успела лишь сделать шаг. Вдруг дышать стало тяжело, а из груди показалось острие кинжала. Она оглянулась и увидела улыбающееся лицо Асшара.
- Дядя, - просипела она. – Но олень…
- Дурочка, - хихикнул Асшар. – Когда это люди перерождались в оленей? Тебе бы пора уже не верить в сказки милочка. Люди перерождаются в людей. Мира – часть тебя, а я – часть Баарга. Неужели ты не узнаешь меня?
Лицо его начало стремительно меняться, и вот за ней стоял уже младший брат с ножом в руке.
- Ты спасла меня, сестрица, - сказал он. – Так спаси еще раз.
Алайя почувствовала, как жизнь и тепло медленно покидают ее.
- О чем ты? Что ты…
«Когда Асшар придет за тобой, вспомни о брате...» - зазвучал в ее ушах голос матери.
- Зима закончится, когда запылает огонь в сердце, - сказал Баарг. – Это наша ритуальная песня. И костёр для тебя уже готов.
Алайя увидела огромный ритуальный костер, растопленную яму вокруг и танцующих шаманов. Чуть поодаль стояли отец, шаманы, Торха и бубен. Они тянули свою песню:
Сны расступаются перед богами.
Воин несет нам победу над ночью.
Духи смеются. Затоплен снегами
Мир, где отец тигру жертвует дочь.
- Иди же, - шепнул ей брат.
Алайя взошла на костер и пламя смокнулось кольцом вокруг. Но ни боли, ни жара не было. Она чувствовала тепло, будто лето вновь коснулось ее щеки широкой ладонью, а небо, такое голубое и высокое, пело ей о далекой земле, названия которой она не помнила…
- ….айя! Алайя! Очнись! – кто-то звал ее, бил по щекам.
Алайя нехотя открыла глаза. Было темно, холодно и снежно. Над ней белело испуганное лицо Баарга, а за ним – такое же лицо отца. Они смотрели с тревогой и облегчением.
- Хвала Рокху, ты жива!
- Где я?
Вокруг был лес, снег и ночь. Пара окровавленных шкур валялись под ногами и ветер носил над сугробами мелкие клочки бумаги.
- Торха… - застонала девушка.
- О чем ты? – удивился Баарг. – Деда больше нет, ты разве забыла? Он сжег бубен на ритуальном костре в день зимнего равноденствия. Сказал, что исполнит пророчество Рокха, а следом шагнул сам.
- Что? – не поверила она своим ушам.
- Ты снова ушла на поиски мамы? – заботливо спросил отец, мягко отстраняя брата, погладив ее по щеке.
Она лишь кивнула.
- Уже темно, - заметил Баарг. – И холодно.
- Не сработало пророчество, - хмыкнула Алайя.
Отец сердито посмотрел на нее, но потом закрыл глаза и вздохнул.
– Идем домой.
Когда она выходили из леса, девушка обернулась и на миг ей показалось, что в чаще мелькнули голубые рога, а чей-то голос, похожий на скрипучий голос деда, прошептал ей прямо в ухо:
- Что есть правда, а что ложь, Алайя? Что приснилось тебе сегодня?
