одной общей культуры... культурного и этнического комплекса... в настоящее время я не колеблясь ут¬верждаю, что все эти моменты сходства между этрусской и древнеэгейской культурой следует считать доказательствами общего происхождения от одного и того же этниче¬ского и культурного комплекса" (!!!). К примеру, "металлургия минойской культуры осно¬вана целиком на азиатских традициях" (Г. Чайлд); кроме того, наиболее распространён¬ные (на Крите) формы кувшинов находят параллели именно в Анатолии, а не в Египте.
И всё же факты свидетельствуют, что исключить влияние Египта на формирование культуры ми¬нойцев нельзя. Так, Г. Чайлд ("У истоков европейской цивилизации". 1952) убеждён, что "скорейшему окон¬чанию «неолитической» фазы [на Крите] способствовало египетское влияние, которое, проникнув в... островную культуру... [способствовало превращению] её в минойскую цивилизацию (т.е. в "вполне самобытную культуру местного происхожде¬ния")". По мнению Г. Чайлда, "это влияние явилось следствием иммиграции в додинасти¬ческий период... египтян... спасавшихся от завоеваний Менеса (ок. 3000 г. до н.э.)". В свою очередь, Дж. Пендбери считает, что "есть основание полагать, что волна переселен¬цев направилась сюда (в район "Мессара") из Ливии" (и, в частности, занесла Афину: в Ливии её эпитеты: «Тритогенея, Тритонида», связанные со святилищем Афины на ост¬рове Фла, расположенном посреди озера Тритонид, где (в Ливии) богиня считалась доче¬рью Посейдона, на Крите - паредроса "Владычицы", см. ниже). В одной из кносских таб¬личек Афина упомянута как «Athana-potnia» - «Афина-влады¬чица» (А.И. Зайцев. 2005). Подмечено, что у богинь Афины и критской "Владычицы" выявляются одни и те же ат¬рибуты: змея и птица (характерно, что в раннеземледельческой культуре Ойкумены все Великие богини - богини Неба (богини-птицы) и находятся в состоянии перманентного священного брака с богом-отцом, - как богом земли и пресных вод, часто принимающим облик Змея).
Мифологическим персонажем, также заимствованным минойцами у египтян (N. Marinatos. 1985), считается и обезьяна. Так, на Ил.91-1 (фреска из Акротири; Ю.В. Андреев) по¬казана обезьяна, стоящая с дарами в почтительной позе перед сидящей на престоле, на¬рядно одетой "Владычицей". "Голову богини обвивает пятнистая лента, спускающаяся ей на плечи и... напоминающая змею (над лбом богини виднеется её раздвоенный язык [т.е. непременно присутствует и бог-отец, постоянно готовый к священному браку], а её шею и грудь [богини Неба] украшают два... ожерелья: одно... из маленьких уточек, а другое из стрекоз (символика культа богини Неба)" (Ю.В. Андреев. 2002).
