Вупар был взбешен наглостью Смерти тем, что он вмешался и забрал его развлечение. Ему в принципе без разницы было с кем развлекаться, но именно эта Простая привлекла его внимание. Она была самой смелой из находящихся здесь Простых, с ней ему было бы интереснее. А Бифариус её забрал, да ещё и испил его магическую и физическую силу. Сейчас у Вупара не хватало магических сил, чтобы принять боевую форму, да и физических сил было весьма мало. Он, конечно, справится с Простыми и с таким количеством силы, но это будет уже не так интересно и придется попотеть.
Он ненавидел Бифариуса за то, что опять почувствовал себя беспомощным, слабым и не способным дать отпор. Когда тот только прикоснулся к нему, - было уже противно. Но Вупар решил, что сможет немного потерпеть, ведь Смерть был пьян и наконец-то его язык развязался: он начал выдавать информацию об императрице, том мире, о маге воды и после Хоноре. Но маг не остановился на простых объятиях, он начал его выпивать. Вупар уже не мог ему сопротивляться, не мог даже ничего сказать. Он снова почувствовал себя четырехлетним мальчиком в руках очередного любовника его матери, пытающегося открыть в нем весь его магический потенциал. Сознание Вупара было захвачено образами прошлого, фантомной болью отдающимися во всем теле.
Всё всегда начиналось очень мило: небольшой мужской разговор с разъяснением, что будет больно, но это нормально и боли нельзя бояться, её надо учиться переносить достойно, и только так можно открыть его силу, и после уже никто ему не причинит боли. С ним разговаривали как со взрослым, по-дружески приобняв за плечи. От воспоминаний его подташнивало, он закрыл рот рукой. Когда разговор заканчивался, начиналось самое веселье. Ему казалось, что каждый следующий «раскрыватель его силы» был более жестоким, как будто их заводили не успевшие зажить шрамы на его теле. Сначала он сопротивлялся: кидался на них с рычанием, кусал. Он был словно назойливое насекомое для них. Они смеялись, когда принимали боевую форму. Они смеялись, когда дробили его кости. Они смеялись, когда вырывали куски плоти из него. Со временем он переставал кричать, и про себя молил Теней подарить ему смерть. Как же он был тогда наивен, маленькое ничтожество, не заслуживающее жизни. Его ненавидели Тени, - смерть не наступала, он всегда выживал. Его тело приобрело способность достаточно быстро восстанавливаться, и меньше чем через неделю, он был готов к новому открытию его силы.
Вскоре мать призвали на войну, и он остался на попечение клана. Клан быстро понял, что маг из него никакой, его тело в шрамах было тому живым доказательством. Как оказалось, его вид возбуждал многих: прекрасное лицо и шрамированное тело. Тогда он познал все прелести сексуального рабства, и это было намного хуже того, что с ним делали любовники матери. Его любили, ведь он быстро восстанавливался, и беречь его тело не надо было. Можно было вырывать кусок плоти из него, или наоборот резать и терзать, а потом всего в крови взять как пожелается. Можно было развлекаться не одному, а целой компанией. На его защиту порой вставала его сестра Нокс. Она была немного старше, магически не очень сильной, поэтому тоже попала в сексуальное рабство. Однако она не умела быстро восстанавливаться, поэтому её особо не уродовали. Она брала часть магов на себя, обслуживала их. За это Вупар её тогда ненавидел, ему казалось, что, если бы она не вмешивалась, желанная смерть настала бы.
Мать умерла на войне. Отца они никогда не знали, им мог быть любой в клане, мать любила плотские утехи и не ограничивала себя в них.
Злость с новой силой поднималась в Вупаре. Он опять ощущал себя тем беспомощным ребенком, ощущение боли, пронизывало его тело, шрамы горели огнём, пелена страха пыталась затянуть его взор. Он хорошо знал, как с этим бороться. Он выяснил это в семь лет. Очередное воспоминание затмило его взор.
Слава о нём уже распространилась за пределы клана. В тот день пришли с ним повеселиться трое магов. Они только пришли с войны, их глаза блестели жаждой крови. С ним, они хотели добрать всё, что не успели взять на войне. Двое магов были закатниками предателями, безумный император поощрял таких, надеялся за счет них увеличить количество имперцев. Один маг был из клана Версипеллис. Лишь раз, взглянув на них, он понял, что будет так плохо, как никогда ранее не было. Сразу стало ясно, что его клан его продал… продал его тело, его боль, его страдания. Как он узнал позже, продали саму его жизнь, причем за гроши. Клан уже насытился им, он уже был не интересен.
Он тогда подумал: «наконец-то». Но когда они начали, это были пытки, ужасные болезненные с использованием магии, ему вгоняли иглы под ногти, протыкали его насквозь, срезали кожу и еще много чего делали, что до сих пор вызывало приступ тошноты у Вупара. И пока он орал от боли, с ним совокуплялись сразу двое закатников. А потом насладиться его телом пришла очередь мага Версепеллис, который взял его сзади в образе Твари царства Тьмы, в то время, когда его тело билось в агонии от новой волны пыток закатников.
Новый приступ тошноты напал на Вупара от этой картинки.
И вот, когда он уже обезумел от боли, вида крови, уже не мог кричать или реветь, а маги вошли в раж, его накрыла тьма, настоящая тьма. Тогда он впервые принял боевую форму. Боль ушла на второй план, в мозгу стучало «убить», глаза застилала кровь. Он почти ничего не видел и не понимал, он отдался своим желаниям. Сначала они смеялись, говоря, что так даже веселее будет, потом недоумение было на их лицах, которое достаточно быстро сменилось откровенным ужасом. Они кричали, когда он разрывал их. Они кричали, когда он отрывал части их тел. Они кричали, когда он вырывал из их тел куски плоти.
