позднее - и/или проявлений бога-отца: так, на печати из кносского дворца (см. ниже) бо¬гиня пока-зана стоящей на вершине горы, а бог-отец и его храм - у основания горы) - древнейший, вероятно, ещё палеолитический обычай, присущий многим этносам Ойкумены, и связан-ный с желанием (потребностью) приблизиться (быть ближе) к божеству при вознесении молений (быть лучше услышанным). Отсюда и святилища "на высотах".
Так, у ханаанеев на многих "высотах" ("бомот"), - в горах и на возвышенно¬стях, - подле алтаря из необработанных камней (од¬ного камня) стояли священные деревья или деревян¬ные столбы-ашеры (с соответствующей символикой навершия столба), образующие святилище. Установлено, что та¬кие святилища высот Ханаана (страны традиционно раннеземледельческой культуры) с протоханаанейских времён были преимущественно посвящены Великой богине, богине Неба. Так, в Ханаане библейской поры изображе¬ния Астарты нередко ставились «у зеле¬ных дерев, на высоких холмах» (Иер. 2.20), причём, не было ни ограды, ни стен и крыши (Харден Дональд "Финикийцы". 2002).
На Крите по¬добные «двоичные» капища тоже устраивались на «высотах» и зачастую ограждались (наиболее ранние из обнаруженных дат. 2100-1900 гг. до н.э.). В этих святи-лищах (на Крите идентифицировано более 20 горных святил) минойцы поклонялись своей «Владычице», в том числе, и как «Матери гор (горной матери, матери-горе)». И по-скольку горы, особенно высокие или бывшие вулканы (с коническими вершинами), имели в боковой проекции вид треугольника (вид сбоку), то они и воспринимались как чрево (к примеру, у древних тюрков или бурят (ст. "Архаические культово-мифологические представления бурятского народа в свете петроглифов")). Примечательно, что на месте крито-микенских святилищ не раз на¬ходили плошки из камня либо глины в виде треугольников или листьев, сохранивших на себе следы сильного обжига (в них, видимо, сжигалось масло), и которые, наверное, служили светиль¬никами (Великая богиня - источник белого, дневного, света).
В частности, критское святилище из Айя-Триада (фреска поры ок. 1400 г. до н.э.) представляло со¬бой неогороженную структуру (возможно, на возвышенности), состоящую из нескольких священных деревьев (создававших состояние нуминозности). Эта рощица и образовывала (В. Бур¬керт «Греческая религия». 1977) «древесное святилище (не деревянное)» (так, у Гомера упоминаются «роща его (участка temenos) и алтарь благовонный»). Вблизи этого святилища (у де¬ревьев) находился алтарь/жертвен-ник, а перед ним (со стороны рощи) был установлен лабрис (двойной топор на длинном древке), на котором сидела птица (т.е. храм посвящён "Владычице" как богине Неба (которая и присутствовала на жертвоприношении в облике "богини-птицы")). Вверху фрески изображены корзина с хлебами/плодами (дары богине) и со¬суды для возлияний. Это общественное святилище обслуживалось исключительно жен¬щинами (здесь показано, что жрица, возлагающая руки на алтарь (и тем самым приносящая себя в жертву), носит одежду из шкур (что говорит о неолитической древности подобного святилища). Несколько позади алтаря, на жертвенном столе, лежит только что закланный бык (видимо, красного, бурого или чёрного цвета), из перерезанного горла которого струится кровь (воз¬лияние), стекающая в сосуд (в жертву богине плодородия приносилась неистощимая плодоно¬сящая сила быка, отображающего бога земли). Невдалеке (как показано на фреске) стоят «в торжественных позах» пять женщин (жрицы, заклавшие быка (их число (5) - хтоническое)).
