Двое

                         
                               


  В Петербурге стоит жаркое лето. Не только люди, но и собаки мучаются от жары. Может быть, и кошки, но кошки у Никиты не было. А вот собака у него была, большой светлый лабрадор по прозванию Рамзес, величественный и мудрый, как и положено при таком имени. Никита никогда не закрывал пса в доме, когда уезжал утром на работу. И на цепь вообще не сажал. Этого еще не хватало!

  Днем в отсутствие Никиты Рамзес был за хозяина, он дозором обходил участок, следил за порядком. Он никогда не убежал бы с участка, но уж и никого не впустил бы – не выпустил. Обычно он устраивался где-нибудь в тени дома и передвигался на новое место, когда передвигалась тень. Если вдруг пошел бы дождь, или стало бы холодно, пошел бы снег, град, иное стихийное бедствие (нужное подчеркнуть), Рамзес укрылся бы в специально оборудованном домике под крыльцом.

  Уезжая утром в город, Никита оставлял собаке еду и огромную миску с водой. Чаще всего в такую жару еда была нетронута, а миска с водой вылизана до сухости. Потом Никита догадался и налил воды в маленький декоративный бассейн, который он еще не привел в надлежащий вид.

  Никита подъехал к своему дому. Это было совсем близко от шоссе, пять минут медленной езды по совсем уже курортной территории, потом под горку, чуть повернуть, мимо маленькой площади со скамеечкой в центре и  "вот мой дом родной". Он нажал кнопку на брелоке от ключей, ворота поднялись, и он въехал во двор.

  Пес с отчаянной радостью кинулся к нему. Аналогичным действием для человека было бы броситься на шею. Никита погладил собаку по голове, почесал грудку, потрепал по шее. Рамзес в ответ на ласку взял зубами руку хозяина за запястье и помотал головой, как будто руку пожал.
  - Соскучился? Купаться пойдем?
  Пес завилял хвостом, выражая готовность искупаться в заливе.

  Никита налил в собачью миску свежей воды. Пока пес шумно лакал, брызгая вокруг, поднимая время от времени голову, чтобы проверить, не пропал ли опять человек, не уехал ли куда-то на машине, Никита переоделся. Офисный костюм повис на вешалке, рубашка полетела в корзину для белья.

  Приличия приличиями, но сегодня он пойдет на пляж в одних джинсах, без футболки. Ну, ладно, он возьмет ее с собой. Не хромой, не кривой, высокий, метр девяносто пять, между прочим, загорелый, хорошо сложенный, тридцати пяти лет от роду. Не без приятности во внешности.
  - Рамзес, идем!

  Никита взял с собой поводок, но здесь, в Солнечном, он никогда не пристегивал пса. Рамзес был на редкость хорошо воспитан и никогда не устраивал уличных скандалов. До залива идти было всего ничего. Вечернее солнце уже не было таким яростным, как днем, так что можно было пройтись медленно, нога за ногу, наслаждаясь поднявшимся легким ветерком. У самого пляжа на скамейке сидела молоденькая девушка. Никита бросил на нее взгляд. Черт, какие девочки подросли!

  Далее грамматика фразы предусматривала продолжение:  "… подросли, пока он крутился, ревновал, мучился, разводился. Тосковал".

  Поскольку он пришел на пляж с собакой, то нужно было расположиться подальше от купальщиков.  Никита свернул направо и долго шел по дорожке. Найдя подходящее место, он бросил на песок футболку и полотенце.
  - Рамзес, купаться!

  Они прошли по мелководью. Никита искупал пса, вывел его на берег, посадил. Велел ждать себя. Каждый раз, ожидая человека, пес нервничал так, словно прощался с ним навеки. Он не сводил глаз с Никиты, удаляющегося в воде все дальше и дальше, и даже поскуливал.

  Ну, вот, кажется, человек одумался и решил вернуться к нему, который так его любит. Вот тут можно было на него наброситься, традиционно поставить передние лапы ему на грудь, попытаться лизнуть в нос. Слава богу, ты со мной!
  После собачьих объятий Никите пришлось снова поплескать на себя водой. Он хлопнул пса по заднице, и они наперегонки понеслись к оставленной одежде.