Как известно, павиан являлся эмблемой Тота (демиург, бог мудрости и бог Луны), самим Тотом; по Манефону («Египтика») - «первым… богом Египта... кото¬рый открыл огонь». Отметим также, что в Ханаане египетский бог мудрости Тот носил наименование "Таавт" ("Финикийская история"). Так, по одному из мифов бог Тот был рождён из головы Сетха (с древнейших времён представляемого в облике осла), - мезолитического Двуединого бо¬жества (позднее - бога-отца). Примечательно, что на одном минойском изображении (Ю.В. Андреев. 2002. Ил. 95 ("Гении", совершающие возлияние над алтарем Оникс")) по¬казано, что осёл (антропоморфная фигура с головой осла (судя по ушам и морде), - подо¬бие Сетха) справа (он крупнее) и ослица слева (на её шее - ожерелье), стоя у алтаря и го¬товы совершить возлияние каждый из своего кувшина. Этот древний алтарь устроен сле¬дующим образом (см. рис. "Алтарь"): на чашеобразной подставке стоит (как бы массивный) прямо¬угольник (вид сбоку) с выбранным сверху полукружьем, что образует два стилизованных рога быка (по Ю.В. Андрееву - «рога посвящения»), и откуда, как из чаши-лона (эта подставка-чаша символизи¬рует небосвод, судя по окружьям, - 3 неба), исходят (выросли, порождены) три пальмовые ветви (в виде де¬ревца) с 5 "листьями" у каждой из боковых и с 2 раза по 10 листьев у центральной ветви (вид сбоку); т.е. это (в свете сакральной символики) - алтарь Двуединого божества в об¬лике осла (ему присущем ("Древний человек и божество")), поскольку именно так (в этих обликах) здесь показаны его ипостаси (у каждой из фигур ноги и руки одинаковые и с трёхпалыми паль¬цами (оканчивающимися кружками); уникально (и показательно) и то, что на спине каждого из этих ослов изображено туловище либо пчелы, либо бабочки ("генетическая" связь такого "осла" с Не¬бом)). И соотносится данный алтарь как с богом-отцом, владыкой земли и её недр, так и с хтоническими проявлениями Великой богини Неба (возлияние же они совер¬шают в честь друг друга, т.е. Единого бога, - на его алтарь). Заметим, что изображение осла (антропоморфного существа с головой осла) у минойцев и микенцев встречается неодно-кратно (к примеру, фрагмент фрески из Микен (XIII в. до н. э.); Ю.В. Андреев. 2002. Ил.96-4; Ил.97-2).
Как выяснилось, минойские алтари, посвящённые Единому богу - не редкость.
Алтарь (Ил. 95) Алтарь II
На изображении (фрагмент кольца) "Алтарь II" его верхняя конструктивная часть соотносится с куль¬том Всеобщей матери (и напоминает нижнюю часть "домика" на рис. Яйцо в "домике", см. ниже). Показано также, что из этой (верхней) части алтаря находится яйцо-зародыш (видна половина), из которого произрастает (порождено) "Древо жизни" с четырьмя (4) ветвями и восемью (8) "зародышами жизни". И стоит она ("этажерка") на четырёхрогом (4) ал¬таре бога-отца (который и находится рядом (муж фигура)). А вся эта конструкция водру¬жена на 2 (амбивалентность) яйца-зародыша (см. ниже). Следовательно, данный алтарь (явно восходящий к представлениям раннего неолита) - алтарь Двуединого божества как созидателя жизни и бога Неба.
В центре огромного двора во дворце Миноса обнаружено (Артуром Эвансом) небольшое святилище. Сохранился фундамент постройки и осколки красоч¬ных фресок. Считается (Уильям Тейлор), что внутри данного святилища стояли две небольшие статуэтки из хрупкого фаянса (и тогда это - Великие Мать и Отец, как проявления Единого бога, и которым могли "кадить" одновременно).
На другой части дворцовой территории также сохранилось небольшое святилище, из¬вестное как «Усыпальница двойных топоров» (считается, что оно построено уже после разрушения дворца Миноса). Здесь найдено несколько терракотовых фигурок богини (видимо, проявления её некоторых актуальных эпифаний) и одна - мужчины (бога-отца, как паред¬роса), стоявших на невысоком помосте (платформе) вместе с двумя парами рогов из ош¬тукатуренной глины, каждый из которых (рогов) мог (У. Тейлор) поддерживать лабрис. Рядом с рогами и обнаружен лабрис (очень маленький каменный двойной топор). Перед платформой располагается более низкий пьедестал, на котором, предположительно, размещался круглый стол (У. Тейлор) для приношений (т.е. для даров Великой богине). На "подносе", стоявшем на полу, и перед ним "размещалось несколько чашек, кувшины, амфоры, чаши и узкогорлый кувшин, использовавшийся для культовых целей" (все эти предметы соот¬носятся с культом Великой матери). Таким образом, в этом святилище Двуединого боже¬ства предпочтительно отправлялся культ богини-матери («Владычицы»).
