Дорога к звёздам

и разговаривали с сыном о его интересах, то не всё могли понять из астрономии, кое-чему из рассказанного им не верили или верили с трудом, особенно что касалось огромных космических расстояний или явлений, происходящих со звёздами. В школе, когда Стёпа начинал говорить о полётах к звёздам, ребята посмеивались над ним, называли фантазёром и мечтателем. Даже Сергей Тюленин и Володя Куликов, грезившие полётами, говорили о звёздах мало, а больше беседовали о малоизведанных местах земного шара – Северном полюсе, Антарктиде, Северо-Восточной Сибири, островах Северного Ледовитого и Тихого океанов...
***
Но всё-таки нашёлся человек, которого космос интересовал так же сильно, как и Стёпу. Это был новый друг Филька, с которым Стёпа познакомился летом после окончания шестого класса.
В тот день Стёпа был на дне рождения у Феди Русланова, ребят собралось много, все гуляли – пели и плясали – на улице возле двора. Было несколько ребят из посёлка Первомайки, и двое из них – Шура Бондарёва и незнакомый Стёпе мальчик, такой же худенький, подвижный, весёлый, как и его спутница – сплясали гопак, спели несколько песен и частушек и после оживлённо общались с ребятами, шутили, смеялись. Стёпа поглядывал на этого паренька и всё больше проникался к нему дружеской симпатией – у него были светлые волосы, большие синие глаза, приветливое, доброе лицо, открытый взгляд, и было видно, что он очень хороший человек. Из реплик ребят Стёпа узнал его имя – Филька. Ему хотелось заговорить с пареньком, но он стеснялся подходить и молча стоял в стороне. Филька рассказал ребятам, что у него дома окотилась кошка, принесла шесть котят и бабушка не знает, что с ними делать. Он стал спрашивать, кому нужен котёнок, но ребята не решались взять, видимо, боясь, что родители будут ругаться. Когда он подошёл к Стёпе и поглядел на него, тот смутился от его тёплого взгляда, отвёл глаза и ответил:
– Мне нужен...
...Стёпа с компанией ребят дошёл до Первомайки, они с Филькой проводили товарищей и двинулись к нему домой. Его домик был на пригорке возле речки Каменки. Уже стемнело, небо всё было в звёздах. Филька долго смотрел на небосвод, потом сказал:
– Как ярко сияет Большая Медведица...
– И Полярная Звезда сегодня тоже ярче светит, – добавил Стёпа.
Мальчики переглянулись, улыбнулись. И всю оставшуюся дорогу говорили о созвездиях, искали их в небе.
Свет в окошках домика не горел – бабушка Фильки, наверное, уже спала. Мальчики тихонько зашли во двор, прошли в сени, зажгли там керосиновую лампу, и Филька показал Стёпе маленьких котят, лежавших на коврике:
– Выбирай любого. Завтра постараюсь и других отдать в хорошие руки.
Стёпа выбрал серого котёнка с белыми лапками. Филька оставил его ночевать у себя, так как Стёпе было очень далеко идти до дому, да и его родители были предупреждены, что он может остаться с ночёвкой у друга Феди, и не волновались за него. Утром, прощаясь, мальчики договорились встретиться послезавтра в клубе имени Горького.
Стёпа вернулся домой радостный, долго рассказывал родителям про новое знакомство. Они были тоже довольны тем, сын нашёл хорошего товарища, который, ко всему прочему, интересуется тем же, чем и Стёпа. Котёнка назвали Дымком, потому что узор на его шерсти был похож на вьющийся дым.
За несколько дней Стёпа узнал своего нового друга как самого себя. И чем больше он узнавал его, тем больше ему Филька нравился, тем больше хотелось общаться с ним, наслаждаться его обществом. Он был очень простым в общении, мягким, внимательным и чутким, не задиристым, ничуть не насмешливым и не обидчивым. Они с Филькой быстро стали понимать друг друга с полуслова, а потом – и вовсе без слов. С новым другом было приятно и поговорить, и помолчать. Позже Стёпа заметил, что с Филькой он может вести себя так же естественно, непринуждённо, как и наедине с самим собой.