  Солнце потихоньку прикрывалось дымкой. Никита растянулся на полотенце (опять забыл взять на пляж какой-нибудь коврик!), объявил псу:
  - Полчаса мои. Меня не трогать!

  Рамзес вздохнул. Неужели человек сказал это всерьез? Потом он стал медленно-медленно придвигаться к Никите, который лежал на животе, закрыв глаза, вытянув вперед руки. Сначала Рамзес чуть-чуть переступил передними лапами. Вздохнул еще раз. Потом лег. Это уже большое завоевание, ведь его голова оказалась больше чем на полметра ближе к хозяину. Голова легла между передними лапами, на морде была написана такая тоска, что только бессердечный не отменил бы последнее приказание. Наверное, Никита не был совсем уж бессердечным, потому что он, уже давно слыша перемещения пса, тихонько улыбался.
  - Ну, ладно, иди ко мне!

  Может ли быть в жизни бóльшая радость? Рамзес плюхнулся на кусочек полотенца под боком Никиты, лизнул его в шею и тут же попытался перевернуться кверху животом. Никита, не поворачивая головы, сказал:
  - Рамзес, дай мне отдохнуть!

  Пес опять вздохнул, перевернулся снова на живот, чуть не вытеснив Никиту с полотенца, и для подтверждения своей связи с человеком положил морду (мокрую, конечно) ему на спину.
  Через полчаса, как и было обещано, Никита поднялся, стряхнул с себя песок, оделся. Даже надел футболку. Причесался пятерней. Давно пора подстричься! Собрал вещи.

  Направляясь к выходу с пляжа, они прошли мимо пляжного кафе. А pourquoi-pas, собственно говоря?
  В кафе с собакой, конечно, нельзя, но они обычно поступали так: Никита заходил, заказывал то, что хотел, и садился за столик. Пес сидел на расстоянии метров в пять-десять и ждал условного сигнала. Как только такой сигнал поступал, как правило. Никита  опускал руку и хлопал себя по ноге, так, чтобы пес видел, тогда Рамзес тихонечко входил под навес кафе (стен-то не было!) и устраивался под столом у ног хозяина. Так они поступили и на сей раз.

  Никита сидел за столиком, смотрел на море, пил пиво. На горизонте были видны форты, какие-то морские строительные краны, купол собора в Кронштадте.  Слева от кафе на песке разыгрывалась забавная сцена. Там толстая тетка в ярком купальнике в состоянии, близком к истерике, отмахивалась руками от чаек. Видимо, она сначала кидала птицам какие-нибудь кусочки, а потом чайки стали требовать продолжения банкета. Вокруг смеялись. Хичкок, где ты?

  Мимо Никиты в сторону барной стойки прошел парень в длинных трусах и почти сразу же вернулся обратно, неся в обеих руках по большому стакану с пивом. Механически провожая его взглядом, Никита увидел, как из-за песчаного холма, совсем близко от бара, навстречу парню поднялась девушка. Topless.
  Девушка была пухленькая. Прежде чем взять протянутый ей стакан, она подняла руки и закрепила волосы заколкой. Полные грудки колыхнулись. Она взяла свое пиво и повернулась к Никите спиной. Ее трусики были очень маленькими. Разговаривая со своим другом, девушка смеялась, поворачивалась. Поправляла что-то у своих ног. Никита почувствовал, что ему не хватает воздуха. Отвести от нее взгляд он не мог. Слава богу, на нем темные очки!
  - Рамзес, пойдем, так до греха недалеко! Пойдем, дорогой, пожарим мясо, посмотрим  Formula-1.

  Медленным прогулочным шагом они вернулись домой. Вернулись, вошли в калитку, закрыли ее за собой. Перед тем, как войти, Никита бросил взгляд на маленькую японскую камеру слежения, замаскированную на сосне, и на другую  "официальную", над воротами.

