норвеж. - hint, япон. - hintо, немец. - hinweis, сингал. - hinak; и означает "намёк" (латин. "намекать" - "alludere"; "намёк" - "allusio"). В таком случае, весьма вероятно, что этрус. термин "hinth" восходит к праарийской лексике (и суффикс "ial" - латинский). Понятие же "намёк" вполне соотносится с представлением древних греков о субстанции "тень" (инотело усопшего, "тень, душа" в Аиде (напоминающем хан. Шеол) или шум. Куре, - лишь "намёк" на человека при жизни, бледная тень былого ("бестелесное тело" - по И.М. Дьяконову). И если этрус. слово "hinth" означает "намек", то "hinthial" может значить "(нечто) намекающее; (то, что) призрачно(е), эфемерно(е)", "призрачный образ".
Показательно, что на более позднем фризе из Гроттадель-Кардинале два крылатых «демона» уже перевозят сидящую на двухколесной тележке (колёса с 8 спицами), закутанную в одежды женщину в царство Аита. Примечательно, что латин. "волк" - "lupus", а этрус. "lupu" - "умер" (латин. - "mortuus est"). Видимо, поэтому этрус. Аита, как бог смерти, и представлялся в волчьем головном уборе либо с головой волка (Ж-П. Тюийе). Характерно, что и на погребальных стелах италийцев (из племени давнов) изображался огромный волк с развёрстой пастью (как у хан. бога смерти Муту). Умереть - уйти к волку.
Так, в Цере, в "Гробнице Пяти Кресел" (640–630 гг. до н.э.), обнаружены пять терракотовых статуэток (ок. 50 см в высоту), явно не вотивных, представленных сидящими на пяти креслах, высеченных в скале (т.е. в недрах земли). И, как установлено, среди них были три "женщины" и двое "мужчин", одетых в туники и плащи. Сидя, они в жесте приветствия (типа римского) вздымали руку. Поблизости стояли столы для приношений и небольшой погребальный алтарь для возлияний (в форме раковины). Очевидно, что это - святилище и, по-видимому, воспринимаемое как святилище подземного мира (богам которого посвятительные вотивные дары (типа "за здравие") не приносилось). Здесь же стояли два пустых сидения (кресла), как предполагается, предназначенных для пары знатных усопших, обладателей этой гробницы.
Итак, по всей вероятности, здесь показано, как пять (хтоническая символика) важнейших божеств подземного мира этрусков торжественно приветствуют (но сидя!!) приход в их обитель весьма важных усопших (и, как представляется, это действо совершается до восприятия этрусками др.-греч. представления об Аиде).
На одной из фресок ахейско-минойского саркофага из Айя Триады (Крит, ок. 1400 г. до н.э.) изображено святи¬лище "Мира предков" в преисподней ("Древний человек и божество". 2017. Т2, Инет). Здесь (Ю.В. Андреев. «От Евразии к Европе». 2002; Рис. 60), между колонн на площадке, на постаменте, стоит большая ритуальная ваза, в которую три жрицы этого святилища совершают возлияние. При этом на среднюю из них надета маска в виде головы, как представля-ется, медведицы (наиболее вероятно, - Великой матери Артемиды (ассоциируемой с критской "Владычицей")). Справа от сцены возлияния показана процессия вхождения "гото¬вых" инотел усопших в иномир преисподней: входят трое (в своё время почивших) мужчин: один из них - усопший правитель (именно он лежит в саркофаге, пос¬кольку у него нарядная трёхрядная юбка и наибо¬лее ценный дар богам подземного мира - ладья); другие - его слуги (возможно, убиенные рабы), тоже с заупокойными дарами в руках (одеты "в курьезные [древние], скроенные из шкур юбки". И как живописует Юрий Викторович Андреев (Рис. 114-2): "Странная фигура с как бы спрятанными под (длинной) одеждой руками, неподвижно (и важно) стоит у входа в низкую (прямоугольную), украшенную (сложным) спиральным орнаментом, постройку (видимо, показан вход этого храма "Мира предков")", - главный жрец храма сам встречает инотело выдающегося сановника.