Бабушка Фильки Анна Степановна была тоже доброй, мягкой, отзывчивой. От них Стёпа, приходивший в гости к другу, узнал о жизни Фильки. Раннее его детство прошло здесь, у бабушки. Потом Филька с матерью Марией Фёдоровной переехал в Москву к своему отцу, старому профессору Леониду Константиновичу. Тот любил сына, старался всем его обеспечить, но был очень требователен к нему – заставлял много учиться, даже сверх школьной программы, ходить в разные кружки, вести общественную работу в школе. Пять лет уже Филька вёл личный дневник, оставляя каждый день по короткой записи. Он прочитал много русских и зарубежных романов и повестей, любимым его писателем был Жюль Верн, и Стёпе было очень интересно послушать о разных изобретениях и путешествиях, в том числе космических, на страницах его произведений. За несколько лет Филя много где побывал – ездил в Крым, в «Артек», на Кубань к тётке, в Красноярск, Иркутск вместе с отцом и дядей, в Ленинград к другу. Всюду Филька находил себе друзей, приятелей, товарищей, вёл с ними переписку. Недавно, весной, его родители развелись, и Филька с матерью переехал в Новгород, где жил его дядя Матвей. Теперь же он был на каникулах у бабушки.
На стене над кроватью Фильки висела нарисованная им картинка: по берегу реки идёт девочка с тёмными волосами, заплетёнными в косички, в сине-белом сарафане, босая, с башмаками в руках.
– Это моя Золушка, – сказал Филька Стёпе. – В детстве я очень любил сказку о Золушке, которую рассказывала бабушка, и каждый день сидел у двора и ждал, когда придёт Золушка с туфельками в руках. И до сих пор верю, что мы с ней встретимся...
Каждый раз Стёпа с нетерпением ждал встречи с другом – не только потому, что ему было уютно с Филькой, но и потому, что с ним можно было поговорить о своих интересах, мечтах. Филька был большим знатоком астрономии, Стёпа постоянно узнавал от него что-то новое, интересное.
Филька рассказал о том, как он начал интересоваться астрономией, как изучал её. Четыре года назад он посмотрел фильм «Космический рейс», созданный при участии К.Э. Циолковского, о возможном полёте на Луну в ближайшем будущем, и у него появилась заветная мечта – полететь в космос. Он прочитал все труды Циолковского, которые смог найти – «Космическая философия», «Будущее Земли и человечества», «Жизнь в межзвёздной среде», «На чуждых планетах», «Первобытная космогония», «На Луне». Ходил в планетарий, где наблюдал за космическими явлениями. Его отец был другом Циолковского, и Фильке помнилось, как однажды, когда они вдвоём были в гостях у великого учёного, он указал на него, маленького мальчика, и сказал: «Вот его поколение и полетит к звёздам...»
– Ты видел самого Циолковского? – удивился Стёпа, услышав об этом.
– Да, но я его плохо помню, – ответил Филя. – У нас в Москве есть фотография, на которой мы с отцом, Циолковский с женой и несколько наших знакомых.
Три года назад Филя написал рассказ «Полёт на Луну», в котором были его представления, как через четверть века уже будут созданы пассажирские межпланетные корабли со специальной гравитацией и как люди будут летать на них на космические экскурсии.
– Первой остановкой на пути к звёздам будет Луна, – сказал Филька. – Я мечтаю побывать на ней, но, скорее всего, ограничусь ролью конструктора. А ты вполне можешь стать космонавтом – у тебя небольшой рост, плотное телосложение... Стремись к тому, чтобы первому исследовать космические дали.
Стёпа качал головой, думая: «Нет, первый космонавт должен быть таким, как ты – с такими же синими глазами, с такой же улыбкой, таким же добрым, весёлым, простым...» Он понял, что одних знаний техники и хорошего здоровья мало – очень важны человеческие качества первого космонавта, ведь его будут помнить многие поколения.
