поругалась, и таким образом решила вообще этого человека вычеркнуть из памяти. Но только не из прошлого. Кто же это мог быть...? А вообще, как фотограф, смею вам заметить, что любой портрет, не важно одного человека или двух, обладает особой, определенной энергетикой. И поэтому кромсать таким образом фотографию, это очень плохая примета, касаемая двоих, но прежде всего того, кто ее портит. И раз уж любовь «прошла, как стадо буйволов», то лучше всего просто уничтожить снимок и все! Опять же, не рвать его на сто разных кусочков, а сжечь.
Так вот, однажды, в кладовке, сейчас даже не вспомню, зачем я туда полез, где-то на полу, в углу, я нашел… небольшой полиэтиленовый пакет. А в нем, вместе с какими-то бумагами, среди старых писем, лежал конверт с разными фотографиями из жизни бабушки и детства мамы. И, перебирая их, я вдруг увидел фото, точно такое, про которое вам только что рассказывал, но не обрезанное! На нем мама была с каким-то мужчиной! Я его раньше нигде и никогда не видел, и он мне не знаком. Но почему-то какая-то сила будто заставила меня все больше и больше всматриваться в его лицо. Мне показалось (а может быть и нет?), что у меня с ним, и наоборот, есть сходство. Кто это? На обратной стороне снимка, маминой рукой сделана надпись: «Семипалатинск, 1962г.»
Я немедленно показал свою важную находку некоторым знакомым на оценку. Уж очень мне не терпелось этой новостью хоть с кем-то поделиться, чтобы узнать мнение, так сказать, общественности («независимых экспертов») о степени сходства. В результате опроса, те, кому было интересно принять в нем участие, единогласно пришли к выводу: между мной и мужчиной на фотографии, есть какое-то сходство. Это, прежде всего общие черты лица, особенно его верхняя часть и лоб. Но мне все услышанное казалось недостаточным. Хотя сходство, наверное, сложнее находить, чем, к примеру, пять-семь отличий в двух картинах, в часто попадающихся газетных рубриках типа «Досуг».
И я снова призадумался. Первое, что пришло на ум, это отправить копию фото дяде в Москву, и в письме все расспросить. Но сначала показал фотографию единственной родственнице, которая могла знать и помнить маму в те далекие времена, когда она запечатлена на снимке. Но, к сожалению, и здесь никакой вразумительной информации я не получил. И тогда осталось – последнее. Позвонив маминому брату в Москву, попросил его написать все, что он помнит и знает про моего отца и выслать мне, но про найденный снимок не стал ничего говорить.
Долгожданное письмо я получил спустя пару месяцев. Забегая вперед, хочу сказать, что оно не оправдывало мои надежды в плане информации о моем родителе, а лишь только расстроило меня и вогнало в состояние какой-то грусти о тех далеких временах, когда я еще не родился. И вообще, вся описанная им история смахивала на сюжет для книги или идею для кинофильма. Вот что я узнал:
«Здравствуй, дорогой Коля», - писал дядя. Спасибо, что позвонил и затронул «болезненную» для меня тему…
…Пока мама встречалась с твои отцом (я забыл его имя), все было хорошо, но как только они поженились, все сразу пошло кувырком. Многого я, разумеется, не знаю, но при нашей с ним встрече он рассказал следующее. После свадьбы, точнее после регистрации, твой отец предложил Леле поселиться у него. Его квартира была неплохая – из двух комнат, приусадебный участок и огород на берегу Иртыша. Жил он возле железнодорожного моста. (Сейчас на том месте стоит целая стена из каких-то гаражей, за ней железная дорога, а дальше – Ямышевские ворота и магазин «Олимп», - прим. автора). Чувствуется по ухоженному огороду мужик хозяйственный. Но из – за болезни мамы, Леля отказалась жить на его территории, хотя он уверял меня, что не возражал, если бы она ухаживала за мамой, навещая ее по мере необходимости.
Вместе они прожили с полгода в избушке возле школы (во дворе железнодорожной школы, бывшей Первой Турксиба, в том доме тогда и жили мои мама, дядя и бабушка. – прим. автора), но по его словам, жизнь там была невыносимая: либо бойкот со стороны бабушки, либо разборки. Одна из которых закончилась грандиозным скандалом и даже рукоприкладством. Короче, бабушка выгнала его из дома, набросившись с кулаками (это по его словам). Все это происходило в конце июля тысяча девятьсот шестьдесят третьего года…
…Как ни странно, но твоя мама все–таки предприняла попытку уйти жить к мужу (даже после того, что произошло между ним и бабушкой), видимо, он ее уговорил. Но эта попытка с самого начала была обречена на провал. Тайком, под предлогом поездки в Алма-Ату, к родне, она неделю прожила у твоего отца, после чего вернулась к маме (и теперь уже навсегда) как мне кажется, из-за жалости к ней, не дающего покоя чувства дочернего долга и, главное, бессмысленности дальнейшей борьбы за свое семейное счастье. Вскоре, как итог, последовал развод. Дальше был переезд в новую квартиру (в которой я сейчас живу. – прим. автора), родился ты, и все постепенно «устаканилось».
С тех пор твой отец больше не появлялся, так мне кажется. Когда я в редкие встречи с Лелей (а дядя к тому времени уже жил с молодой женой и только что родившейся дочкой в Алма-Ате до тех пор, пока они все не переехали в середине девяностых годов в Москву. - прим. автора) пытался узнать какие – либо подробности о нем, она всегда уклонялась от разговора. Да и твоя бабушка тоже: «Нет его и все! Нечего об этом говорить!»