Приношениями (дарами) Всеобщей матери, обнаруживаемыми в её в святилищах, обычно, помимо вотивных статуэток, служили также и коровы, и овцы (сохранилось изображе¬ние жрицы, возлагаю¬щей заколотую овцу на деревянный жертвенник горного святи¬лища (I.A. Sakellarakis. 1972)), а также хлеб (на тарелках); т.е. жертвоприношения не всегда сжигались (но и расклёвывались птицами). Подносились в дар богине и глиня-ные фигурки навозных жуков (местная разновидность). И если это - ана¬лог скарабея, египетского навозного жука (заметим, что скарабей из горного хрусталя найден в одной из критских гроб¬ниц), то в таком случае критская «Владычица» отожде¬ствлялась с Хатхор, и подобный дар приносился Великой богине Крита как Матери, каждое утро по-рождающей Солнце (скарабей - эмблема Хепри (бога восходящего Солнца), катящего солнечный диск по небу, как скарабей свой шар). Отметим, что и хатт. Вуру-сема/Камрусепа, сама солярная богиня, почиталась матерью богини Солнца.
Среди находок в критских горных святилищах встречаются и глиняные слепки человече¬ских конечностей - рук и ног, которые, по-видимому, являлись вотив¬ными приношениями, и назначение которых - постоянное моление об исцеле¬нии, курируе¬мое богом-отцом (и его эпифаниями). Так, в некоторых из этих конечно¬стей были проде¬ланы отверстия, за которые их, вероятно, подвешивали над пламенем жертвенного огня для удаления (сжигания) скверны болезни (у страждущего).
Следовательно, некоторые горные святи¬лища Крита должны были быть посвящены также и богу-отцу либо Двуединому божеству. Так, в пещере недалеко от Кносса (глу-бина - 60 м, четыре уровня) в конце второго уровня найдены два «культовых идола» (нач. II тыс. до н.э.): один (как более значимый) - стоял на каменном алтаре («женщина»), ве-роятно, сама минойская «Владычица»; другой «идол» - рядом («бюст безбородого (молодого) муж¬чины с сардонической усмешкой», - видимо, бог-отец, он же «паредрос»). Перед этими двумя статуями находились (P. Faure. «Spéléologie Cretoise et humanisme», p.40) «осколки сосудов более чем метровой величины», по всей вероятности, для возлияний. И, как представляется, в подобном святилище "кадили" (и в едином обряде, и раздельно) обеим ипостасям Двуединого божества - и Матери, и Отцу (хронологически постоянно «без разрыва (во времени)... до конца Римского периода»).
Показательно, что при раскопках некоторых святилищ (храмов) обнаружены круглые глиня¬ные треножники (с горкой углей, вероятно, от воскурений) окрашенные в красный, белый и черный цвета (символика принадлежности атрибута культу Единого бога). Как представляется (в свете сакральной символики), критские святилища, посвящённые Дву¬единому божеству, содержали большое дерево (смоковница, олива, пальма - как вопло¬щение жен. ипостаси Единого бога), каменный столб (видимо, менгир (как фаллос), - эмблема муж. ипостаси Единого бога), а также алтари различной формы и, как правило, всё это окружалось стеной с дверью (украшенной лепниной и рогами). Так, на одном кносском кольце изображены дерево (или несколько деревьев) и рядом стоящая верти¬кальная «колонна» (видимо, менгир). Здесь же показана мужская фигура, спускающаяся к женщине, которая с приветствием поднимается ему на встречу (возможная интерпрета¬ция: бог-отец встречает возвратившуюся «домой» (в святилище Двуединого божества) богиню-мать).
