землю и прихватив с собой ведро бензина, оставшегося после стирки. Ничего, что он уже темный от грязи. Главное, он – смерть врага.
А я потом помоюсь простой водой с мылом. Благо, вон и водяная колонка рядом.
Гремя сапогами по рельсам, перепрыгнул оставшееся расстояние до своей цели и зашёл внутрь. Снял и повесил на гвоздик трусы. Стал на относительно чистое место и снял сапоги. Отодвинул их в сторону, чтоб не замочить. Поднял, двумя руками держа за бока, ведро вверх. Я знал, что по любому успею на место вернуться, если начнётся движение, ведь всё рядом. Но и затягивать процедуру тоже не хотел. Потому первоначальную мысль о том, чтобы просто набирая в ладони жидкость, протереть тело, отодвинул в сторону. Решил сделать так, как в кино показывают процесс обливания холодной водой.
Только главное, как тогда думал, глаза сберечь. Потому, зажмурившись, чуть прогнувшись назад, опрокинул ведро бензина себе на грудь.
Вы знаете, что было дальше? Нет, вы не знаете, иначе не смогли бы спокойно слушать мой рассказ.
Бензин потёк по груди, спине.
Первые мгновения того, как он движется по моему телу, хорошо помню.
Вот у меня защипало под мышками. Терпимо. Но всё менее и менее. А он уже попал на живот, вот на моё интересное (кому? Ну, кому-то интересное!) место. Вот он начал течь по ногам. Одновременно добравшись до моего, как говориться, «хозяйства».
Всё происходило быстро, очень быстро. На моих глазах – я ж смотрел – мой член посинел, вплоть до фиолетового цвета (кто б не так?). Размер его стал да вот с мизинец. Он скрутился как-то набок, покрылся морщинами, весь. Появилась боль, она нарастала … А дальше….
Дальше слова пацанов, когда они рассказывали о случившемся остальным, в перерывах хохота.
«мы смотрели ему вслед. Да и по сторонам. Мало ли. Он зашёл в туалет. Прошла минута, две.
Изнутри, набирая силу, раздался рёв, крик, стон, вопль. Всё в одном.
Затем, крыша будочки стала взлетать вверх, стены затряслись. Распахивается дверь, и оттуда вылетает наш друг. И мгновенно оказывается у колонки с водой. Где и происходит последующая водная процедура омовения тела.
Учтите только, что на свободу из строения юноша вылетел без сапог. И без трусов. Похоже на то, что ему не до того, знаете ли, было».
Под колонкой я немного ожил. Некоторые части тела моего изменили цвет на живой, и я смог дышать.
Но плескался минут тридцать. Когда поезд без гудка двинул эшелон, я успел, захватив сапоги, трусы и ведро проклятое, а кто ж виноват, конечно оно, запрыгнуть на платформу.
------------------
В то учение приключилась у меня ещё одна встреча. Довольно таки часто в те времена случались неприятности с желудком. Пища то всяко разная. Расстраивается желудок и тогда начиналось то, что всегда начинается в таких случаях. Бегаешь и бегаешь в туалет. А в этом заведении процесс сей происходит под всем известные звуки – без натуралистических подробностей не обойтись, так что уж простите великодушно те, кто читает и слушает сей рассказ.
Из-за звуков этих и родилось название, вернее, определение разговорное тех, кто болен этим огорчением животиков – пулемётчик. Актуальное определение в армии.
Как то шли строем, ну а разговоры в передвижении, хоть и не положено, случаются. Один из взвода, рядовой Курбеков, что то пробормотал, жалуясь на боли в животе, другой ему ответил, назвав, для шутки, пулемётчиком. Подразумевая – хворобу упомянутую выше. А тот не врубился и ответил – я не пулемётчик, я – гранатомётчик!
С тех, ясное дело, его не раз так и называли, желая подшутить.
Но рассказ мой о встрече в медицинской палатке, куда я попал, опять по вышеупомянутой болезни. Пришёл туда за каким-либо лекарством от неё. Там, пока ждал, когда освободится доктор и примет меня, разговорился с одной санитаркой. Она была из вольнонаёмных, старушка уже. Не знаю уж, как и откуда, но старушек в медчастях в армии встречать приходилось не раз. То одна приходила в палату, где лежал с желтухой (это не имя, не кличка, это болезнь печени), чтоб постричь желающих. Так на её визиты собирались толпы. Очень уж она виртуозно разговаривала ….матом.
А в этот раз старушка в разговоре рассказала мне следующую историю.
