваливать, оставь свои новые координаты – авось ещё пригодимся друг другу, хотя с такими деятелями, как ты, лучше бы мне дела не иметь, - пробурчал он напоследок и они расстались без рукопожатий и объятий.
V
Начавшееся расследование по аварийному происшествию на СРЗ, которое было поручено следователю транспортной прокуратуры Виктору Завьялову, вначале озадачило его нелогичностью поступка капитана: ну зачем надо было скрываться от правосудия, совершив аварию, усугубляя тем самым свою вину? Боялся, что обнаружат его в нетрезвом состоянии, на что указал, допрошенный по делу, старший механик?
Но, запросив данные на капитана Глухова, изо всех организаций и, в том числе, из обоих учебных заведений, которые, якобы оканчивал фигурант дела, Завьялов с удивлением выяснил, что Глухов, Лев Васильевич не заканчивал ни ВМУ, ни – ВВМИУ им. адм. Невельского; ни морским торговым, ни рыбным портом рабочие дипломы ему не выдавались и единственным подлинным документом о его образовании являлось свидетельство об окончании восьми классов средней школы в городе Хабаровске!
«Как же так, что за олухи сидят в этих морских конторах, что в кадрах, что в Службах мореплавания? Неужели трудно сообразить что никак не может быть двадцатичетырёхлетний юноша Капитаном дальнего плавания, окончившим высшую мореходку, причём, вдобавок, ещё и успевшему отслужить три года срочной службы на флоте?Может быть, стоит прошерстить и этих начальничков на предмет достоверности их образовательных документов? И где же нашёл себе «золотую жилу» с фальшивыми документами этот деятель?» - Не переставал размышлять Виктор Ильич, - «Придётся, похоже, возбуждать ещё одно новое дело по-поводу фальсификаторов».
Но размышления-размышлениями, а пока что розыск аварийщика-афериста не давал никаких результатов: исчез лже-капитан, будто в воду канул!
VI
Прошло полгода.
Главный капитан, он же начальник Службы мореплавания рыбоколхоза-миллионера «Большекаменский», что расположен в посёлке Большой Камень, Приморского края,
в красиво сшитой морской форме с одним широким шевроном на чёрных погонах,
важно восседал за письменным столом в своём просторном кабинете.
Главный капитан – довольно молодой ещё для своей должности человек, но с наметившимся, уже, брюшком, находился в хорошем расположении духа: сегодня должен был приехать в Большой Камень его закадычный приятель из Владивостока с двумя
