Один день Верки Денисовой

Охранники доставили его в лазарет. Врачиха осмотрела рану. «Членовредительством  занимаешься»? – спросила, зашивая. «Топорище сломалось, вот и упал топор», - ответил Бестужев. «Рассказывай мне: «упал». Чтоб так  разрубить, нужно специально замахнуться. Ну, да, ладно! Побудь у меня тут, пока все утрясется». В лазарете Бестужев и перекантовался. Потом уже узнал, что, действительно, в ту ночь уголовники порешили всех политических, которые в бараке оказались. Через пару дней таким же макаром  убрали и самих уголовников, которые устроили резню. К сожалению, и тот «вертухай» пал жертвой поножовщины. Видать, кто-то донес на него.
                    А тут эта  стройка затеялась. Кто-то где-то там, наверху, вспомнил, что Бестужев инженер-гидротехник высшей квалификации. После войны таких, как он, единицы остались. Да и тех в свое время по лагерям раскидали. Вот и стали собирать. В лагерь приказ явился: Бестужева  направить в Ростовскую область на строительство Цимлянской ГЭС в качестве условно освобожденного. Узнал об этом приказе Бестужев накануне этапирования на Всесоюзную стройку. Обрадовался несказанно тому, что вернется, наконец, в родные донские степи.
                    Была тогда весна 1952 года. До Свердловска он летел «кукурузником» один, если не считать конвоира. А уж  в Свердловске их набралось 14  условно освобожденных бывших «спецов». До места  добирались поездом. И не в товарняке, а в нормальном плацкартном вагоне. Правда,  пару конвоиров за ними оставили. Но, видимо, так, для проформы только. И одежду выдали приличную – не «зековскую» спецуху. Сначала в Москву приехали, потом в Ростов, а уж потом на полуторке  - к месту назначения.
                     Хутор Соленый,  который стал новым пристанищем Бестужева Ивана Матвеича, находится между станицей Цимлянской (или, как ее чаще называют, Цимлой) и новорожденным городом Волгодонском. По замыслам партии и правительства этот город должен  стать цветущим  городом будущего, городом энергетиков, химиков, речников, рыбаков и прочих молодых строителей коммунизма.
                     Поначалу к южному краю котловины будущего водохранилища была протянута железнодорожная ветка с конечной станцией  Добровольская. Чуть севернее этой станции и  был заложен новый город-сад. С самого начала строить принялись на совесть. Красивые ровные улицы, добротные кирпичные двух- и трехэтажки с отдельными квартирами на семью. В первую очередь прямо в центре города были возведены школа, Дом культуры, кинотеатр и магазины. Здесь же, в центре был разбит городской парк, а вдоль центральных улиц протянулись скверики и аллеи. И вся эта красота и благодать была делом рук сотен  бывших зеков, выпущенных из лагерей на поселение, или условно освобожденных «врагов народа», которые расселены были по ближайшим хуторам вокруг грандиозной стройки. Сами строители  и их семьи жили в нечеловеческих условиях во временных жилищах, самыми лучшими из которых были бараки и землянки.
                     Правда, к 1955 году многим из них, особенно отличившимся ударническим трудом, разрешили в пригородах Волгодонска брать планы для  строительства собственных домов. К этому времени в новый город массово потянулись жители других районов Ростовской области, а также  из Воронежской  и Сталинградской областей. Им тоже без всяких проволочек разрешалось брать землю под индивидуальную застройку. Город разрастался, словно на дрожжах.
                    Взять участок под застройку разрешили и Бестужеву. Почему бы и нет? Срок у него уже давно вышел. Еще в пятьдесят третьем. К тому же, после смерти вождя он  попал под амнистию. А еще и на стройке он один из лучших передовиков. Даром, что бригадир. А только авторитет у него  на стройке не меньше, чем у большого начальника. И на стройке, и в городе Бестужева  каждая собака знает. Виданное ли дело: главный инженер ГЭС за руку с ним здоровается. И на работу Бестужев ездит не на полуторке вместе с простыми работягами, а в автобусе, который развозит по объектам  инженерно-технический персонал. Еще этот автобус подвозит школьников в школы.
                    Вот он уж и подкатил к остановке. Ребятишки и бабы тут же навалились на двери. Протолкнулись, и скорее первые места занимать. Мужики степенно  позади  выстроились. Колонной по привычке, и руки назад. Верка было рванулась вместе с ребятней  протиснуться в автобус, да отец придержал, придавив пятерней  Веркино плечо. Верка удивленно подняла мордочку, воззрившись на отца. Он ничего не сказал, а только слегка кивнул ей головой. Они зашли в автобус вместе и втиснулись в проходе где-то посередине. Учетчица тетя Клава увидала Верку и посадила себе на колени. А отец рядом остался стоять.
                    Верка сразу же забеспокоилась, что не сможет выкарабкаться из толпы на остановке, потому что первая остановка на пути - начальная школа, в которой Верка учится. Кроме Верки в этой школе из Соленого еще учатся двое первоклассников, один второклассник, четверо третьеклассников и  четверо  четвероклассников. Остальные ребята ездят в семилетку, которая  находится уже в самом Волгодонске.
                   Веркина начальная школа  очень маленькая школа, в которой  всего три небольших комнаты и маленький коридорчик. В одной  комнате занимаются первый и третий классы, в другой – второй и четвертый. А третья комната  - учительская, директорская и кладовая  одновременно. Еще там  сидит баба Глаша, которая работает техничкой. Она же утром открывает школу и запускает учеников, а между уроками подает звонки. Еще топит печки, доставляя к ним дрова и уголь, приносит из колодца воду, чтоб дети могли на переменках пить. Когда  грязь на улице, баба Глаша ставит перед порогом  старое цинковое корыто и наполняет его водой. А дети должны  специальными тряпочками, намотанными на палочки, тщательно  вымывать сапоги или калоши.