В настоящее время принято полагать (Ю.В. Андреев. 2002), что "вычленение т.н. жи-лых покоев царя и царицы в восточном крыле (Кносского) дворца [их однозначная идентификация] все еще остается скорее общепринятой условностью, чем реальным фактом"; а также и нельзя "с уверенностью сказать, кто восседал на гипсовом «троне Миноса» в тронном зале Кносского дворца" (возведённого примерно к середине XVII в. до н.э.).
Трон Тронный зал
Рассмотрим «Трон Миноса» в свете сакральной символики. Итак, высокая спинка трона оформлена с двух сторон волнистыми поверхностями (по 4 "полуволны", т.е. симво¬лика богини Неба). На передней стороне сидения трона (выполненного в виде параллеле¬пипеда) показан полуовал с серпом Луны при вершине (т.е. небосвод), а на его (трона) боковых сторонах изображены (разделённые на две части) прямоугольники, - символика бога-отца, как бога земли и её недр (любопытно, что нижний прямоугольник, по-видимому, соотносимый с преисподней, почти в два раза больше верхнего, который, предположи¬тельно, сопоставлялся с землёй). На стене у пола за троном изображён длинный овал, ок¬рашенный в голубой цвет, с белой полосой с крестами по середине (все четыре признака - символика, соотносимая с культом богини Неба). Стены же тронного зала (видимо, ре¬конструкция) украшены орнаментом: растительность на фоне белых "облаков" (между облаками) небосвода (возможно, роастительность "земли" Небосвода), а также изображены синкретические (бескрылые) животные (с головой (и клювом) птицы и телом хищника), гривы которых содержат по 5 полуспиралей (здесь как эмблем змей). S-образные полуспирали изображены также и на птичьих телах - "шеях" этих жи-вотных (здесь - символика птиц). Следовательно, подобные синкретически существа, лежащие на облаках, вполне могут являться священным небесным стадом Единого бога.
Весьма важно, что перед троном находится (стоит на полу) больная чаша для возлия-ний. И это говорит о том, что тронный зал Кносского дворца - личное святилище царской семьи (храм внутри дворца, соотносимый со святилищами не небосводе, судя по росписи стен), где могла собираться вся семья (и избранные царедворцы) для проведения молений. "Трон Миноса" же здесь (в силу примерно равных величин час¬тотностей символики ипостасей Двуединого божества) - эмблема Единого бога (как, на¬пример, в Ханаане трон нередко символизировал присутствие Анат/Астарты ("Земля Ха-наанейская". Инет)). И очевидно, что на подобный трон не садился никто. В части скамеек вдоль стен в зале данного храма заметим, что скамьи стояли и в святилищах Гебекли Тепе.
Следует отметить, что в образе архаичной критской «Владычицы» нередко высвечиваются атавистические амбивалентные признаки Двуединого божества (либо такими изобрази¬тельными средствами показан Единый бог). Так (помимо символики «змеи и львы», при¬сущей богу-отцу), у богини (статуэтка из Гази) голова «украшена» не только птицами, но и стилизованными бычьими рогами. На Крите же (близ Тилисса) обнаружена терракото¬вая статуя (высота 53 см; позднемикенская эпоха; JHS, LVI, p.В, р.151, fig.10), сохранив¬шая следы красной раскраски (символика бога-отца), с рогами на голове, между кото¬рыми (рогами) сидят два голубя. Следовательно, и в образе архаичного критского бога-отца показаны амбивалентные признаки (если эта статуя не являет со¬бой собственно образ Двуединого божества).
Продолжая вышеизложенное, отметим, что, в частности, историк-антиковед Юрий Викторович Андреев ("Эгейский мир в преддверии цивилизации". ВДИ №1, 1995) приходит к выводу о том, что в III тыс. до н.э. "на террито¬рии Эгеиды, на ее островах, полуостровах и побережьях образовалось целое «созвездие» из