О дальнейшей его жизни я ничего не знаю. Встречался ли он позже с тобой или с Лелей, мне неизвестно. Я даже не знаю, какое у него образование и специальность. Во время нашей с ним беседы я это не спросил, а моя мама на этот вопрос ответила примерно так: «Да какая там специальность, работает кочегаром в котельной…». Но тем не менее во время нашей первой и последней с ним встречи я отметил, что речь его вполне нормальная, лишенная грубостей, агрессии, злости, обиды, как это бывает у работяг, да и образованных тоже (мамин брат всю трудовую жизнь проработал инженером – проектировщиком, и несколько лет, в советский период, жил за границей в одной из арабских стран. – прим. автора).
Кстати, несколько слов о его внешности: нормальное телосложение, может несколько худощав, каштановые волосы, нос прямой, лицо, глаза, губы – все в норме. Насчет сходства с тобой, мне затруднительно что–либо сказать.
Получается, моя сестра принесла в жертву свою личную жизнь ради мамы и нас с тобой. Это своеобразный подвиг, и потому мы всегда будем с благодарностью и любовью помнить о ней.
А вообще-то, все наверное, еще тогда могло сложиться по-другому, если бы мы все тогда знали и следовали словам молитвы, которая положена в основу учения Коновалова…
(Здесь дядя мне ее приводит. Он под «старость лет» поверил в какую-то ерунду. Я же всегда был и остаюсь атеистом, и кто-то из вас скажет: «Антихрист». Просто мне с детства «вбивали в голову» через пионеро –комсомолию, а потом и партию, что Бога нет. На эту тему я могу выдвинуть целую теорию, которой здесь не место. Но тем не менее я верю в веру в Бога, если так это можно выразиться. И этой народной вере, как вы знаете, более тысячи лет. А это серьезный возраст. И несмотря ни на что, в молитве мне одно место все же понравилось. Вот выдержка у нее: «Господи, помоги мне и сделай так, чтобы я там любовь проявлял, где меня ненавидят, чтобы я прощал, где меня обижают, чтобы я соединял, где царит ссора…, чтобы я утешал, понимал, любил. Ведь тот, кто дает, тот - получает, кто прощает, тот будет прощен и так далее». – прим. автора).
Понятно, что претворить в жизнь эти заповеди чрезвычайно трудно, но стремиться к этому и упорно работать над собой, необходимо. Ибо в итоге жизнь тогда обретет совсем другую окраску. Поэтому, в то время мы все наделали много ошибок, даже не понимая того. Правда кое-какой опыт и соответствующие уроки жизни, все-таки извлекли…
Твой дядя Леня».
На этом письмо заканчивалось, которое я и привел здесь без всяких своих исправлений, лишь только сократил, убрав не очень важную информацию. Надо ли говорить о том, что после прочтения этого письма, в котором вся описанная «история любви» моих родителей похожа на какой-то киносюжет или роман, я впал в раздумья о том прошлом, в котором меня еще не было, но без которого не могло бы быть?
У мамы была сложная и несчастная жизнь. Я это понял, исходя еще и из того, что каждый человек по-своему видит и представляет счастье, давая ему соответствующее объяснение. По словарю С.И.Ожегова – это «чувство и состояние полного, высшего удовольствия». Успех и удача, наконец. Но жизнь, друзья, течет, все меняется, и кто-то уже говорит, что счастлив тот, кто никуда не торопится. Другие сразу же это опровергают: «Счастье – это когда торопишься с работы домой, а из дома на работу. И, чем больше расстояние между объектами, тем больше счастья».
Я же считаю, что одним из главных составляющих критериев счастья лично для меня, по крайней мере последние десять лет, является право выбора своей жизненной позиции. Точнее, свобода в своих поступках, ни от кого не зависящих и совершаемых только по зову собственного сердца, а не по чьему-то принуждению. Но это не тогда, когда человек делает то, что пожелает, при этом так и говоря: «А мне плевать, я че хочу, то и ворочу!» А прежде всего тогда, когда он – не делает того, чего не хочет делать! И я думаю, мама целиком и полностью согласилась бы со мной.
Во-первых, в ту пору, когда она была вынуждена выбирать между своей личной жизнью и дочерним долгом чести перед моей бабушкой, которая в то время болела. А во-вторых, последние годы своей трудовой деятельности (а она работала врачом – эпидемиологом в одной из СЭС города) испытывала сильное нежелание заниматься именно этой работой, но ничего не могла изменить, о чем мне постоянно говорила. И просто, наверное, ждала ухода на пенсию. Может быть, кто-то ее в этом и осудит. Но по постоянному стечению (непонятно каких и чаще всего вообще не зависящих от меня) обстоятельств, за годы своей трудовой жизни мне тоже приходилось часто заниматься не своей работой, делать то, чего я не могу и не хочу. И поэтому я здесь с ней солидарен, еще и потому, что каждый человек должен заниматься своим делом (быть на своем месте или в своей тарелке, как вам угодно) и, главное, он должен его делать или хорошо, или вообще за него не браться!
И сейчас мне до слез обидно, что такая жизнь сложилась у моей мамы, и оборвалась она чуть-чуть раньше семидесятилетнего юбилея. Мама несколько раз вспоминала, рассказывая мне о том, что в молодые годы ей какая-то цыганка нагадала примерно такой длины жизненный путь. И, наверное, она в это просто вынуждена была поверить, когда за полгода до смерти и за год до своего юбилея тяжело заболела. Она не могла ходить. Сначала самостоятельно, а потом и вообще.
Глава седьмая
Болезнь
«Чудо только потому чудо, что оно не происходит в действительности… Нельзя выйти за пределы, постав -ленные природой».
Анатоль Франс,
Франц. писатель
Все приходящие к нам врачи, а они были из разных больниц города, включая участкового – лечащего, ставили различные диагнозы болезни моей мамы, тем самым все больше и больше заводя лечение в тупик, и все меньше оставляя надежд, уж
