А вы как думали пацаны становятся моряками?

нажрётся шила или какого-то шмурдяка с улицы Ревякина,  ночной смотр всему своему подразделению.Эдакий местный божок. советского разлива.Хотя на боевой службе, он был довольно адекватным начальником СМЦ, мы под его руководством отремонтировали не один десяток подводных лодок и кораблей. Пахали на боевой службе вместе с ним и днём и ночью, ну а в Союзе, ему, как шлея под хвост попадала, слетал с катушек на раз.Пил запоямя почти не просыхая.За что и был  командиром девятки кап 2 ранга Савочкиным  списал  на ККС "Березина."

 Неисповедимы пути господни: сначала на тот плавучий штрафбат он списал меня, а потом  и сам огрёб на всю катушку.Как тут не вспомнить нашу поговорку о яме, которую не стоит рыть другому.Но на свою беду даром предвидения он не обладал, так же, как и интеллектом.Да и зачем это надо мичману? Мичману надо уметь правильно служить, не то враз вылетишь с тёплого места.А место у Шепеля было, ну очень и очень тёплое.В его распоряжении были цветные металлы и муфельная печь, в которой  они отлично плавились.В Сирии медь и бронза хорошо шли на ченчь.И вдруг раз...и плавучий дисбат "Березина". Из князи, да в грязи.
  Я с вашего позволения, уважаемые читатели, немного отвлекусь и объясню вам, почему мы тогда называли корабль первого ранга ККС "Березину" - плавучим штрафбатом.
Когда я в 78-м году осенью, стоя  у трапа на плавпирсе, смотрел на огромный десятиметровой высоты  борт корабля, а в длину ККС "Березина"  была более двухсот метров, мне было и интересно и страшно одновременно, ну а когда мы поднялись на его борт и нас провели по его бесконечным палубам и коридорам, страх и любопытство переплавились в ужас - коробка явно не была готова к боевой службе.Какая там на хер боевая служба, когда  отовсюду торчали какие-то трубы и свисали провода, в трюмах переливалась забортная вода с маслом и везде висела жуткая вонь. В дополнение к военно-морскому бардаку: по палубам бродили пьяные гражданские специалисты, пытающиеся доделать то, что должны были сделать ещё в Николаеве на заводе.По ночам мы матросы, переодевшись в гражданскую одежду ходили в самоход за вином и самогоном на улицу Ревякина, а потом вместе с нами на борт поднимались женщины лёгкого поведения с Минки или тоскующие за своими мужьями офицерские жёны, (что в принципе одно и тоже)которые навещали своих друзей, пока их мужья честно выполняли свой воинский долг, в далёких тропических странах.

  Привет вам севастопольские бл@ди - вы, как могли украшали собой наши  суровые военно-морские будни. Город камней, бл@дей и бескозырок - так в то время, сами моряки называли  город Севастополь.

 За два года,  на двух боевых службах, я много повидал и кораблей, и подводных лодок, так что удивить, а тем более испугать меня было тяжело, но "Березине" это почти, что удалось. На ней царила и цвела махровым цветом, поддерживаемая негласно офицерским командным составом, такая годковщина, что казалось ты находишься не на корабле, а в зоне - драки и воровство были там в порядке вещей. С такой  годковщиной я не сталкивался больше ни на каком другом корабле.

 И годки и салабоны сутками не вылазили из под паёл, и на своих боевых постов, что-то там чистили, драили, подсоединяли и проворачивали, пытаясь хоть как-то привести корабль в божеское состояние. И вы знаете, уважаемые читатели, нам таки это почти удалось... Почему почти? Да потому, что то был не корабль, а плавучая катастрофа. За те полгода  первой её боевой службы, мы мало того, что потеряли под Кипром якорь, но ещё и умудрились два раза загореться в Средиземке. Это с ядерным-то оружием на борту.
   Но те прелести боевой службы нас ожидали впереди. А тогда... всё хорошее рано или поздно имеет свойство заканчиваться...И вот свершилось, мы загрузили в  бездонное нутро ККС "Березине" две баржи с автономным пайком для экипажей подводных лодок, два десятка ракет с ядерными боеголовками и массу других ракет и боеприпасов. В Сирии уже в то время шла война.А прекращалась ли она на Ближнем Востоке когда нибудь вообще? Наверное никогда.

Штабные офицеры нам очень долго и убедительно рассказывали за почётный интернациональный долг, который нам предстояло выполнить на напичканном, не готовом к боевому походу корабле. Скорее всего потому, что они и сами не верили ни в нас, ни в наш корабль. Контр-адмирал  Медведев даже проронил скупую мужскую слезу. Благословили и  вытолкали  на боевую службу в Средиземное море, где нас уже ждал ТАКР"Киев", американский авианосец "Мидуэй". куча фрегатов НАТО и советских БПК, и если добавить сюда ещё грохот от взлетающих самолётов, эхо канонады, то перед вами предстанет картина маслом - встреча пятой Средиземноморской эскадры и шестого американского флота.Дурная военно-морская силища и мощь  пугала и  завораживала одновременно.Эту мощь, да направить бы на  мирные дела, но увы...

  Вот на такую коробку и попали мы с мичманом Шепелем: я в команду ВТМ, а он в главным боцманом в боцкоманду. После комфортной жизни на девятке, где мы жили в небольших четырёхместных каютах и питались с одного камбуза, вместе с офицерами и мичманами, мне было на "Березине" не то, что плохо, а как бы это сказать - не комфортно. Кубрики  на тридцать человек, отдельный от офицерского состава (у них был свой камбуз, кают-компания с меню и слугами гарсунщиками, как в ресторане),  матросский камбуз, где кормили такими помоями с сухарями в которых водились животные - стасики, что голод и изжога мучила нас ежедневно. Мичмана питались вместе с нами с одного камбуза - за офицеров их  никто там не считал и за свой офицерский бак в кают-кампанию не усаживал. Такая же рабочая скотинка, как и все моряки срочной службы. С таким же пренебрежением к ним относились и матросы; мичман -  переделанный матрос, недоделанный офицер.

