Двое

Он спустился в кухню. Приготовил кофе, тосты, поставил все это на поднос и вернулся в спальню. Соня проснулась, услышав, что хлопнула дверь. Никита закрывал ее ногой и не сумел удержать. Руки были заняты подносом. Никита тут же поставил поднос перед ней на кровать. Он кормил ее завтраком, передавая ей кусочки хлеба, обмакивая их в мед. Соня улыбалась, стараясь не капнуть на одеяло.

Не дав ей допить кофе, Никита переставил поднос на столик и нырнул к ней под одеяло.
Потом они перекусили еще раз.

- Сегодня хорошее солнце. Пошли на пляж, - предложил Никита.
Они вышли за калитку. Никита скомандовал псу: - Рядом!
Повернув налево, они направились к пляжу. Идти было минут десять. Воскресенье, народу много. Много припаркованных машин. Никита был в джинсах, как всегда без футболки. Соня в своем черном сарафанчике. Рамзес вообще без купальника, как у них, у фараонов принято.

Вошли на территорию пляжа. Соня обошла вокруг столба с вертикальной надписью  "Пляж "Ласковый", а Никита уже снова протягивал ей руку. По дорожке из больших серых плит дошли почти до самой воды, свернули направо, уйдя достаточно далеко от купающихся. Из-за Рамзеса.

Никита расстелил коврик. Разделись. Соня оказалась в лиловом купальнике с серебряным напылением на лифчике. Загорелая.
- Ты красивая, - тихо произнес Никита. Рамзес был с ним согласен.

Сильный ветер нес с воды белые бурунчики. Несколько человек катались на водных лыжах, один даже на буксире у  "крыла". Соня встала, чтобы лучше видеть, приложила руку козырьком к глазам. Никита тоже поднялся, обнял ее сзади обеими руками, прислонил к себе, спросил:
- Хочешь так покататься?
- Ты что, шутишь? Я на такие подвиги не способна.
- Ну, тогда пойдем купаться традиционным способом.
Никита предложил ей заплыть вместе подальше, но Соня отказалась. Поплавала немного вдоль берега и вышла на песок. Никита с удовольствием посмотрел ей вслед. Такая ладненькая, так и хочется потрогать! Он ушел в воду и заплыл довольно далеко. Когда вернулся на берег, ему навстречу вышли уже двое: Соня и Рамзес.

Никита обнял девушку, слегка прижавшись мокрой грудью к ее теплому плечику. Она поежилась. Потом они лежали на коврике, все трое. Никита рассказывал, как учился плавать, когда был маленький.

Уходя с пляжа, они проходили мимо пляжного бара.
- Хочешь? – спросил он.
- Как ты, - ответила она,  - кофе здесь есть?
- Кофе здесь так себе, посредственный.
- А мы попросим.
И она действительно попросила  мальчика-бармена:
- Сварите нам… Никита, ты будешь кофе? Нет? Сварите мне хороший кофе.

Мальчик, польщенный обращением красивой девушки, стал объяснять ей, что такое  "espresso",  что такое "americano". Будто она не знает! Хорошенький кудрявый мальчик.
Никита, облокотившись на барную стойку. Улыбался, глядя на Соню. Это она так кокетничает с мальчиком?
- Ну, а мне пива!
А мальчик опять Соне:  - А мороженого хотите?
- Конечно!

Сели за столик. Навес над баром закрывал их от солнца. Стулья были синие со спинкой в сине-белую клеточку. Никита смотрел на все глазами Сони, как будто никогда ничего этого раньше не видел. Она сидела спиной к барной стойке, он сел напротив, чтобы смотреть на нее.

- А где Рамзес? – вдруг вспомнила и испугалась она.
- А он пива не пьет, - Никита проследил за ее реакцией. Она улыбалась. – Вон он сидит. Хочешь, фокус покажу?
Он незаметно шлепнул себя по ноге сбоку, и пес, незамеченный барменом, через пару секунд оказался под их столиком. Соня была в восторге.

Мороженое съедено, кофе и пиво выпиты. Проходя мимо барной стойки, Соня опять остановилась и спросила мальчика:
- А здесь в поселке есть книжный магазин?
Тот задумался. Вот незадача!

