Случайность. Рассказ.

доказать  ей,  что  я,  дескать,  не  могу  без  нее  жить.  Все  это  я,  естественно,  прочитал  в  ее  мыслях  и  до  сих  пор  не  нахожу  себе  места  от  возмущения.  Я  не  хочу,  чтобы  она  так  думала  -  это  очень  поднимает  ее  в  собственных  глазах,  а  меня  при  этом  ни  во  что  не  ставит.И  поэтому  вот  уже  несколько  месяцев  -  пусть  пока  безуспешно,  но  с  неослабевающей  настойчивостью  -  я  пытаюсь  доказать  ей  обратное.
     Я  прихожу  к  ней  почти  каждый  день,  в  одно  и  то  же  время  -  в  девять  или  в  половину  десятого  вечера.  Я  знаю,  что  в  эти  часы  она  обычно  ничем  серьезным  не  занята  -  вяжет,  читает  или  просто  сидит,  откинувшись,  в  кресле.
     Я  бесшумно  подхожу  к  ней,  пытливо  вглядываюсь  в  лицо,  словно  ожидая  какого-нибудь  тайного  знака,  и  в  который  раз  начинаю  как  заклинание:  «То,  что  ты  думаешь  обо  мне  -  неправда!  Неправда!  Все  это  только  твое  воображение.  У  меня  и  в  мыслях  не  было  тогда  покончить  с  собой.  Это  все  случайность,  чистая  случайность.  И  не  нужно  делать  из  меня  страдающего  героя,  а  из  себя  -  раскаивающуюся  преступницу.  Все  равно  это  теперь  никому  не  поможет.  Так  что  смирись  и  не  строй  глупых  иллюзий.  Смотри  на  вещи  проще  -  ты  ведь  сама  не  раз  учила  меня  этому…»
     Я  могу  говорить  так  часами,  хотя  заранее  знаю,  что  все  напрасно,  что  речь  моя  и  в  этот  раз  не  будет  услышана.  И  все-таки  я  надеюсь,  что  когда-нибудь  добьюсь  своего:  мои  слова  дойдут  до  нее  и  возымеют  нужное    действие.    Она    поймет,    что    безнадежно   опоздала,  что  поезд  давно  ушел,  не  оставив  ей  никаких  надежд  -  только  безысходность  и  одиночество.  Вот  тогда  она  будет  страдать,  но  страдать  уже  по-настоящему,  без  всех  этих   романтических  представлений,  почерпнутых  из  бульварных  романов  и  бездарных  сериалов  -  тогда  она,  наконец,  испытает  то,  что  испытал  я.    
     Однако  я  знаю,  что  это  будет  еще  не  скоро,  что  для  того,  чтобы  добиться  своего,  мне  потребуется  много  терпения,  а  главное  -  времени.  Но  вот  его-то  у  меня  как  раз  и  нет.  Я  чувствую,  всеми  своими  фибрами  ощущаю,  что  довлеющие  надо  мной  силы  (о  которых  я  имею  пока  самое  смутное  представление)  буквально  наступают  мне  на  пятки,  торопят  поскорей  разделаться  со  всеми  земными  делами,  давая  понять,  что  впереди  меня  ждет  нечто  новое,  таинственное  и  неизведанное.  
     Однако,  как  бы  ни  было  заманчиво  это  новое,  я  все  еще  не  тороплюсь  внимать  их  настойчивым  требованиям,  я  по-прежнему  верен  своему  замыслу  и,  мне  кажется,  постепенно  начинаю  одерживать  над  ними  верх.  Во  всяком  случае,  последнее  время  они  как  будто  оставили  меня  в  покое.  Хотя  я  вполне  допускаю,  что  это  только  затишье  перед  бурей,  что  мои  незримые  соглядатаи  в  настоящий  момент  набираются  сил  перед  новым  решительным  натиском.
     А  может,  они  давно  махнули  на  меня  рукой,  предоставив  самому  делать  свой  выбор?  Хотелось  бы  верить.  Впрочем,  меня  на  этот  счет  одолевают  большие  сомнения.  Самое  первое,  что  я  открыл  для  себя,  оказавшись  здесь:  ничего  в  этом  мире  не  случается  просто  так,  все  заранее  предопределено,  включая  и  наши  рождение  и  смерть.  Что  касается  последней,  то  это,  по  моему  глубокому  убеждению,  есть  ни  что  иное,  как  переход  в  другое  состояние,  свидетельствующий  о  том,  что  ты  выполнил  свое  предназначение  в  земной  жизни  и  теперь  тебе  предстоит  какая-то  новая  миссия,  правда,  уже  в  совершенно  ином  качестве.
     Но  в  чем  же  тогда  было  мое  земное  предназначение?  Неужели  только  в  том,  чтобы  полюбить  женщину,  в  силу  каких-то  своих  природных  особенностей  не  сумевшую  в  полной  мере  оценить  это  чувство,  и  потом  своей  собственной  смертью  доказать  ей,  что  она  была  не  права,  что  есть  еще,  оказывается,  в  этом  мире  ценности,  не  подлежащие  переоценке,  и  что,  как  ни  странно  это  на  первый  взгляд  выглядит,  они-то  в  конечном  счете  и  определяют  смысл  нашего  существования?
     Но  если  это  так,  то  получается,  что  я  сам  себе  противоречу,  что  смерть  моя  вовсе  не  была  случайностью  и,  может  быть,  где-то  на  подсознательном  уровне  я  даже  желал  этого…
     Нет-нет,  все  это  вздор  и  не  имеет  под  собой  никаких  оснований!  Поэтому  я  во  что  бы  то  ни  стало   должен   доказать   обратное.   И  ей,   и  себе.  И  я  это  сделаю.  Я  все  равно  добьюсь  этого  любым  доступным  мне  способом.
     Уже  несколько  раз  я  пробовал  являться  ей  во  сне  (я  ведь  и  на  такое  способен,  хотя  и  с  большим  трудом,  так  как  это  означает  выход  на  совершенно  иной  уровень  и  связано  с  немалыми  трудностями),  однако,  как  и  ожидалось,  и  здесь  потерпел  фиаско:  она  слишком  убеждена  в  своей  правоте,  чтобы  верить  каким-то  там  снам.
     Но  я  все  еще  не  теряю  надежды,  и  по-прежнему  моя  главная  ставка  на  эти  вечерние  визиты  к  ней.  Дело  в  том,  что,  общаясь  с  такими  же,  как  я,  мне  не  раз  доводилось  слышать,  будто  бы  имели  место  случаи,  когда  нам,  представителям  так  называемого  потустороннего  мира,  удавалось  достучаться  таким  образом  до  живых,  и  это  всегда  производило  неизгладимое  впечатление  на  последних.  Правда,  говорили,  такое  бывает  возможно  только  при…  как  бы  это  поточнее  выразиться…  обоюдном  желании  сторон,  а  этого  -  увы  -  пока  не  наблюдается…
     Впрочем,  я,  кажется,  заболтался  и  совершенно  забыл  о  времени.  Приближается  час  моего  свидания  с  Галиной.  Я  должен  спешить.  Она  уже,  наверно,  переделала  все  свои  домашние  дела  и  теперь,  как  всегда,  сидит  в  своем  любимом  кресле,  откинувшись  на  спинку  и  вытянув  руки  на  подлокотниках.  Взгляд  ее  устремлен  вдаль,  но  глаза  смотрят,  ничего  не  видя  вокруг.  Кажется,  что  она  все  время  кого-то  ждет.
     Может  быть,  она  ждет  меня…



     1994  г.