  И вот в такую нездоровую обстановку попал разжиревший и опухший от пьянки мичман Шепель. Чуть ли не второй после командира на девятке человек, от одного взгляда которого тряслись поджилки у всех его подчинённых и тут вот вам, такое же советско-морской тягловый скот, как и все. Было от чего взвыть белугой и пустится берегов. Но надо отдать ему должное, какое-то время он держался молодцом, бегал по всему кораблю прихватывал моряков по шхерам, стучал на них замполиту, но потом, когда он попытался прихватить годков с Ростова и они ему ввалил не по детски, а политрук Полянин за него не заступился, вот тогда-то он и стал приходить в чувства, а может этому способствовал ещё и голод,... но тем не менее, он как-то предложил мне ченч - обмен своего "шила" на нашу жратву. Почему мне? - наверное потому, что знал хорошо на коробке  только меня, и понимал на что я был в то время способен. Мы, в своё время, изымали излишки продуктов не раз на плавскладе ещё в Тартусе, так что "подломить" склад на "Березине", было детской забавой, типа игры в цок. Опломбированная дверь склада, просто снималась с петель, не нарушая целостности замка и пломбы....и здравствуй коммунизм.
 Видели бы вы, как он жрал у себя в шхере тот выменянный на свой спирт, изъятый нами, с офицерского пайка, копчённый окорок.

   Я иногда задаюсь вопросом: "А полезли бы мы в те склады, если бы нас не держали за скотов. а  платили и кормили, как положено морякам?" Думаю, что нет. Хватало бы всего с лихвой, а не приходилось бы курить на боевой службе испитой высушенный чай и пить одеколон.

 Это сейчас хорошо, сидя  у компа в комфортном кресле умничать. а тогда ...Сначала жить, а потом философствовать, ну и конечно же командовать.Хотя какой  там с него, тогда уже был уже командир - так поддельник.

 Вот такие непростые служебные взаимоотношения были у меня. в мою молодость, с советским военно-морским флотом,  да и с самим мичманом Шепелем, который (как мне недавно сообщили ветераны служившие на ККС  "Березине") несколько лет назад, сгорел в пьяном виде от сигареты.

Дерьмо - не тонет.

ККС* - корабль комплексного снабжения
ПМ- 9** - плавмастерская.Сейчас спасательное судно ВМС Украины "Донбасс"
СМЦ*** - слесарно механический цех

                                                         ***

 В бутылках из под вина, принесённых офицером подводником оказался спирт, по нашему шило.Который он с нами и употребил. Мы оказались очень способными учениками, ему и особо стараться не пришлось, обучая нас его пить.

Попав  в начале восьмидесятых к буровикам, на остров Нефтяные Камни, мне пришлось лечить ангину, полученную от зимней рыбалки, полоская горло спиртом.Процедура я Вам должен сказать очень неприятная, но действенная, лет двадцать за ангину я не вспоминал.
А тогда вернувшись в Донузлав, в конце весны, с боевой службы мы окунулись в маковый  степной  океан. И как тогда сказал, мой годок  одессит Толя Лосев,
-Я не умею сильно говорить, но хочется. Поэтому я скажу не сильно, но таки с чувством -Да чтобы мы всегда так жили, как живём сейчас.И хай повыздыхают наши вороги.

Красиво сказал, что красиво то красиво. А какой шикарный вид, открывался  с юта корабля - его не надо было нюхать, его надо было видеть.Это было  необъяснимо красивое и великолепное зрелище - цветущая в мае крымская степь.

                                                                                                                                   ***
 На флоте в своей массе, мичмана  на боевых кораблях, честно тянут служебную лямку и пользуются заслуженным уважением всего личного состава корабля.Но как в любой семье есть свой урод, так и во флотском экипаже попадаются свои гниды - сундуки, рассматривающие свою службу на флоте, как способ проявить свои командно-садистские наклонности и попутно разбогатеть, занимаясь "ченчем" на боевой службе.Особенно эта страсть к обогащению проявилось у них в девяностые года, когда появилась возможность раскурочивать свои корабли.

С тем сундуком с экипажа, Лёва столкнулся через два года, когда его после второй боевой службы, вместо заслуженного отпуска, списали на на ПМ-24.Та "коломбина" шла доковаться в Болгарию. И как обычно, заведено перед морским походом, его с несколькими матросами кинули на береговую базу ишачит - загружать продовольствие.Старшим в той команде и был тот сундук Савельев, не узнавший Лёву. Если бы узнал всё могло пойти совсем по другому.Но не пошло.
Хитрожопый сундук воспользовался этим случаем, как поводом посетить свою шлюху, жену товарища по службе, который был в это время в морях. Он  ушел, оставив матросов одних.Сказать, что Лёва ставший к тому времени уже подгодком, как быдло таскал мешки с картошкой, пока сундук пердолил свою шлюху, значит вести вас уважаемый читатель в заблуждение.Продав несколько мешков с картошкой , бабушке с улицы Ревякина и затарившись у неё же домашним вином, Лёва с со своим годком Саркисяном, отправился в загул.Помните - всё пропьём, но флот не опозорим?Это был именно тот случай.Им правда пытался помешать майор, командир береговой базы, но что мог сделать тыловой офицер - майор, пришедшим с боевой службы подгодкам, которые больше года не дышали пьянящим воздухом Родины, не держали на Минке, за ляшки блудливых офицерских жён и не пили самопальное вино? Разве, что вызвать патруль, который их и