  Сколько там было соток в его участке, он никогда не помнил. Не очень много. Но это не главное. Он же не собирался разводить здесь огурцы и картошку. На участке был дом, его гордость. Когда несколько лет назад Никита купил этот участок, здесь стоял совсем другой дом. Обыкновенный, старый,  не то, чтобы развалюха, но никудышный, не приносящий радости. Никита снес тот дом и построил новый. Сам нарисовал, сам договаривался с архитектором. Тогда он хотел, чтобы в доме все было удобно, приятно. Чтобы в доме было место, где будут играть и возиться его дети.

  Не получилось.
  Но этот дом он все равно любил. Он полюбил его уже тогда, когда увидел в первый раз на рисунке архитектора. В полуподвальном помещении была баня, прачечная и маленький тренажерный зал. Позже появилась небольшая пристройка, в ней был гараж, он же мастерская, а на крыше гаража  не то балкон, не то терраса. В первом этаже была кухня, столовая и кладовка, а во втором спальни и кабинет. Был даже маленький чердак с окнами на потолке, который при необходимости тоже можно было превратить в нечто осмысленное.

  Кухня была идеальной, была создана как раз для того, чтобы хозяйка получала удовольствие от своих действий. Вначале, сразу после развода, Никита хотел все это поменять, чтобы ничего не напоминало о бывшей жене, но сначала руки не добрались, а потом стало все равно. Теперь эта кухня помогает жить ему. И точка!

  Никита разморозил мясо в микроволновке, приготовил на скорую руку что-то вроде маринада и пошел разжигать печь во дворе. Пока топилась печь, и лежало в микроволновке мясо, Никита подметал двор, дорожки. Иногда добрые люди умудрялись перекинуть через забор мусор. Надо же порадовать хозяев. Рядом крутился Рамзес.  Хозяин, выпусти меня за ворота! Я найду того, кто это бросил!

  Стемнело окончательно. От какого-то из соседних домов доносилась музыка. Никита сидел за столом во дворе, ел, кормил пса, разомлевшего от мяса, спокойствия, близости хозяина. Запах дыма и жареного мяса и Никите доставлял огромное удовольствие. Позже, видимо на той же даче, где играла музыка, стали запускать фейерверк. Там, пожалуй, праздник, чей-нибудь день рождения. Юбилей какой-нибудь. Или свадьба.

  Никита в плетеном кресле откинулся, наблюдая разноцветные всполохи в темно-синем небе, видные через вертикали сосен, отделяющих его дом от того, в котором праздник.
  - Ну, что, Рамзес? Мыться и спать? Или поработать часик?
  Рамзес ответил, что лучше, конечно, спать, хотя он понимает, что хозяин сейчас сядет за компьютер.
  - Я рад, Рамзес, что ты меня понимаешь! И напомни мне, чтобы я вымыл машину.

  Никита уже давно осознал, что старается, особенно по вечерам, работать как можно больше, чтобы устать и сразу заснуть. Чтобы перед сном, ночью, в постели ни о чем не думать. Но нет худа без добра. Неожиданно это принесло плоды, которых он не ждал. Никита стал отдавать работе все свое время, и его бизнес стал успешным.
  Но за компьютером спать не будешь, утром нужно прилично выглядеть. Хочешь - не хочешь, нужно вставать под душ  и ложиться в  одинокую постель. А как только он там оказался, перед глазами встала та девочка-topless на пляже. Как она подняла руки…

  Шесть утра. Подъем. Никиту будит включающийся телевизор. Это надежнее, чем обычный будильник, который однажды был выкинут в окно. Встал. Практически с закрытыми глазами пошел в ванную. Окончательно проснулся только под душем.

  Завтрак холостяка: сок, кофе, бутерброды. В пакет два-три разрезанных на кусочки яблок, это чтобы погрызть в пути. Портфель, книга (газеты он купит по дороге), бутылка минералки, зонт (на всякий случай), мобильный телефон, бумажник. Последние распоряжения Рамзесу. Ну вот, чуть не забыл: пакет с рубашками в стирку. Теперь, кажется, все.

  День прошел без особых проблем.