Скажи, что есть кража?
- Это когда кто-то у кого-то чего-нибудь умыкнёт, стырит!
- Правильно! Кража есть тайное хищение чужого имущества без применения насилия! Так?
- Ну, так!
- Что есть тайное хищене?
- Это некто крадётся как тать в нощи, глушит задремавшего стража ударом неизвестного тяжёлого предмета по бестолковке, вскрывает, коли обучен, или просто сбивает замки с запорами, тихонечко, что б не скипнули петли, отворяет дверь, проникает в помещение и выносит то, за чем пришёл.
- Весьма образно и достоверно! Тперь обратимся к моему случаю. Я вовсе не крадусь в ночи - раз! Попадаю в хранилище ясным утром вполне официально – меня туда отводит старший хранитель. Это - два. Среди книг я обнаруживаю свиток, написанный на языке моего народа. Следовательно, он принадлежит моему народу. Я тоже один из моего народу. Де-факто – этот свиток мой. Это три. Я беру этот свиток открыто. Это четыре. Ну, и где же тут кража? Тем более, что после изучения текста я намерен вернуть его на место!
- Ты и трактат по технике семимильного шага хотел вернуть.
- Ха! Сколь воды утекло с тех пор.
- Но факт остаётся фактом! Этот трактат до сих пор лежит у тебя в суме.
- Я действительно собирался вернуть его в городскую либерию, но мне помешали обстоятельства. Вспомни! За нами гнались, мы еле ноги унесли!
- Ага! Славные были денёчки! – расхохотадся Удал. Сусл лишь слабо улыбнулся.
- Готов признать, что заныканный тобой трактат нам здорово помог! Ты первым овладел техникой семимильного шага, потом обучил меня. Путешествовать стало комфортно. И быстро. Сплошная экономи. Обувь, платья - долго не изнашеваются, деньги расходуются не так скоро, нервишки почти не расшатываются, а главное, резерв времени почти что неограничен!
Выйдешь, к примеру, за околицу, и где-нибудь в районе паскотины сделаешь первый шаг. Глядь – а ты уже на полпути к другому поселению. Красота! Как будут петь наши потомки: «Нам нет преград на суше и на море!»
- Всё, диспут окончен! Теперь прикинем, чем нам заняться до вечера. Первое – сегодня, в рамках подготовки к нашему с Отцом Небесным эксперименту, ты снова потренируешься с повешением…
- Я проголодался! Есть хочу-у у!
- У меня осталась какая-то мелочь. Сейчас закончим, и пойдём на рынок.
- Лучше в местную корчму! - попытался канючить Удал.
- Нет, там дорого! - отрубил Сусл, - У рыночных торговцев лепёшки и фрукты дешевле.
- Деньжата тю-тю, плохо без них.
- Ты намекаешь, что пришла пора их раздобыть? Причём старым, испытанным способом?
- Угу! Заодно лишний раз потренируюсь. Изображать алчного и трусливого предателя не каждый сможет. Сам же постоянно твердишь, что когда придёт пора, я должен выглядеть правдиво и достоверно до крайности. Что б все вокруг поверили, что я негодяй и изменник. Что бы сам неизвестный мне жидовин Станиславский, увидев мою игру, смог в восторге воскликнуть: верю, мать вашу, ве-е-рю!!!
Сусл раздумывал недолго.
- Ладно, планы меняются. Займёмся экспроприацией экспроприаторов. Лишняя тренировка нам не помешает. Особенно важно отработать технику выхода из застенка.
- Точно! Ты берёшь на себя внутренних вертухаев, и качественно гипнотезируешь их; Я же займусь теми ментами, что снаружи.
- Хорошо! Остаётся только найти предлог, что бы загреметь в местный застенок.
- Была бы тюряга, а предлог попасть в неё всегда помогут найти менты, - хохотнул Удал.
- Нам нужен не лёгкий проступок, а тяжкое, серьёзное преступление.
- Ага! С резнёй и морем крови. Такое, что бы сразу потянуло на тридцать рупий доносчику, указавшему сдешним легавым, где заховался бандюган.
- Только никакого разбоя и бандитизма! Это ты, милый, загнул. А предлог найдётся сам по себе. Я уверен.