                     Кроме бабы Глаши в школе работают еще две учительницы: одна (Веркина учительница) ведет первый и третий классы, а другая – второй и четвертый. Это потому в одной комнате по два класса, что детей мало. В этом году первоклассников набралось всего семь человек. А третьеклассников в классе и того меньше – четверо. Примерно, такая же картина и в соседней комнате наблюдается.
                    В классных комнатах для школьников оборудовано все, как и в  больших школах: черная доска, разлинованная под тетрадки, настоящие парты (тоже черные) со специальными углублениями на крышке для чернильниц, учительский стол с тумбочкой и ящичками и высокий шкаф со стеклянными дверцами. В этом шкафу учительница хранит книжки, ученические тетрадки и различные поделки, которые ученики выполняют на уроках труда.
                   Вообще, в школе хорошо и уютно. Зимой всегда бывает тепло, а весной или осенью, когда баба Глаша открывает настежь окно, класс наполняется чудесной свежестью и ароматом. Еще в этой школе почти никогда не бывает всяких там драк и потасовок. Откуда им взяться-то, если тут все друг друга  знают, как облупленные: и школьники, и взрослые. Да и народу для серьезных конфликтов маловато. Зато для всевозможных игр   предостаточно. Никогда  не хватает переменки для этих самых игр. Только затеют ребята какую-нибудь, скажем, «Гуси-лебеди» или «Казаки-разбойники», тут баба Глаша звонком уже трезвонит: на урок пора. Надо все бросать. Не любит баба Глаша, чтоб кто-нибудь на урок опаздывал. Правда, если кто не поспевает на первый урок, ну, потому что пешком пришлось топать, то она не ругается, а тихонько провожает опоздавшего в класс. Или сажает   возле себя, если до конца урока немного осталось времени.
                   Когда, наоборот, рано приезжают ученики на автобусе, баба Глаша тоже тихонько пропускает их в школу, разводит по комнатам и велит читать или доделывать домашние задания. Сама же потом и проверяет, как выполнили. Частенько и так случается, что положит ученик на парту головенку и досыпает свой утренний сон. Чего ж время-то зря терять? А день длинный. Когда еще домой попадешь? А приедешь пораньше,  так все равно не до сна будет: работы-то выше крыши. Взрослые все,  как один, на работе, а все домашнее хозяйство на ребятишках держится. Только успевай крутиться: помыть, прибрать, принести, занести, натопить, приготовить, еще уроки на завтра надо выполнить. Попробуй не сделать что-нибудь! Такую взбучку получишь: мало не покажется. И никто считать не станет, сколько тебе лет – семь или двенадцать. Пошел в школу: все – ты уже взрослый, и живи, как взрослый. И никакой тебе не будет поблажки, если ты не больной и не убогий. А ныть вздумаешь или симулировать,  так зададут тебе такого перца – навсегда пропадет охота до этого дела.
Что ни говори, а в Соленом жизнь  далеко не сладкая не только у взрослых.
                  Автобус замедлил ход, пропыхтел, прочихался, дернулся, побросав друг на друга своих пассажиров, и остановился. Малыши попрыгали со ступенек в заползающий рассвет.
                  -Ну, что, все, что ли? – хрипло пробасил шофер.
                  -А Верка? Верка  Денисова еще  в автобусе! – кричат пацаны снаружи. – Верка, вылазь быстрей!
                  -Ехай! – кричит шоферу Веркин отец. – Она дальше поедет. Со мной.
                  -Почему? – опять лупит Верка на отца свои большие глазищи.
Отец сажает Верку на освободившееся место и сам пристраивается рядом.
                  -Ты теперь будешь учиться в новой школе, - объявляет он дочке.
                  -А почему мы с мамой ничего не знаем? – опять спрашивает Верка.
                  -Не успел сказать, - мрачно отвечает отец и углубляется в свои мысли.
                   Не будет же он рассказывать ребенку о том, сколько ему пришлось обить порогов, чтобы его девочку  перевели все-таки из деревенской начальной школы в городскую. Делать  Верке уже нечего было не то, чтобы в первом классе этой школы, но даже и в третьем. Это ж очевидно было  не только Верке и ее родителям, но даже самим учительницам школы. И Веркина учительница в характеристике написала, что ученица Денисова давно уже начальную школу обошла, и что в четвертый класс эту ученицу приглашают книжки почитать, чтоб четвероклассники пример с нее брали.  Да и сам заведующий районным отделом народного образования, как увидел Веркины  работы по письму и арифметике, сразу сказал, что ей в первом классе не место.
                   Сказать-то сказал,  а перевести Верку в нормальную  городскую школу отказался.
                  -Права, - говорит, - не имею переводить вашу девочку.
                  -Почему? –  спрашивает  отец.
                  -Во-первых, потому что среди учебного года, - отвечает заведующий. – А у нас классы переполненные. А, во-вторых,  не положено. Вот окончит ваша дочь начальную школу, тогда вместе с остальными выпускниками этой школы она и будет переведена в семилетку, а дальше, если  успешно завершит семилетний курс, таким же порядком перейдет в десятилетку.
                 -Чего же ждать-то, чтоб  со всеми, если она сейчас уже в семилетку готова по своим знаниям? Не верите, так устройте экзамен! – возражает отец.
                -Что вы от меня хотите? – кипятится заведующий. – Я должен ради вас нарушать закон? А кто вы такой, позвольте спросить?  Между прочим, вам не стоит забывать, откуда вы к нам прибыли!
                Ну, Веркин отец и хлопнул тогда дверью. Шут с ним, с этим заведующим!