Позднее же критские храмы сооружались в виде (преимущественно небольших) зданий (на¬пример, святилища Петсофы на горе Юктас). Так, горное святилище (храм) изображено на ритоне из дворца (дат. ок.1900 г. до н.э.) поселения в Като Закрос, восточное побере¬жье Крита (H. Платон. «Като Закрос». 1971). Здесь (В. Буркерт «Греческая религия». 1977), «на каменном постаменте возвышается разделенный на три части симметричный фасад [прямоугольного] храма. В центре - большие двери, над каждым из боковых крыльев здания возвышаются украшенные спиралями рога [символика единения Великих Матери и Отца]. На переднем плане стоят ал¬тари различной формы, отчасти увенчанные рогами [в этом храме плодородия вполне мог совершаться обряд священного брака]. Пе¬ред фасадом зда¬ния… стоят высокие заостренные столбы, в нижней части которых видно нечто вроде флагов [идентификация культовой принадлежности храма по египетскому об¬разцу]. На крыше храма лежат дикие козы, вероятно, "священное стадо" критской "Владычице" (на одном из пилосских золотых колец изображена коза, идущая к горному святилищу; сама богиня принимала облик козы).
"Главное божество Кносса было... женским. Иногда оно выступает под именем "Пот-ния", что значит "Могущественная". Это слово индоевропейского происхождения родст-венно латинским "possum" - "мочь", "potestas" - "власть"... и обычно переводится как «Владычица»... речь, бесспорно, идет о догреческом божестве, получившем греческое имя в результате перевода его изначального имени. Это божество, несомненно, было эгейским аналогом различных восточных богинь, - таких, как фригийская Кибела, назы-ваемая «Великой матерью богов», сирийско-финикийская Астарта и др... При этом имя Потния засвидетельствовано не только в текстах линейных табличек из Кносса, но также весьма часто встречается в Пилосе, а изредка в Микенах и Фивах. Возможно, что не всегда во всех этих случаях имя Потния обозначало одно и то же божество... Вероятно, прочитанное в тексте одной из пилосских табличек словосочетание "Matrei theiai" [о при¬несении даров] - "Бо¬жественной матери" (дательный падеж) следует расценивать как упоминание о том же древнейшем женском божестве Эгеиды, выступавшем под именем "Потния" и с самого начала, несомненно, тождественном критской богине Рее, которую греческая мифология называет матерью Зевса" (Антонин Бартонек "Златообильные Микены". 1991).
Как известно, на Крите бытовало предание о рождении Зевса в гроте горы Ида, который (святилище в гроте) был популярен, о чем говорят найденные в нём многочисленные и весьма архаичные вотивные приношения. Мифология повествует, что Рея избрала Крит, поскольку там она могла спрятаться и спокойно родить Зевса, не опасаясь преследований своего жестокого супруга Крона. Следует отметить, что характер супружеских отношений Крона и Реи (в свете многочисленных мифов о постоянно (во все эпохи) возникающих конфликтах Отца и Матери) соотносится с дораннеземледельческой эпохой, с мезолитом (один из таких мифов (реставрированный Ариэлем Голаном) повествует о том, как бог-отец заточил свою дочь - деву-солнце в преисподнюю); а мифопоэтическое проглатывание Кроном своих детей (как и миф о деве-солнце) вполне может быть связано с жреческим противостоянием тенденции расщепления ипостасей их Единого бога (так, в святилищах Гебекли Тепе "курили фимиам" только ипостасям Двуединого божества, см. ст. "О сакральном символизме Гёбекли Тепе". Инет) и их борьбе с нарождающимся жречеством, обслуживающим персонифицированные эпифании богини-матери и бога-отца. При этом вполне возможно, что возникновение образа доэллинской богини де¬торожде¬ния Илифии и обусловлено непреходящей важностью родов Реи (и иных женщин).
Существует мнение, что Крит был самым ранним местом культа Реи. Ещё Диодор Сицилийский (ок. 90 - 30 гг. до н.э.) застал участок (возможно, какие-то руины в окрестностях Кносса), на котором некогда стоял храм Реи. Следовательно, Рея - богиня, занесённая на Крит, а Зевс - изначально критское божество, "возмужавшее" у минойцев. В античной мифологи богиня Рея (др.-греч. Ῥέα; эпич. Ῥείη) - титанида (первое поколение богов), дочь Урана и Геи, мать высших олимпийских богов