Работала я в госпитале. Сдружилась с одной медсестрой. Та всё переживала за неразделённое чувство. Нравился ей один лейтенант из пехоты, а он на неё – ноль внимания. Так что придумала – когда тот пришёл как-то за таблеточкой от головной боли – подсунула ему пургена таблетку (эта таблетка слабит желудок). Зачем? Чтоб желудком помаялся и к ней ещё раз пришёл. У неё вообще с этими таблетками бзик. Представляешь, я как-то её попросила что ни будь от кашля. Так она мне жменьку пургена дала. Я его, этого пургена, дома и оприходовала. Потом как началось….ой-ёй-ёй!!! Вначале я ещё бегала в туалет. А потом плюнула, поставила ведро у кровати и уж тут успевала по надобности и подругу ту успевала помянуть, а как, сам понимаешь. Подруга называется. Шутница. Вот уж она у меня получила, когда я малость пришла в себя. Да, ты не думай, что я раз старая, то ничего не могу. Рука у меня тяжёлая и сейчас.
===================
1974 – 2019, Минск – Печи – Кушка – Минск – Хайфа.
============
ВОЗВРАЩЕНИЕ.
я буду ещё возвращаться к этому времени - времени моей службы. Вставлять, дополняя тем, что встанет картиной в памяти, а сейчас хочу рассказать о
самом счастливом дне моей жизни.
так я раньше называл этот день. Хотя, на самом деле то, просто, (просто ничего не бывает), именно тогда я испытал чувство, впервые мной осознанное как СЧАСТЬЕ!
Демобилизация. Дембель.
Из части я выехал 16 мая 1974 года утром. В поезде пили. В Марах не поехал дальше, а зашёл в гости к знакомому туркмену - учителю русского языка в школе. Наше знакомство началось с моей поездки в отпуск. На вокзале, не помню в каком городе, познакомились, время до поезда хватало. Потом переписывались. Не знаю, как Сергей детишек учил русскому, потому что мысль то он на бумаге выражал ясно, но с множеством ошибок. А вот любопытно, как бывает, у меня в отделении был узбек - учился в киевском педагогическом институте, так он наоборот - говорил с акцентом, а писал грамотно, до запятой всё правильно.
У Сергея я провёл вечер застолье. На невысоком столике, женщины только подносили еду. Ночевал на свежем воздухе а утром продолжил путь. Потом ещё год с ним переписывались.
И снова поезд. Один из товарищей, который тоже был с нашего полка, но выходил раньше, попросил передать на вокзале, работающей там, знакомой, пару маленьких живых черепашек - они спокойно ехали с нами с Кушки в картонной коробке.
И вот поезд замедляет ход и появляются строения вокзала. Сердце сжимается, стынет в сладкой истоме. Медленнее, ещё, ещё, всё. Приехали!!!
21мая. 1974 год. Я вышел на перрон. Минск. Минск. Но здравствуй город, я ещё не произнес внутри. Пошёл поскорее отыскать знакомую товарища, нашёл, передал черепашек и вышел из здания на привокзальну3ю площадь.
Утро. Синее синее небо, солнце уже там.
Решил - пойду пешком. Хоть и чуть далековато, для нашего города, но не для меня и не сейчас.
Асфальт под ногами, свежий воздух, утренняя прохлада, неповторимые запахи города. И шумы. И звук машин проезжающих, троллейбусы, ......
Главпочтамт, Центральный Банк, МВД, Главный универмаг Минска, Дом офицеров, Свислочь, мост, Круглая площадь, памятник Победы, перекрёсток Красной и проспекта, площадь Якуба Коласа, Цум, завод им. Ленина, Букинистический магазин, пошивочная мастерская, где я шил первый (и последний ) костюм на выпускной, БПИ, РТИ, 1-я клиническая больница, Академия наук, Театрально-художественное училище, Дом печати, 20-й гастроном, скверик у стадиона, улица Кузьмы Чёрного. И моя улица Чернышевского. Но я захожу со двора. Подъезд соседнего дома там домоуправление.
И вот я перед родным домом.
Подхожу к крыльцу среднего подъезда. На мне парадная форма, в руке чемоданчик.
А там стоит человек, курит. Вовка! Сосед!
-- Рома!!! Ну сейчас всех обрадую....
--- стой, здравствуй, не говори никому, дай дух перевести....
-- ааай, сейчас,--- убежал.
Через мгновение на крыльце мама, папа, брат, бабушка, соседи.
А вечером застолье. У папы был ранее днём День рождения, но не отмечали. Ждали меня.
Всё это было СЧАСТЬЕ!
После армии - это тоже жизнь.
Шестнадцать дней я пил. Нас, тех, кто служил на Кушке, в эти дни вернулось 13 человек. Двое из-под Минска, остальные минчане. Ну как же не попить героям?! Иногда сидели у кого ни будь на хате, чаще на природе. Нам никто не был нужен в такие моменты. Набирали пойла и забирались в глушь лесков, а то шли по полям, до какой либо рощицы, или оврага. Но когда возвращались и шли по городу, чувство было такое, я помню, что мы выше, больше, могучее всех всех других. Стая? Может быть. Хмель? Тоже точно.
В какой то момент я почувствовал - всё, хватит!
И пошёл работать. До сих пор мне гордо, что пил после армии только 16-ть дней, ведь так, полагаю, никто никто не смог.
------------------------
1972 - 1974.