Следует отметить, что, в частности, "маны" у этрусков и древних римлян (заимствовали) - блаженные души умерших предков (добрые духи), покровители своего рода/семьи (пребывали в преисподней (по мнению Реймона Блока, Аид этруски восприняли у греков примерно в IV в. до н.э.): так, в надписи на этрусской "Гробнице Франсуа" (в Вульчи) дух умершего определён как "hinthial" (букв. - «(тот, кто) внизу» (т.е. этрусский "Мир предков" - в Аите с Персипнаей)).
И как пишет А.И. Немировский (Этруски. От мифа к истории. 2000): "Все попытки римских авторов объяснить "manes" от латинской основы, например "manus" - "добрый" или "manare" - "течь", не соответствуют представлениям о душах умерших". Однако, если же для этой цели использовать шумерский язык, где слово "munus" означает "женщина", а, как известно, у греков душа ("рsyche") соотносилась (представлялась) с образом крылатой женщины, богини "Психея" (у греков душой наделяла Великая мать и, видимо, в облике женщины), то можно предположить, что термин "manes" и означает понятие "душа" (предка).
Отмечается (Р. Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004), что у "этрусского Харуна (в отличие от греческого) - искаженное лицо, крючковатый нос и синеватое тело (и обола ему не давали)... Он вооружен дубинкой, которой наносит, как бы испытывая жестокое удовольствие, смертельные удары" (де¬мон Хар (по А.И. Немировскому)). "Таким образом, - констатирует Реймон Блок, - на за¬кате Этрурии мы находим выражение страха и даже ужаса в предчувствии бедствий и мучений преис¬подней". Ранее же "погребальная живопись отражает оптимистическое видение загробного мира, не имеющее ничего общего с греческим: это мир беззаботный, материальный, гедонистический". Считается, что специфика природы росписи этрусских гробниц содержала стремление (желание) магически воссоздать (образцы прилагались) усопшему в потустороннем мире преисподней, "Ми¬ре предков", инобытиё, адекватное изображённым сценам обычной для аристократа земной жизни (т.е. содержание этрусской концепции посмертного инобытия неоднократно меня¬ется (в зависимости от "самочувствия" общества)).
Как известно ("Древний человек и божество", Т1), не только др.-¬тюрк. слово «еsаr» означает просто «бог», но и этрусское «еisаr/аisаr/аеsаr» (Светоний) тоже значит "бог" (существует и мнение, что этрус. "бог" - "ais/eis", а «аеsаr/еisаr» - "боги"). Сопоставление др.-¬тюрк. и этрус. терминов с прахатто-хурритским "asti" (близость этрусского языка к протохаттскому подмечена ещё Вильгельмом Бранденштейном (1937 г)) и семито-ха¬митским "ist/еst/a(š/s)t", говорит о том, что все эти термины восходят к некоему (ностратическому) праслову "iš/еs/aš/оs", а последним, вероятно, обозначалось божество вообще (как таковое), к примеру, "Assur/Астар" или "Аси-рат/Астар¬та/Ашторет".
Характерно, что, в частности, шумеры воспринимали современный им мир "как непреложную истину, и полагали, что культурные явления и исторические события приходят в мир уже в готовом виде, как они есть, ибо они спланированы и даны всемогущими богами" (С. Крамер "Шумеры". 2002). Подобного же мнения придерживались и этруски, в душах которых (в отличие от греков и римлян), "жила глубокая, почти фаталистическая вера в судьбу и непреложность божественной воли [все явления, всё сущее считалось проявлением божественной силы, "божьего промысла": "этруски приписывают все происходящее богам" (Сенека)], в предопределенность жизни людей и целых народов, стран. По мнению этрусков, высшим предназначением человека было истолковывать (понять) волю богов и жить в полном соответствии с нею" (с её изъявлением). "Этруски верили, что воля богов выражается... с помощью предзнаменований, (и) обязанностью человека было эти предзнаменования отслеживать и правильно их толковать" (Эллен Макнамара "Этруски. Быт, религия, культура". 2006). Как отмечал Ливий, "этруски - народ тем более преданный религиозным ритуалам, поскольку преуспел в искусстве их исполнения" (Реймон Блок).
