МАСТЕР СПОРТА

детям. Юрист с нами, так что проблем не будет, я бы их и так отдал Вам, потому что Вам я верю. Но ведь и с меня спросят - где деньги? И докажи потом что ты их отдал детям - ни за что не поверят. Такие законы у нас. Все против человека».
Молчит Галя, и директор ничего не понимает, того и гляди, ему плохо будет. А Галя спокойна. Раз Виталий решил, то пусть так и будет, ведь мужа уважать надо, и беречь надо, а жизнь и так коротка.
Сделали Филипповы доброе дело и легче у них на душе, а Виталий прямо сияет. «Ты знаешь, Галя, мне так легко стало. А то сплю я и не высыпаюсь. Всякие сны плохие снятся. И даже, что умираю я. Я даже себе надпись на надгробие придумал - ведь надо же! Ты послушай женушка:
Я прожил жизнь, как только мог,
Мои года прошли.
И пусть судьей мне будет Бог!
. Ну, как? - смеется Филиппов. - А теперь и жить хочется». - «Глупенький ты! - тоже улыбается Галина. - Мы только жить начали, не торопись умирать, дорогой!»
Даже не предполагал Филиппов, что с ним захочет проститься Саид. Ведь кто он для него - мелкая сошка. Но оказалось, что это не так. Звонит ему Саид: «Я слышал, дорогой, что ты уезжаешь, и не хочешь со мной проститься - нехорошо! Так друзья не поступают. Я жду тебя, приезжай немедленно!» Удивился Виталий, но съездить надо бы.
Телохранитель Саида Рустам тепло поздоровался с Филипповым: «Я рад тебя видеть, проходи». Саид ждал Филиппова, на столике стояла бутылка коньяка, вино и фрукты. Он сам поднялся навстречу Виталию, обнял его за плечи: «Я заждался тебя, дорогой». Лицо его было очень приветливо, и теперь сомневаться в искренности Саида не приходилось. «Садись, дорогой, и угощайся. Ты у меня гость!» Ничего не надо Саиду от Филиппова, ему только нужно поговорить с хорошим человеком, а это для горца, уже очень много значит. Седая шевелюра разметалась на его гордой голове, и Саид пригладил её рукой: «Давай выпьем!» Они выпили по рюмочке дорогого коньяку, и смотрят друг на друга. И сразу Саид стал как обычный простой человек. Плечи его поникли от усталости, и вокруг глаз появились морщинки, которые
придавали его лицу особую доброту. «Ты думаешь, я всегда был такой? Я был учителем в школе и преподавал в старших классах. Я учил всех жить честно и делать людям добро. И сейчас я учу, но только другому. Я сейчас ничего не говорю, но то, что я делаю, это плохо. И меня жизнь учит, как и всех, но ещё строже, я знаю, что ты отдал деньги за свой дом в детский дом. Ты молодец! Ты настоящий джигит! Я завидую тебе хорошей завистью. Я даже не могу сделать и этого, ведь меня никто не поймет, ни свои люди, ни чужие. У меня со всех сторон враги. Спасибо тебе, что позаботился о детях, они для меня всегда дети, но мне нет дороги назад». Его голос дрогнул и Саид сразу сильно постарел, но это было всего одно мгновение, и он снова - вожак абреков. Гордо вскинул свою красивую голову, расправил плечи, лицо стало бесстрастным. «Я знаю, что ты денег не возьмешь, я подарю тебе бочонок вина - ему цены нет. От меня подарок! Вспомни Саида хорошим словом и для меня этого достаточно. И ещё! Если в дороге к тебе кто-нибудь будет цепляться, можешь сослаться на меня, я тебе всегда помогу. И вот тебе номер телефона, ты для меня гость. И милиции не бойся, и там есть свои люди». Они пожали друг другу руки и попрощались уже навсегда... Через пол года Саида застрелили прямо на пороге его дома. От взрыва гранаты погиб Рустам и ещё два телохранителя. Но Виталий об этом узнает из прессы. Он нальет себе стакан вина из бочонка. И почувствует всю теплоту напитка. Оно жило и хранило тепло годами. Наверное, и Саид где-то в душе никогда не умирал, а был всегда честным, добрым и искренним, как это вино. «Пусть земля тебе будет пухом, и пусть душа твоя, Саид, отдохнет от нашей бренной жизни», - Виталий выпил стакан и снова налил...
Домой ехали на двух машинах. На одной Денис, на другой Виталий с Галиной. Галина думала о своих детях, а Виталий о родной тете. Галина оставила детям квартиру и машину, и все, что они с мужем нажили. Но разве дело только в барахле? И часть ее души, наверно осталась в Находке. А Виталий рвался домой - скорее!
Ему опять снилась тетя, она жаловалась ему: меня не кормят, и пить не дают, сыночек ты мой. А потом весело, как в детстве:
«Виталик, пойдем купаться, там много воды, Икура разлилась, и радуга там на полнеба». И видит Виталий радугу, как в детстве, -и просыпается.