И Удал поверил брату, как верил всегда.
- Давай быстренько повторим сценарий, - попросил он, - Короче, ты чего-нибудь отчебучиваешь по-крупняку, и смываешься. Весь город потрясён, толпы горожан бурлят, мусора стоят на ушах…
- Эх, Удал-Удалец! – прервал брата Сусл, скорбно покачивая головой, - И зачем я рассказываю тебе, каким будет наш народ через две тысячи лет? Зачем показываю в твоих снах видео зарисовки про их не простую жизнь? Ты же из полученной информации выуживаешь одни лишь гадости. Один негатив. Менты, мусора, вертухаи, тюряга, легаши… И иже с ними, и прочее… Как будто умных и добрых слов у наших потомков нет и в помине.
- Я не виноват, Сусл! Эти словечки из будущего вельми заразные. Слова паразиты! Они сами лезут в мою память, прорастают там махровым цветом и постоянно просятся на язык. Отныне буду следить за своей речью.
Но, если по чесноку, ты не прав! Кроме негатива, я ещё запоминаю и позитив?
- Какой к примеру? – заинтересовался Сусл.
- Ну-у-у…- призадумался Удал, - Да вот! Меня очень порадовал тот факт, что после Путина президентом Руси станет Марья Захарова!
Эта тётя ещё наведёт там шороху! Вот увидишь, под её началом Русь покончит с жидовинским буржуинством и пойдёт по пути построения отечественного коммунизма.
- Не Марья, а Мария! – поправил оживившийся Сусл.
- Нет, Марья! Тёзка нашей матушки. Только она об этом пока ещё не знает.
- Ну, пусть будет по-твоему. Да, этот период мне тоже запомнился.
Высшие полицейские чины, выполняя заказ жидовинских мафиозно-буржуйских структур, организуют покушение на президента и высшее начальство КГБ. Всей этой своре негодяев самим, видишь ли, захотелось порулить страной…
- Все мужики в правительстве и президентском совете офигеют и впадут в ступор! – подхватил Удал, - Одна Захарова не растеряется и сделает всё, как надо! Народ её поддержит! Предателям: жидовинским олигархам, банкирам, полицаям, бандитам и производителям поддельных продуктов питания пощады не будет. Всех уничтожат-истебят вместе с их семьями и роднёй до седьмого колена. И правильно сделают…
Ещё мне обидно, что развалился СССР. Без тайных и явных вредителей тут не обошлось. Разгромить такое уникальное государство – это ж надо!
- Да, враги нашего народа постарались, - согласился Сусл, - Но и они бы не смогли добиться успеха, если бы СССР не был изначально мёртворождённым государством. Роковая ошибка Сталина в том, что он поспешил собрать все республики в кучу. Геть до кучи, как говорят хохлы. Хотя Ленин предупреждал: прежде чем объединиться, нам нужно решительно размежеваться. Со временем скрытая трещина превратилась в пропасть для советских республик…
- Ясный хрен – Сталин желал, что бы все республики побыстрее начали пахать как ишаки на одну его родину – Грузию! – усмехнулся Удал
- Всё это так, но продолжим по нашей теме. Под давлением возмущённой общественности, городская администрация объявляет награду тому, кто сообщит сведения о преступнике.
- Ты отдаёшь мне всё своё оружие вместе с кошельком, - перебил брата Удал, - Во избежание эксцессов, и скрываешься в какой-нибудь вонючей дыре…
- Почему именно в «вонючей»? – удивился Сусл.
- Что бы подчеркнуть твой преступный образ! А я тем временем, как свечереет, отправляюсь тёмными проулками в ментовскую, пардон, в стражницкую, и заявляю, что у меня есть, что сообщить по интересующему их делу. Тьфу! Я уже вошёл в роль предателя, даже заговорил, как продажный жидовин.
- Поутру всё пройдёт! Продолжай!
- Короче, я требую встречи с самым главным начальником города.
Самим раджой, например. Ко мне припрётся кака-нибудь мелкая сошка, какой-нибудь зачуханный чинуша. Так было не раз в наших предыдущих эксах. Я ему заявляю сходу и во всеуслышание, что за тридцать рупий готов… Кстати, Сусл, а почему ты каждый раз настаиваешь именно на этой сумме? Почему бы мне не затребовать от мусс…, пардон, городских властей, к примеру, двадцать или сорок монет?