– Вместе полетим, – сказал он и сжал руку Фили. – Давай стремиться к этому.
Мальчики виделись часто, сидели допоздна на кухне или во дворе у Фильки, смотрели на звёзды и мечтали о дальних космических странствиях. Потом ночевали у Фильки. Стёпа тоже приглашал его к себе домой, Филька общался с его родителями и очень понравился им, Степан Владимирович даже как-то сказал сыну:
– Хороший у тебя дружок. Не теряй его, пусть он даже живёт далеко, всё равно общайся с ним, переписывайся. Таких друзей нельзя забывать.
***
За короткое время к Анне Степановне съехались погостить её дети с семьями – две дочери и два сына. Всё её семейство было в сборе, и она, целыми днями хлопоча по хозяйству, заботясь о родных, чувствовала себя совершенно счастливой.
Стёпа стеснялся приходить к Фильке, когда у него дома столько народа, и тот сам пришёл к нему, и они договорились встретиться вечером и посидеть в летней кухне – отдельном домике, где никому не будут мешать, – а потом и заночевать там.
Стёпа пришёл к другу, когда уже стемнело. Филя ждал его у двора. Они вместе прошли в дом, в сени, Филя зажёг керосиновую лампу, но побоялся разбудить светом своих и дал её Стёпе, а сам зашёл внутрь за какой-то книгой. Стёпа остался ждать его в сенях. Вскоре внутренняя дверь приоткрылась, в сени вышла какая-то девочка – сверстница Стёпы – в ночной рубашке, с растрёпанными тёмными волосами и большими карими глазами; увидев Стёпу, она испуганно ойкнула и нырнула обратно за дверь.
«Это, видно, одна из сестёр Фильки, – подумал он и растерянно оглянулся на кадку с водой. – Наверное, пить хотела, а я её спугнул...»
Через минуту появился Филька с самоваром и книгой в руках, и они направились в летнюю кухню.
Это была книга советского учёного Ю.В. Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств». В ней автор теоретически рассчитал полёты к Луне и планетам Солнечной системы, дал нужные рекомендации для большей экономичности полёта. Мальчики пили чай, Филька оживлённо говорил о чём-то, показывал схемы в книге, но Стёпа плохо воспринимал его рассказ: ему всё вспоминалась та девочка в сенях, её хорошенькое лицо, красивые карие глаза... И потом он долго не мог заснуть, ворочался с боку на бок, в то время как Филька уже видел десятый сон.
Утром Филька познакомил Стёпу со своим семейством – матерью Марией Фёдоровной, тётей Надеждой Фёдоровной и её дочерьми Таней и Галей, дядьями Матвеем и Мишей и их жёнами, детьми дяди Матвея – Геной и Тоней. Мария Фёдоровна была очень красивой – у неё были золотистые волосы, большие серые глаза, прямая величественная осанка, она была серьёзной и молчаливой. Такой же серьёзной была и Надежда Фёдоровна, внешне схожая с сестрой, только с более светлыми волосами. Генка, ровесник Фили, паренёк с тёмно-русыми волосами и карими глазами, был не таким общительным, как его брат – он проводил много времени за книгой или делал что-нибудь по хозяйству в одиночестве. А вот дядья всё время шутили, балагурили, весело спорили между собой и с Филькой. Дочери Надежды Фёдоровны были очень красивыми девушками. Старшей, Тане, русоволосой, с серо-зелёными глазами, было семнадцать лет, она была разговорчивой, ироничной, с большим чувством юмора. Младшей, Гале, темноволосой, кареглазой, было четырнадцать лет, она была молчаливой, стеснительной, но в кругу семьи вела себя более свободно.
Стёпа завтракал вместе с семейством Фили за столом в летней кухне. Он почти не испытывал неловкости, потому что рядом сидел Филька, который постоянно шутил, рассказывал всем что-то смешное и подкладывал ему еду в