"Распутье"

это ещё не закоренелый холостяк. И в двадцать четыре нормально, и в двадцать пять… Надо ждать настоящей любви…
                                                         14
  - Удалова… Вопрос тот же, Валя.
107
  - Я не знаю, Константин Александрович.
  - Не знаешь? А что именно ты не знаешь?
  - Я не учила.
  - Скажи, а на какой вопрос я попросил тебя ответить?
  - …Не знаю…
  В классе захихикали. Улыбнулся и Костя.
  - Валя, вспомни две версии происхождения Русского государства: основанную на летописи Нестора и академика Рыбакова, которой в учебнике нет, но которую я вам пересказал.
  - Я не знаю! – Валя плюхнулась на место, сконфуженная тем, что рассмешила весь класс.
  - Ну, что ж, садись, - шутливо упрекнул Костя восьмиклассницу за то, что села на место без разрешения. – Юля Родионова расскажет нам о начале русской истории.
  - А что вы больше девчонок спрашиваете, Константин Александрович?
  - Не переживай, Вика, вот тебе ещё вопрос задам и за мальчишек примусь.
  - Ой, меня не надо!
  - Вы-ыпросила, - протянул Саша Поляков.
  - Константин Александрович, можно я? Им всем наплевать на свою историю, - как всегда, на грани конфликтности заявил Шариков, который, хоть и учился «по справке», историю отвечать пытался.
  - Тоже мне, профессор, - презрительно заметил Поляков.
  Шариков начал было подыматься, но Костя остановил его.
  - Подожди, подожди пока. У нас уже отвечает человек. Ну, Юля, вспомнила? У тебя было время собраться с мыслями.
  - Да ничего там не понять, в том учебнике. Какой-то там князь пришёл и стал править… Потом ещё кто-то кого-то убил… Радик, что ли…
  - Кто, кто? Радик?.. Да-а… А где это – «там»? Где правил этот… Радик?
108
  - А, не помню!.. Ничего не запоминается.
  Шариков вновь задёргал рукой, что-то раздражённо нашёптывая, и Костя спросил его.
  - Ну, значит, так, - решительно начал тот. – Всё, что написал Нестор – ерунда.  Мы, русские, очень давно имели своих царей. Ещё раньше, чем древние, античные греки и римляне. И академик Рудаков…
  - Рыбаков.
  - Да. И академик Рыбаков убедительно доказал, что, значит, ещё в пятом…нет, шестом…ну, короче, ещё до нашей эры…
  - Сам не знаешь, умник.
  - Саша, не перебивай.
  - Я-то знаю. Это ты Иван без роду-племени… Значит, ещё до нашей эры в Киеве жил царь-Солнце.
  - … Это всё? – спросил Костя, выдержав паузу. – Садись. Это хорошо, что ты помнишь версию, именно версию, Рыбакова. Однако в первую очередь нужно было рассказать о Рюрике.. Юля, не Радике, а Рюрике… А также об Игоре и Олеге. Это вовсе не ерунда, а одно из древнейших свидетельств о нашей Родине. Что касается так называемой южной версии, то и здесь ты, к сожалению, запомнил лишь процентов десять из моего рассказа… Так, до конца урока осталось пятнадцать минут. Из трёх вопросов по предыдущей теме я задал лишь первый и внятного ответа на него не получил. О соседях восточных славян и языческой вере уже и некогда спрашивать. На дом вам будет два параграфа. Закрой дневник, Вика, у нас ещё новая тема. Итоги опроса таковы: я спросил восемь человек и за отсутствие ответов всем на экран оценок поставил карандашом единицы. У Вали уже четвёртая, у Юли третья, у Вики Зуевой тоже третья. Я давал вам неделю на исправление, но никто из вашего класса не подходил…
  - А из других? – перебил Поляков.
  - Честно говоря, за три дня этой недели не исправлял ни один человек. Так, я ещё не выставлял ваших двоек в журнал, можете исправить. Сегодня, завтра и в субботу я буду задерживаться после уроков. И не забывайте: прошла уже половина четверти.
