плохо пахнет? Ага – "связи на Востоке"! Значит, нефть?
– Разумеется! Бизнес сэра Кеннета имеет тот же цвет.
– Но вы сказали, что он не заработал ни пенса.
– Я имел в виду заработок, известный налоговому ведомству.
– Торговля нефтью по-черному?
– Сэр Кеннет не торгует – он только получает нефтедоллары. Короче, мы имеем дело с одним из видов английской запеканки: нищий аристократ, мизантроп, черные деньги, гуманизм, казино.
– Понятно, – промычал я.
– Не думаю, чтобы вам действительно было понятно, – ответил Шелтон, тормозя у ржавых ворот. – Что ж, мы у цели.
Замок Броуденсов оказался не так мрачен, как я почему-то ожидал.
Высокий седой негр проводил нас к обычной конторской двери с планкой номерного замка. Около двери стоял большой горшок с густым искусственным кустом.
Шелтон постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.
Сэр Кеннет – неопределенного возраста господин – спешно закрыл большой белый лэптоп, и только затем повернулся к нам. Чуть привстав, он вяло протянул Шелтону руку, кивнув в сторону толпившихся в углу стульев.
Меня он не замечал.
Но я тоже присел рядом с моим другом.
– Весьма сожалею о случившемся, – начал Шелтон. – Спешу заверить, что компания намерена выполнить все оговоренные в полисе обязательства. Это касается как поиска пропавшей картины, так и выплаты суммы страховки в случае неудачи.
– Я бы предпочел первое, – буркнул сэр Кеннет.
– Мы, разумеется, тоже, – без тени улыбки произнес Шелтон. – Предлагаю приступить к составлению искового заявления. Затем мы осмотрим место происшествия и зафиксируем все, что вы пожелаете сообщить.
– Здесь уже была полиция, – перебил сэр Кеннет. – Они оказались расторопней вас. Думаю, я рассказал им достаточно.
– Все же, если позволите, мне представляется более логичным ваше сотрудничество с теми, кто, не в силу служебного положения, а кровно заинтересован в нахождении похищенного. Начнем с заполнения бланков?
– Сколько их?
– Это не займет много времени. Напомню лишь, что в случае, когда сумма ущерба превышает миллион фунтов, истец обязан лично подать исковое заявление одному из директоров компании. Это условие указано в вашем полисе.
– Боже, неужели после всего, что случилось, я еще обязан являться в вашу контору?
– Да, сэр, ежедневно, с девяти утра до полудня – но лишь только в том случае, если вы заинтересованы в получении страховой суммы.
– Хорошо, я приду завтра. А сейчас уделю вам десять минут. Но только – вам, – добавил сэр Кеннет, впервые взглянув на меня и покосившись на мою наплечную сумку.
– В таком случае, позвольте моему помощнику осмотреть место, где висел портрет.
– Выйдя из кабинета, поверните налево по коридору и идите до конца, – все так же, не глядя на меня, произнес сэр Кеннет. – И воздержитесь от прикосновений к чему бы то ни было. Это просьба полицейского следователя.
Также не глядя на лорда, я кивнул Шелтону и вышел.
Оказавшись в коридоре, я достал из сумки стеклянный черный шар и уложил его в гравий горшка, между ветками куста. Освещение в коридоре было слабым и, отойдя назад, я решил, что мой сувенир незаметен несведущему глазу.
После этого я последовал в указанном лордом направлении.
В зале было пусто и сумрачно. В простенках между окнами висели две рамы, одна – с портретом, другая – пустая. Стены были плотно увешаны гобеленами, а пол покрыт ковровым покрытием. Несмотря на выбитое в одном из окон стекло, воздух в зале был затхлый.
Я ходил между картиной и пустой рамой, пытаясь обнаружить достоверные факты, на которые следовало обратить внимание. Вопреки (а возможно – благодаря) запрету, мои руки тянулись потрогать пустую раму и мазки краски на оставшемся портрете. Но затылком я чувствовал работающую камеру наблюдения, и не стал оставлять свои отпечатки в таком проблематичном месте. Десять минут истекли не раз и не два, прежде чем мой друг появился в дверях.