...На улице темнело, летний день угасал, а на небе еще плескались всполохи вечерней зари. Филипповы остановились у старого двухэтажного дома у квартиры, что когда-то была матери Виталия. Галина здесь не жила, но ключ оказался на месте. Все запылилось, и видно было, что хозяйка здесь редко бывала. Просто держала квартиру, а для чего, и сама не знала. Виталий сидел и думал, идти к тете или не идти, ведь полночь уже. И решил дождаться утра и не тревожить родную душу. В восемь часов утра с дорогими подарками Филипповы уже были у тети. Изгородь обветшала, дом осел в землю, а верный Полкан сдох, только цепь болталась на будке. Все в запустении и беспорядке. Тревожно на душе у Филиппова, а тут еще
эта пустота во дворе, эти сиротливые окна и поникшие листья деревьев из сада. Все отпечаталось в мозгу Виталия. И он толкнул дверь в дом. Тетя лежала мертвая на кровати, вся желтая и невесомая. С разметавшимися седыми волосами и с широко открытыми глазами. Она до последней минуты ждала своего Виталика. И протез стоял возле кровати, будто она собиралась идти ему навстречу. Он сразу упал, как только появился Филиппов. Будто бы шагнул к нему. Все вздрогнули, две старушки и Елена с Бутыльковым. Елена выглядит, как смерть, только что без косы, так она постарела и почернела. Бутыльков съежился, будто от удара. «Виталик приехал!» - охнула Елена и двинулась навстречу к нему, но он отстранился. «Пять лет я к тебе шел, дорогая моя тетя!» Плачет Виталий и рука поправляет седые тётины волосы, они неухожены, они жесткие и хрупкие, как характер этого человека, она всегда была доброй, добрее всех на свете, видно, жизнь ее и доконала. Виталий прикрыл ее глаза. «Я здесь, тетя, ты отдохни, я рядом», - и плачет навзрыд. «Она умерла всего пару часов назад», - говорит ему соседка. «Она тяжело умирала и тебя ждала», - тихо продолжает старушка. Елена с Бутыльковым вышли на улицу, будто по делам, они явно чего-то боялись. «Она почти не кормила Марию, - говорит бабушка. - Попить и то с трудом допросишься, совести у нее нету. И тот ирод такой же, только пить да жрать. Я старая уже и что могу сделать, коль сама одной ногой в могиле стою?» - и тоже плачет, бедная, тяжело ей.
Хоронили Марию Игнатьевну на высоком месте. Было очень много народу, и между людьми как тени мельтешили Елена с Бутыльковым. Не утерпел Виталий, и когда он прощался с тетей, то сорвалось с его уст в адрес Елены: «Это ты здесь должна лежать, а не она! Ей жить да жить надо, таких людей, как она, мало!» Ничего не сказала Елена, вроде бы она что-то стала понимать. Казалось, что и до нее дошла вся трагедия смерти ее матери.
.. .Елена умрет ровно через год, ляжет рядом с матерью, их помирила смерть. Но Виталий так и не простил ей жестокости, и сердце его всегда закипает от гнева - такого человека загубила!
Скоро Виталий купил себе добротный двухэтажный дом с большим участком, переделал его в современном стиле. И зажили Филипповы счастливо, как и хотелось им. Денис уехал за границу, жил там и служил в армии. Изредка он приезжает в гости к отцу, чтобы отдохнуть от работы, проще сказать, для души.
И всё было бы как обычно у Филипповых, если бы не одно «но»! Вызывают Филиппова в мэрию города и вручают ему письмо от Карла Шульца. Сына того Иогана Шульца, что был в плену, здесь у нас после войны, и хотел сделать операцию маленькому Виталику. И только случай помешал этому или рок.
«Здравствуйте, господин Филиппов! Мой отец до последнего дня очень жалел, что не смог сделать вам операцию, помешала ваша болезнь ещё в раннем детстве. Когда не стало моего отца, я понял, что надо выполнить его волю. Хотя он прямо и не просил меня об этом, но он желал этого. Я тоже врач, известный в Европе, профессор,
специалист по таким болезням, и хочу завершить дело отца. Я жду вас в гости. Я нашёл вас через всемирную организацию Красного Креста. Я там не последний человек. Все расходы на проезд, проживание и операцию будут оплачены этой организацией - приезжайте!
С уважением к вам, Карл Шульц»
А дальше - номер телефона и адрес. Виталию уже за пятьдесят, и тут такая задача. Сидят Филипповы и думают, что делать. «Ехать надо, ведь человек ждёт тебя», - говорит Галя. - Я не верю, что всё это правда, как в сказке всё. Но ехать
надо. Пусть это действительно сказка. На душе радостно, есть же добрые люди на свете, есть!»
И под впечатлением этого события Виталий пишет стихи своей жене Галине:
Я тебе подарю все весенние розы,
Положив своё сердце в ладони твои
Помолюсь в небеса Всемогущему Богу
Ради нашей большой бесконечной любви.
Сколько в жизни твоей будет праздников счастья
Не известно, мой друг, ни тебе, никому.
Пусть цыганка всерьёз погадает на картах:
Может, выпадет жизнь, будем верить в судьбу.
Ведь уже на краю, на краю горизонта
Догорает последний с тобою закат.
А чтобы взгляд не обжечь, мы закроем глаза,
Ты прости мне, жена, если чем-то обидел.
Помню только любовь да простые слова,
Я хорошую жизнь лишь с тобою увидел,
Будем жить, милый друг, до святого конца.
Ну, вот и всё. Будьте счастливы и здоровы, Виталий и Галина!

27.06.2005г.