Никита взял ее за плечи, кивнул бармену и увел Соню из бара.
- Ты что кокетничаешь с мальчишкой! Тебе больше не у кого спросить про книжный магазин?
- Ты обиделся? Я же в шутку?
- А что ты хочешь найти в книжном?
- Есть такой немецкий писатель Шлинк. Только что вышла его книга  "Чтец".  Я не успела купить в  городе.

Выйдя из бара, они прошли по деревянным мосткам, положенным на песок, и дошли до асфальтовой дорожки. Соня шла босиком, несла в руках босоножки. Слева от дорожки под деревом была установлена оригинальная скамья. Это был огромный ствол дерева, распиленный вдоль. Никите эта скамейка всегда напоминала тот бутерброд из половины батона, который ест в фильме  "Девчата" Надежда Румянцева.

Соня присела на скамью и стала рукой стряхивать песок с ног, чтобы обуться. Никита присел перед ней, взял в ладони ее ногу, обтер рукой и сам надел ей босоножку, а потом то же самое с другой ногой. Делал все это, глядя ей в глаза.


Когда перед ужином они поднялись наверх, чтобы, Никита захотел ей помочь, стал расстегивать молнию на ее сарафанчике. Он немного помолчал, любуясь ею, а потом прошептал ей на ухо:
-Повернись к окну.   Сонечка, я мечтал об этом весь день.
После, когда они оба свалились на кресло, Никита попросил:-
- Посмотри, мы там подоконник не снесли?
Она снова улыбнулась. Господи, он готов как угодно, пусть глупо, шутить для нее всю жизнь.

После ужина они ели черешню. Или это была вишня? Огромная тарелка. Чтобы ей было удобнее (естественно!), он посадил ее себе на колени и кормил, как ребенка. Когда ему попалась гроздь особенно крупных ягод, Никита надел ее Соне на ухо, словно это была сережка. Он сразу же захотел сфотографировать ее с таким украшением, но она решительно воспротивилась этому. Никита не стал настаивать, решил, что еще будет такая возможность.

Соня попросила поставить диск с той мелодией, под которую они  танцевали в первый вечер.
Какой же чудодей придумал танцы? Никита никогда раньше не интересовался этим  "народным творчеством", но теперь понял, насколько был неправ. Наверное, даже какой-нибудь менуэт  может возбуждать, но сегодняшние "бесфигурные" танцы созданы для влюбленных. Можно держать девушку за руку, хочешь за обе руки, можно прижать к себе ее руки, можно обнять. Объятие в танце - это не то, что объятие в постели. Объятие в танце - это сладостное оттягивание момента любви.

Никита никак не мог понять, почему его так умиляет и возбуждает то, что Соня такая маленькая по сравнению с ним. В танце он возвышался  над ней сантиметров на тридцать, а в постели, когда он посадил ее на себя, она оказалась выше, а он смотрел на нее снизу. Он смотрел снизу на ее личико (господи, он даже про себя думал о ней с уменьшительными суффиксами!), гладил шейку и подбородок, грудь и животик.

- Ты никогда не загораешь без купальника?
- В принципе нет, а что?
- Вот тут кожа белая. -  И он погладил там, кожа белая.
Соня запрокинула голову. Никита почувствовал, как она изогнула спину. Обрадовавшись этому, он снова стал ласкать ее шею и подбородок. Она повела головой направо и налево, подставляя шею под его пальцы.

- Соня, я буду звать тебя  Нэко-тян.
- Что это значит?
- По-японски это  кошечка.
- Почему?
- Потому что мне так  нравится, потому что ты похожа на кошечку. Потому что ты мне нравишься.
Он сел, и они снова оказались лицом к лицу. И ведь до сей поры он так ни разу и не поцеловал ее по-настоящему. Наверное, впервые за много лет после первой наивной юношеской любви, Никита боялся причинить девушке вред, боль, обидеть. Сдерживал себя, ему казалось, что, если он отдастся любви бесконтрольно, то непременно что-нибудь ей сломает или разорвет. Как, впрочем, и получилось уже!