– Ну как, Дима, вы уже ругаете меня за убитый день?
– Как-то об этом не подумал. Но, наверно, лучше бы я вас ругал, и при этом нашел хоть одну интересную деталь.
– Что ж, поищем вместе, – произнес мой друг, оглядывая зал. – Вкратце, ситуация такая. Пропажу портрета обнаружил слуга Сэм, этим утром, во время уборки. Он вытирает пыль ежедневно, следовательно, картина пропала не ранее вчерашнего утра. Ограбление вполне банально. Похититель взобрался на забор, разбил окно, вырезал картину из рамы и удалился тем же путем. Интересно, что камеры наблюдения продолжали работать, хотя сигнал в службу охраны не поступил и сирена молчала – их провода были отключены прямо на электрическом щитке. Очевидно, это сделал электрик, приходивший вчера, якобы для профилактического осмотра.
– Все ясно! – не выдержал я. – Позвоните в электрическую компанию – они наверняка не присылали никакого электрика.
– Это уже выяснила полиция, – кивнул мой друг. – Электрическая компания действительно никого не присылала.
– Тогда почему этот тип не отключил и камеры тоже?
– Или не смог, или ошибся, или не захотел.
– Не захотел?
– Дима, давайте оставим рассуждения и займемся деталями. Тем более что несколько снимков сами просятся в объектив. Вот, например, вот этот натюрморт, – Шелтон щелкнул мобильником. – Как давно, по-вашему, это было повешено? – спросил он шепотом.
– Джентльмены, прошу вас! – раздалось у нас за спиной. – Здесь запрещено делать снимки!
Долговязый Сэм, размахивая руками, бежал к Шелтону.
– Но откуда мне было знать? – невозмутимо возразил тот.
– Простите, сэр, но … вы не можете … вы должны стереть …
– Как полагаете, Сэм, полтора миллиона – это большие деньги? – спросил Шелтон.
– Это … да, большие, – согласился слуга.
– Это – очень большие деньги, Сэм! – назидательно произнес Шелтон и добавил: – Так что не стоит нам мешать.
– Бога ради! Если сэр Кеннет узнает, что я позволил вам фотографировать, мне будет плохо, сэр, очень плохо!
– Перестаньте, Сэм! – отмахнулся мой друг. – Сэр Кеннет – джентльмен высшей пробы. Разве он способен повысить голос?
– Голос – нет, – согласился Сэм. – Но сэр Кеннет … может иначе. Он может лишить меня бонуса. А без бонуса, моя зарплата – просто пыль. Он может не отпустить меня домой. Пару раз в неделю он меня отпускает. Но может и не отпустить.
– Ну, так пошлите его подальше! – посоветовал я.
– Легко сказать! Сколько раз я уходил, а потом возвращался. Не могу его бросить. Кто станет с ним возиться за такие гроши?! Он же как большой ребенок – не может как следует зашнуровать ботинок, не знает, на каком дереве растут шиллинги, а на каком – фунты.
– А вы – шутник, Сэм! – улыбнулся Шелтон.
– А по-моему, вы – святой, – серьезно сказал я.
– Святой?!
– Конечно! Мне вообще казалось, что такие, как вы, бывают только в кино. Ваш лорд Броундес вами помыкает, а вы его жалеете.
Тем временем мой друг сделал еще несколько снимков.
– Пожалуйста, не надо, – снова заныл Сэм. – Сэр Кеннет …
– Бросьте, Сэм! – отмахнулся Шелтон. – Сейчас он нас не видит. И вообще, на вашем месте я бы не суетился по мелочам, а благодарил Бога за то, что остался жив.
– Я?! Разве мне … меня …
– Вчерашний электрик – конечно, соучастник преступления. Если бы он что-то заподозрил … Такие люди не знают жалости.
– Но я его даже не видел. Значит, он меня – тоже.
– Не видели? Кто же ему открыл?
– Наверно, сам сэр Кеннет. Я был у "Старого Арчи". Сэр Кеннет послал меня за свежими устрицами.
– У "Старого Арчи"? Далековато выходит, – промычал Шелтон. Он прохаживался по залу, я двигался за ним, а Сэм – чуть сзади. Но едва я достал свой смартфон, слуга схватил меня за руку.
