На гауптвахте, к ним в камеру (куда их доставил патруль) зашёл комендант города и после непродолжительной беседы, он с вызванным в комендатуру корабельным политруком, отправил их на корабль.Объявить десять суток губы Лёве обьявить-объявили, но посадить не успели, он попал на операцию в госпиталь.
Через тридцать лет Лёва столкнулся с тем сундуком Савельевым, в социальных сетях.Тот вёл страничку ветеранов флота и был таким богобоязненным, что вызывал этим у Лёвы большое подозрение."Вы теперь наверное чувствуете раскаяние за тот свой поступок?" - спросил тот "дятел" у Лёвы. Мрак - если мозгов не было по молодости их не прибавилось и к старости, что он убедительно и продемонстрировал, прельстившись высокой российской пенсией и льготами, предав свою Родину Украину, переметнувшись в российские подданные.А Лёве клялся и божился, что он настоящий украинский патриот - им и умрёт.Предавший не единожды...
Но то будет в далёком будущем, а сейчас...Динамик захрипел и прокашлявшись прогремел казённым басом:"Команде построиться для похода в баню".
Давно нетопленая баня встретила молодых призывников обшарпанными сырыми стенами,(по всей видимости помнящих ещё царских моряков), запахом сырости, хлорки и холодной водой.Валявшийся сиротливо на подоконнике, кусок хозяйственного мыла призывниками был проигнорирован, а зря - в дальнейшем на боевой службе, о такой роскоши, как холодная пресная вода и хозяйственное мыло, можно будет только мечтать.После бани им выдали белую, с зелёным отливом, дубовую матросскую робу, сидевшую на них коробом. Притырошный вид, оболваненных на лысо, переодетых призывников дополнял черный флотский ремень, одетый поверх голандки.
"Гандон перетянутый ремнём" - пошутил Лёвин земляк Витя Кириленко.
Так Лёва начал свою срочную флотскую службу, длинною в три года.Он никогда не жалел о том, что не воспользовался отсрочкой и пошёл добровольцем на флот.Не его вина, что флот оказался гнилой, как и вся советская идеология.
***
Плавучая казарма под номером 138, где располагался учебный отряд бригады УВФ, была пришвартована в Угольной бухте.Давно не крашенный корпус коробки, тёрся о кранцы причала, скрипел и жалобно выл потусторонними голосами, вызывая у новоприбывших молодых матросов по ночам неконтролированный страх.В этом не было ничего удивительного.В свои лучшие года, она стояла в Египте и во время войны её холодильные камеры использовались под морг.В то время это была вполне привычная практика.В чём Лёве вскоре и самому пришлось убедиться попав на боевую службу в Сирию, в порт Тартус.Но это будет в будущем, а сейчас в учебке, его ждал постоянно обдолбанный, пьяный, старшина первой статьи Вася Мазихин со товарищи.
Усугубив вечером очередную дозу домашнего винчика с димедролом, которым торговали бабушки (жёны и матери офицеров и мичманов флота) с улицы Ревякина, он со своими годками развлекался ночными взлёт-посадками. обучая салабонов, одеваться, раздеваться за сорок пять секунд -столько горит спичка. Особо нерасторопных ждали ночные развлечения под паёлами и чистка гальюна своей зубной щёткой и бритвенным лезвием.Но не всё так было плохо в учебке - особо одарённые, научились у них подделывать увольнительные записки и пить одеколон не закусывая, что в дальнейшем им сильно пригодилось. Сходить в самоход к девушкам в общежитие или к бабушкам за вином, без липовой увольнительной не было никакой возможности.Город до такой степени кишел патрулями, что выйдя за пределы воинской части, правую руку уже можно было не опускать, а идти болванчиком, крутя головой на сто восемьдесят градусов и козырять всем подряд.
Город камней, блядей и бескозырок - так называли в то время, сами моряки город Севастополь.Базу советского парадного черноморского флота.Таким он и остался.
За полтора месяца учебки молодые моряки-салабоны, научились; делать имитацию приборки и физзарядки, одеваться-раздеваться за сорок пять секунд, ходить строевым шагом с песней о штормовых морях, чистить картошку, мыть посуду и пить одеколон. Как с багажом таких знаний защищать Родину - осталось для Лёвы тайной за семью печатями.
"Извините, что не так.Остальному вас научат на кораблях",- выпроваживая их на Балтийский флот в город Балтийск, напутствовал команду, командир ПКЗ-138 лейтенант, фамилию которого память Лёвы Давыдова не сохранила.
***
Иссеченная и измочаленная, зимними ветрами и штормами в Атлантике, засуреченная вся в ржавчине девятка, ПМ-9, проведя полгода в дальнем загранзаплыве, вернулась с Балтийского флота, благополучно в семьдесят седьмом году на свою базу - в Севастополь.Почему благополучно? - имеете вы право спросить.Имею право вам ответить - да потому,что не всем и не всегда так везло.
В 1978 году подводная лодка проекта Б - 641, которую к празднику Советской Армии и Флота, вытолкали раньше срока с ремонта из порта Тартус в автономку, на базу не вернулась.Ходили слухи, что она попав в газировку провалилась на глубину, где и была раздавлена давлением. Говорили - случайность.
Позвольте, уважаемые читатели, сказать несколько слов от автора - Вечная вам память братишки.
Я не один день провёл в затхлых отсеках той субмарины.Только в тех условиях и воспитываются мужчины, которые становятся настоящими моряками.