Сейчас он чувствовал ногами прохладную кожу ее попки, прижимал Соню к своей груди, ее руки снова обнимали его плечи, а он все целовал и целовал ее шею.


                           

Никита снова, как и вчера, принес завтрак ей в постель. Спросил, как она себя чувствует.
- Сонечка, мы сегодня  поедем на озеро. В лес.

Он чувствовал необыкновенную легкость и свободу. Накануне вечером, он позвонил своему заместителю и попросил не трогать его сегодня. А вот завтра он появится, но не на весь день. Заместитель был парень умный, обещал все исполнить.

Соня вышла из ванной в сереньком трикотажном платье с необыкновенным рисунком в "капельку". Маленький рукавчик, маленький круглый вырез. До чего же изящна! А он-то, не зная, что у нее с собой есть еще какая-то одежда, хотел предложить ей одну из своих рубашек. При ее росте это было бы как платье!

Старая, давно забытая дорога. Кажется, здесь редко проезжают машины.  Свернув с последней, уже почти даже не дороги, а тропы, они проехали еще метров сто по лесу и остановились недалеко от озера.
- Ну, вот, мы приехали!
Соня ахнула: - Тут вообще-то ступала нога человека?
- Ступала. И это была моя нога. И нескольких моих друзей.   Вода в озере очень чистая. Купаться одно удовольствие. А еще здесь водятся щуки.
- Нет, я купаться не стану! Я боюсь щук. Укусят.
-  Не бойся, маленьких девочек они не едят.  – Засмеялся Никита, -  "Маленьких ам нельзя"!

Наверное, как на всех озерах Карелии, берега заросли камышом, высокой травой. А на глади воды, словно остатки пены в ванне, плавали серо-желто-зеленые островки из того же камыша. Они закрывали обзор и превращали озеро в водный лабиринт.

Никита расстелил на берегу прихваченный из дома коврик. Маленький такой, два на полтора метра. Этот коврик был фамильным достоянием. В  семье Батуриных он был всегда.  На памяти Никиты никому не приходило в голову беречь коврик. На нем играл маленький Никита, потом на нем спали собаки, потом он просто использовался, когда нужно было перетащить тяжелую мебель, а царапать пол было жалко. Коврик стирали, отдавали в чистку, и ничего с ним не делалось. Лет пять назад Никита вынес коврик во двор, чтобы почистить его на снегу (сто раз так делал!), и обомлел, на левой стороне коврика виднелась вышитая надпись: Герат.  Это они с бесценным ковром из Герата проделывали все эти безобразия! Никита аккуратно вычистил коврик и теперь использовал его только для личного пользования.

Соня оглядывалась по сторонам:
- А здесь больше никого нет?
- Злоумышленников? Нет, не бойся, я с тобой. И Рамзес. Кстати, здесь можно загорать без купальника.
Никита тут же прикусил себе язык. Опять он про то же! Она еще подумает, что у него пунктик.

Вода в озере действительно была чистой, но холодной. А дно было вязким от ила. Попробовав дно ногой, Соня поморщилась. Никита взял ее на руки и отнес туда, где можно было плавать. И обратно тем же манером. Ее волосы намокли, она долго вытирала их полотенцем. Они искупали Рамзеса.
- Главное, не дать ему отряхнуться возле нас.
Но увернуться не удалось, ни ему, ни ей.
Мокрые волосы на ее головке сами закрутились колечками. На шею спустились два-три более длинных завитка. Вот на кого она была похожа с такой прической: на мальчика-подростка из античности.

После купания устроились загорать на коврике. Все трое. Рамзес проделывал те же безобразия, что и всегда. Никита опять, опираясь на локоть, смотрел на Соню, которая лежала с закрытыми глазами. Протянув руку, он сорвал длинную травинку и начал осторожно щекотать ее. Она, не открывая глаз, отмахнулась рукой, думала, какая-нибудь мошка. Никита засмеялся.
Она открыла глаза:  - Это ты?
- Я, дорогая, - и  продолжил водить по ее коже, теперь уже пальцем.

Соня перевернулась на живот, видимо решила, что  эта сторона уже достаточно поджарилась. Никита