- Потому, что «тридцать» психологически выверенная сумма! Ты её посмакуй на слух: три – д – цать! Как звучит, а? Закачаешься! И потом, для городской казны тридцать монет не так уж и много, а для доносчика, то бишь, для нас с тобой – не так уж и мало. Постигай психологию брат, от девок отбою не будет.
- Угу! Продолжим! Я требую за сведения о тебе тридцать рупий. Они ломаются-ломаются, словно целки, но дают. Я отвожу мент… стражников к твоей норе. Пока те вяжут тебя, я смываюсь с деньгами, и издали наблюдаю, куда тебя поволокут. В полночь прихожу к узилищу и нейтрализую бескровно охрану. Усыплю их внушением из подворотни, как ты меня обучал, и вскрою дверные замки на входе.
Ты, как всегда, в это время разбераешься с внутренними вертух… стражниками, уж не знаю и как, и бежишь из подземедья по ступеням наверх, где свобода тебя встретит радостно у входа, и брат твой меч преподнесёт.
- Город придётся в тот же час покинуть.
- Согласен! Мне тут уже давно всё осточертело.
- Да и я все свои тутошние дела тоже закончил.
Удал хотел напомнить Суслу о взятом им из хранилища свитке, но передумал. Не время и не место для шуток. Да и научиться гулять по воде, аки по суху, тоже бы не помешало в их бесконечных блужданиях.
- Куда направим стопы свои? – поинтересовался он между делом.
- Там решим. У тебя лже-удавка с собой?
Удал молча задрал подол рубахи, показывая намотанную на талию верёвку.
- Хорошо. Повтори, что тебе следует сделать после того, как меня распнут на кресте?
- По твоему сценарию, я, как свечереет, должен буду пойти в какое-нибудь не слишком людное место в городе или вблизи него, где растут деревья. Когда начнёт смеркаться, я встану под каким-либо подходящим ветвистым древом и, на глазах прохожих, вздёрнусь… э-э… повешусь.
- Ты забыл про табурет…
- Ах, да! Прихвачу с собой небольшую и не слишком тяжёлую скамью или табурет. В большую, глухую петлю я влезу заранее, ещё
с утра, а сверху одену рубаху. Верёвку перекину через плечо и
свободный конец обмотаю вокруг талии, как сейчас.
- Хорошо! Вот скамья, вот толстая ветвь над ней. Я прохожий жидовин. Вешайся!
Удал с улыбкой задрал подол и начал разматывать верёвку.
- Отставить смефуёчки! – вскричал Сусл, - Пойми, ты залож… тьфу, нахвотался от тебя. Ты вчера предал меня за тридцать серебренников, сегодня меня казнили. Моя смерть потрясла тебя.
Ты решил вздё… э-э… покончить жизнь самоубийством. Так какое у тебя должно быть лицо в сей момент?
Удал немедленно скорчил скорбную рожу, и даже чуточку подпустил слезу. Сам он сгорбился, словно придавленный осознанием факта своего ужасного предательства, даже руки мелко задрожали.
- Уже лучше! – похвалил Сусл, - Втемяш себе в башку – ты должен сыграть акт самоубийсва так, что бы комар носу не подточил!
Удал, тем временем, встал на скамью. Ловко перекинул свободный конец верёвки через ветку, натянул, что бы скрытая на груди и подмышками петля тоже натянулась вместе с идущей от неё за его шеей верёвкой, скрытой, к тому же, от посторонних глаз поднятым воротом рубахи.
Затем, быстрым и незаметным движением факира, он выхватил из-за воротника вторую, меньшую петлю, которая имела свободный ход по всей длинне верёвки, и просунул в неё голову.
Со стороны казалось, что петля намертво перехватила горло.
Сусл даже крякнул от удовольствия. Младший проделывал всё виртуозно и правдиво. Подкопаться пока было не к чему.
Удал ещё раза три - четыре перебросил свободный конец через ветвь, предварительно перехлёстывая его с концом с петлёй, чем накрепко закрепил ужасную удавку на дереве. Затем