Мага из клана Версипеллис он оставил напоследок, он был жалок. Маг думал, что видел многое во время войны, как же он ошибался. Он забился в угол и скулил, пытаясь магически остановить кровь, текущую из плеч, на месте вырванных рук. Маг обмочился, смотря на то, что Вупар вытворял с закатниками.
А Вупар уже не мог остановиться, это оказалось так приятно: слышать крики, злые рыки и сопротивление магов. Это его заводило. Один закатник был хорош, он не сдавался до конца, оказывается закатники предатели бывают хороши и крайне живучи. Как Вупар узнал позже, во время участия в столетней войне, почти каждый закатник-маг был неплохим целителем для себя. Маг пытался сопротивляться, даже, когда Вупар вырвал его печень. Как же Вупара это завело, он взял его сзади, рукой сжимая его внутренности, вгрызся в его шею. Крик закатника был бесподобен. Вкус и запах крови дурманил, крики сводили с ума. Он на пики вырвал кусок из шеи закатника, выдернул внутренности и только тогда его семя излилось. В тот миг, Вупара накрыло так, как никогда не накрывало, - абсолютная эйфория взрывала каждую частичку его тела и магии. Сжавшийся в уголке Версипеллис обгадился от страха. Вупар помнил наставление матери, что, поедая врагов, ты их не только уничтожаешь, но и приобретаешь их силу, становясь сильнее. Вупар начал с остервенением есть теплые внутренности закатника. Наблюдавший эту картину Версипеллис потерял сознание.
Вупар тогда пожалел, что так быстро разорвал первого мага. Ощущение небывалой силы, наслаждения заполняло Вупара, он желал заново испытать эту эйфорию. С Версипеллис он тогда развлекся на славу, его несколько раз накрывало ощущение эйфории. Он останавливал кровь у мага, этому Вупар достаточно рано научился, и давал ему и себе передышку после каждого раза. Что он только тогда не вытворял с магом, как только не совокуплялся с ним. Но ощущение эйфории самое сильное было, в момент смерти жертвы, когда он её поедал. Казалось каждая частичка его тела, его магии взрывается ярким фейерверком, вызывая блаженство, счастье, радость, наполненность, семяизлияние. Именно в тот день Вупар стал Пожирателем.
Но сейчас, здесь, после «обнимашек» Смерти, ему надо было отогнать нахлынувшие на него воспоминания, картины рабского прошлого; избавиться от этого съедающего его ощущения беспомощности, одиночества, страха, фантомной боли, от которой болело всё тело, будто его снова пытают, дробят кости, вырывают куски плоти.
Едва Бифариус вышел, как Вупар накинулся на женщину, сидящую в ближайшем от него углу, впился зубами в её шею, она закричала. Кровь хлынула потоком, заполняя его рот, её крик звенел в голове, пробиваясь сквозь съедающие его воспоминания, в голове загорелось «УБИТЬ», взгляд наполнился кровью. Он разорвал ей грудную клетку, голыми руками. Стены и потолок оросились кровью. Она перестала кричать, обмякла. Он вырвал её сердце, оно еще билось, когда он заглатывал его целиком.
Вторая женщина побежала к двери. Вупара накрывала долгожданная тьма, ногти удлинились, уши заострились, он довольно ухмыльнулся… Даже не в полной боевой трансформации, он уже сможет справиться с Версипеллис, но позже, сначала он насладиться беглянкой. Он дал ей убежать, подождал минут десять. Его наполнял адреналин, в висках стучало «УБИТЬ». Он ощущал, как его тело наполняется силой. Резкий рывок, он пробил собой стену, оставив огромную дыру, однако это его почти не замедлило. Вупар чувствовал её страх, её дыхание, шум бегущих по снегу ног, прикрываемый идущим снегом. Он быстро её нагнал. Высокий прыжок. Приземление перед ней. Беглянка с разбегу врезалась в него. Упала. Её лицо было искажено страхом, который сковал её голосовые связки, и она сидя, пятилась по снегу, с широко открытым в беззвучном крике ртом. Он наслаждался видом её страха. Давно, очень давно он развлекался с Простыми, так давно, что уже и забыл, как прекрасны лица, искаженные неподдельным ужасом. Только Простые так его боялись, и только они быстро отгоняли болезненные воспоминания, и только с ними его почти сразу накрывала тьма, возвращая ощущение силы, власти. Сейчас он был Пожирателем, и сегодня он себе ни в чем не откажет, он насладиться оставшимся временем сполна. Он облизнул губы в предвкушении, женщина закрыла лицо руками…
Её голову он бросил в бармена. Видимо тот еще не понимал, что является следующей жертвой, поскольку почти никак не отреагировал, лишь ненавидяще посмотрел на него. На бармена, у Вупара были грандиозные планы, маг нужен ему был для ритуала. Вупар затащил в таверну еще мага и молодого Простого. Да, ему нужны были трое сразу, он проделал с ними всё тоже, что в тот день сотворила тройка магов с ним семилетним, он взял с собой всё необходимое для повтора пыток. А потом также с ними покончил…
Ритуал был завершен, он пришел в себя, воспоминания его больше не мучили. Он снова стал Вупаром - одним из сильнейших магов Империи, правой рукой императора, холодным и надменным. И сейчас ему надо было повеселить и Вупара.
Он вышел на улицу. В самом разгаре был день: солнце в зените, искрящийся на солнце белоснежный снег. Яркий свет слепит, белизна, и чистота вокруг раздражает, Вупару хочется обратно в уютную темноту таверны, залитой кровью.
Он почувствовал магов Версипеллис, их запах он хорошо запомнил в тот день на всю жизнь. Он принял боевую форму, глубоко