По истечению многих лет Лёва Давыдов всё острее стал понимать, как им не сказано свезло, что они остались в живых, и что огромная заслуга в этом принадлежит их командиру, капитану второго ранга Савочкину.Этот командир смог организовать, так службу на вверенном ему корабле, что они все вернулись живыми и здоровыми не только с того дальнего похода, но и со следующей боевой службы.Он многому научил Лёву. Запомнились его уроки, как правильно подбирать команду, заполнять расходные ведомости, искусно прятать концы в воду и выживая в экстремальных условиях выходить сухим из воды.
Небольшое отступление:
Дело было в Атлантическом океане зимой 1977 года. Неподалёку от их корабля резвилось стадо китов, внимание которых привлекла подводная лодка, которая скрываясь от самолёта разведчика"Орион", шла под их плавмастерской в подводном положении, Отделившийся от группы пятиметровый китёнок подплыл вплотную к лодке и пытаясь рассмотреть - это чудо-юдо, болтающееся без толку в бескрайних просторах океана, по неосторожности боднул лодку своей головой.Акустик с подводной лодки потом рассказывал, что китёнок издал такой звук, какой издаёт плачущий, обиженный ребёнок.
Тут же от группы китов стремительно отделились два взрослых кита.Выпустив по фонтану воды, скорее напоминающее пар, выпущенный с рвущихся котлов, они поплыли переговариваясь к кораблю, беря его в коробочку.Даже стоящим на ходовом мостике, был слышен и понятен их разговор:
-Набираем скорость и одновременно бьём по этой жестянке.- просвистел огромный кит скорее всего глава семейства.
-Может не так сильно?-засомневался кит поменьше.
-Хочешь два раза делать одно и тоже!?...
Дискуссию разъярённых китов прервал сухой звук автомата.Командир корабля кап 2 Савочкин стрелял с автомата удобно положив его на фальшборт ходового мостика.Пули с первой очереди, подняв фонтанчики воды, прошлись близко от головы кита.Со второй, прошлись ещё ближе.Пока штурман снаряжал магазины и перезаряжал автомат.Командир взял в руки мегафон и на доступном, понятном всем нациям и живым существам не литературном русском языке, доставшимся ему от предков, предложил китам плыть своей дорогой и не испытывать долго его терпения.Тем временем автомат был снова заряжён.Мегафон был отложен в сторону: мирные переговоры были временно прекращены и снова заговорило оружие.Так упражняясь в словесном диспуте и стрельбе, прошло полчаса.Китам видно порядочно надоели эти матерные нравоучения и подплыв поближе к кораблю. Присвистнув на дворовой манер, они окатили стоящих на мостике людей ледяной океанской водой и буркнув:
-Да пошли вы в жопу ...- развернулись и исчезли в глубинах Атлантического океана.
Во время выполнения боевого задания по сопровождению наших подводных лодок через Гибралтар, плавмастерской довелось семь раз проходить туда-сюда пролив и всё время в Атлантике их встречали весело матерящиеся киты.
***
После Севастопольской учебки команду моряков повезли через весь Союз на ДКБФ в Балтийск и сразу же загнали на борт плавмастерской, А там молодых моряков уже ждали.Не просто ждали, На них молились все годки и подгодки, которым выполнять корабельные работы, почему то, было уже не положено по сроку службы. Это и есть начальный этап годковщины. Как говаривал Лёве, который был в своё время старшиной команды ВТМ, политрук с "Березины" капитана третьего ранга И.В.Полянин: "Давыдов не будешь гнобить молодых - спущу на берег... в мартобре", Что имел в виду старый ловелас - неизвестно.Забавный был сорокалетний старичок-боровичок.
За всю свою службу Лёва Давыдов не встречался с более лихим кораблём, чем ККС "Березина".
За три боевые службы, Лёва повидал немало кораблей и подводных лодок.Кто называл тот корабль рейдэром, кто плавучим дисбатом.Кто за что туда попал, как кому нравилось, тот так его и называл.Очень большим был тот корабль первого ранга. Более двухсот метров в длину, Очень плохо с него было ходить в самоходы.Тяжело было по швартовочным концам подниматься на борт.Высота бортов сумасшедшая.А какая на ней, была годковщина. Поддерживаемая негласно офицерским командным составом, она цвела махровым цветом.То, чему по молодости, в учебке на ПКЗ, учил молодых моряков старшина Вася Мазихин, был как лёгкий бриз.Власть и безнаказанность, не только развращает, но и разъедает душу. Если кто-то пытается рассказывать, за то что в то время на кораблях не было годковщины, значит он либо лжец, либо просто не имеет ни малейшего представления о службе, хотя быть может и носил форму.
Лёва вспомнил себя, зимой в семьдесят девятом, в Средиземке на своей последней боевой службе.На корабле первого ранга в белоснежной перешито-выстиранной в хлорке робишке - лысым, с блестящей. как колено головой, в точке под Кипром - встречающим Новый 1979 год.А рядом, возле ёлки, стоял его корешь, братишка и годок - дед Мороз, Митя Матенков. Около ККС "Березина" стояли в точке ТАКР советский Киев, американский Мидуэй, масса фрегатов и БПК. И если добавить сюда ещё грохот от взлетающих самолётов, эхо канонады, то перед нами предстанет картина маслом - встреча пятой Среднеземноморской эскадры и шестого американского флота.Дурная военно-морская силища и мощь и пугала, и завораживала одновременно.Эту бы мощь, да направить на благие,