– Мистер, прошу вас …
– Дорогой Сэм, я ничего не собираюсь снимать, – улыбнулся я как можно дружелюбней. – Просто мой бедный аппаратик сегодня утром упал с тумбочки, и кажется, с ним теперь не все в порядке. Вы бы не могли мне позвонить?
– С удовольствием, мистер … э-э …
– Дима. Меня зовут Дима.
– Очень приятно, мистер Дима. Итак, ваш номер?
Сэм набрал номер, и мой смартфон сразу откликнулся.
– Алло, Сэм? Как дела? – ответил я.
– Отлично! – улыбнулся Сэм в свой мобильник.
– Наверно, у вас сейчас полно гостей – все хотят сделать селфи на фоне пустой рамы?
– И не говорите, мистер Дино. Главное: все мусорят, а мне – убирать, – засмеялся Сэм.
– Послушайте, дружище, гоните их в шею! – посоветовал я. – А то, глядишь, и второй портрет стащат.
– Я так и сделаю! – радостно согласился Сэм. – Для начала, выгоню страхового агента, вместе с его сербским помощником.
– С русским помощником, – поправил его Шелтон. – А вы сами, Сэм – не заметили в последние дни что-нибудь подозрительное? Кстати, каково ваше мнение по поводу пропажи картины?
Слуга лишь покачал головой.
– Видите ли, сэр, когда в моем котелке появляется какое-то мнение – даже очень маленькое – я говорю себе: Сэм, у тебя проблемы! Нужно срочно промыть извилины! Тогда я достаю бутылку и наполняю стакан. Обычно это помогает.
– Учитесь, Дима, – кивнул Шелтон. – Мозгам чистка требуется не меньше, чем канализационным трубам.
Он повернулся к слуге.
– Благодарю, Сэм, вы были весьма любезны. Проводите нас.
На прощанье я протянул слуге руку.
– Всего наилучшего, Сэм. У вас действительно есть, чему поучиться. Только запомните: я не из Сербии, а из Москвы.
– Конечно, из Москвы! Рад был познакомиться, мистер Дона.
– Дима. Меня зовут Дима. Надеюсь, мы еще встретимся.
– Да, очевидно, нам еще придется тут побывать, – согласился Шелтон.
К ужину я явился вовремя, а Шелтон, вопреки обыкновению – с десятиминутным опозданием.
Он выглядел уставшим и глядя в никуда, долго и задумчиво жевал салат.
– Неважно выглядите, Шелтон, – решился, наконец, я.
– Не удивительно, – отозвался мой друг, взглянув на часы. – Три с половиной часа просмотра видеозаписей шести камер. Хорошо еще, что они включаются, только реагируя на движение в поле обзора. Иначе пришлось бы сидеть неделю.
– Надеюсь, ваши труды не пропали даром?
– Отнюдь. Расправимся с ужином – полюбуетесь.
– Сгораю от любопытства.
– Что ж, берите поднос и следуйте за мной, – решил Шелтон, поднимаясь. – Хоть это и против правил, – добавил он.
Мы удобно расположились перед большим экраном. Снятые камерой кадры были удивительно качественны.
– И кто же этот злоумышленник, карабкающийся на забор? – спросил меня Шелтон, мастерски имитируя "голос за кадром". – Как неуверенно он ставит ногу, причем не на колено, что было бы и удобнее, и безопаснее, а на ступню – он боится испачкаться. Как он поминутно оглядывается и как боязливо бьет по стеклу. Узнаете грабителя? Ему жаль портить собственное имущество.
– Вы хотите сказать, что это – сам лорд Броуденс?!
– Нет, это – моя двоюродная прабабка.
– Но лица совсем не видно.
– Зато повадки – точно его.
– Но повадки – еще не улика! И лорд Броундес гораздо худее, чем этот тип, на заборе!
– Бросьте, Дима! Я понимаю ваше желание играть наивного парня, но смотрите, не переусердствуйте!
Шведский крекер застрял в моем горле.
А Шелтон продолжил, как ни в чем не бывало.
– Одеться толстым, будучи худым – дешевый трюк дилетанта. В напяливании на себя четырех свитеров нет ничего