"Согласно учению этрусков ("Disciplina etrusca"), жизнь человека делилась на 12 семилетий (hebdomades)". Однако (Н.К. Тимофеева "Религиозно-мифо¬логическая картина мира этрусков". 1980)" по истечении 10-го семилетия... ничего (вообще более) не стоит просить у богов, так как... боги не посылают (перестают) никаких знаков" (видимо, к этому престарелому возрасту человек получал всё, что было ему предназначено), т.е. жизнь человека управлялась богами в течение 70 лет из отпущенных ему свыше 84 (и поскольку сумма цифр числа 84 - 12, то она (земная жизнь человека) зависела от астрального состояния Земли (т.е. от взаимоотношений Неба (богиня-мать) и Земли (бог-отец)).
Очевидно, что в неолите религия протоэтрусков, исконных земледельцев, сохранивших мно-гие обычаи матриархата, и была типично раннеземледельческой (имманентный политеизм), как почти всюду в земледельческом Древнем Мире. Протоэтруски традиционно веровали в Единого бога, в его разделённые (и персонифицированные) зоо- и антропоморфные проявления, - в Великую мать (доминировала) и бога-отца, в созидательную роль их перманентного священного брака. Так, у этрусков было популярным изображение грифона как синкретической совокупности из льва (бог-отец), орла (богиня Неба) и скорпиона (эмблема связи (пребывания) Великой богини с преисподней, "Миром предков"). И, очевидно, что такой грифон символизировал Двуединое божесьтво. О предпочтительной земледельческо-матриархальной вере этрусков в Великую богиню, свидетельствует, к примеру, стела (VII в. до н.э.) Авла Фелуска из Ветулоннии (здесь - как во владычицу жизни и смерти), на которой представлен этрусский воин с топором в виде лабриса (эмблема богини Неба как богини-птицы) и круглым щитом, где в кольце (на небосводе) изображёна шестилепестковая розетка (богиня в Небе). Вся же фигура помещена в прямоугольную рамку (символика бога-отца), вверху которой (на верхней "планке") показаны 6 (как 2 раза по 3) последовательно соединённых уголков остриями вниз (высокая, небесная, вода, обильно порождаемая тучами-грудью (уголки) богини-матери). В самом низу (внутри рамки), между ногами воина, показан факел, горящий подземным огнём бога-отца. И это пламя исходит из устройства, напоминающего по форме "фаллос", и стоящего на нижней "планке". Таким образом, вся эта картина на стеле соответствует этрусскому представлению о трёхчастном (по вертикали) устройстве Мира: верхняя планка рамки - небосвод; пространство внутри неё (где показан человек) - живой ("этот") мир, земля; нижняя планка (с горящим факелом) - преисподняя (недра земли).
Заметим, что подобная же трёхчастная т.н. "вертикальная модель мира" изложена (идея) в авестийской Видевдате и в повествовании об Йиме (одна из древнейших моделей мира описана в тринадцатой Йаште Авесты), а также известна, в частности, и в мифологии тюрко-монгольских народов (у тибетцев, бурят, хакасцев, гуннов).
Этруски были убеждены, что их религия - богооткровение, дарованное им через величайших провидцев (главными из которых были Тагет (основатель космогонического учения этрусков) и нимфа латин. Вегойя (этрус. Вецуи)). Примечательно, что имя "Тагет" практически совпадает с наименованием "Таг(е)т-уг", -