109
  - Константин Александрович, - спросила Вика, - а почему восемь «колов»? Шарикову что, тройка?
  - Нет, его ответ на тройку не тянет, и я объяснил недостатки. А двойку ставить не буду, потому что он вызвался сам и из всего класса он единственный, кто хотя бы что-то помнит.
  - У-у, Собакин, - снова протянул сквозь зубы Поляков.
  - Саша!.. А действительно, странное вы поколение: вам не нужно прошлое своего народа, и висите вы в воздухе, нет ни прошлого, ни будущего, - Костя сказал, а про себя прибавил: «Неужели русская история только для «справочников»?
  - Почему нет будущего? – возразил Вова Ткачук. – Бабы – доярками в совхоз…
  - Пошёл ты…дед! – огрызнулась за всех Валя. – Тебя и трактористом не возьмут…
  - Всё! У нас осталось совсем мало времени, а я хочу рассказать одну интересную историю… Раз не хотите знать прошлого Руси, я расскажу вам ужасную, кровавую историю с убийством и местью.
  Косте удалось привлечь внимание, и он начал свой рассказ.
  «Давным-давно один  князь по имени Игорь рискнул выбраться из своего замка и проехаться по окрестным лесам. А в лесах в то время водилась уйма всяких русалок, колдунов, леших. Встречались и селения, но редко. И вздумал Игорь собирать дань с лесных жителей. Говорит им: «Я князь, платите мне». А те рэкетиров никогда видом не видывали, о налоговой инспекции слыхом не слыхивали (телевизоров им ещё не завезли) – и заплатили. Набрал князь всякого добра и почти уже вернулся к замку, как один рыцарь-дружинник говорит: «Народ тут тупой, тёмный, давай ещё раз круг дадим, они и не догадаются, что это опять мы. А и догадаются, так постесняются сказать». А Игорь ему: «Смотри, фраера жадность губит». – А дружинник: «А мне что? Я на окладе. Тебе отчитываться о проделанной работе…»
  Восьмиклассники улыбались, но слушали. Минут за пять до звонка Костя попросил заглянуть в учебники и найти не меньше пяти ошибок в своей истории.
110
  - Итак, завершаем разговор. Наверное, символично, что русская история началась с убийства Аскольда и Игоря…
  - В Москве тоже скоро начнётся. Вчера вон по телеку показывали…
  - Тебе чё, телек завезли?...
  - Ребята, если хотите, это можно будет обсудить. Для того и изучаем прошлое, чтоб понимать настоящее. А историю Ольги и древлян можно объяснять по-разному, только власть не должна провоцировать выступление против себя… Запишите домашнее задание: параграфы восьмой и девятый. На следующем уроке – самостоятельная работа.
  … Когда прозвенел звонок, в кабинет истории вошёл Павел Сергеевич.
  - Константин Александрович, у вас сейчас «окно»?
  - Нет, урок в девятом классе. А что?
  - Куда ж мне идти с седьмым? Поставили ваш кабинет.
  - И Маргариты Львовны нет?
  - Она ж болеет. А шеф уехал в районо…
  Обиженный вид Новикова расстроил Костю, хотя он и успокаивал себя тем, что его вины в этой накладке нет. Костя заполнил журнал, вышел из класса и стал спускаться в учительскую. На лестнице Баранов щелкал семечки, возможно, и не он один. При учителе семиклассники показушно замерли, ожидая, что их будут ругать. Костя понял, что, если потребует убрать мусор, начнётся затяжной спор с бесконечными «это не я». Он решил разочаровать мальчишек.
  - Ты в этой школе проводишь полжизни. Больше, наверное, чем в родном доме. Так зачем же гадишь сам себе? – и, не давая времени на шаблонные оправдания, пошёл вниз.
  В учительской сразу почувствовалось отсутствие завуча: собрались почти все учителя, даже Галицкая, редко выходившая из своего кабинета. Костя сел на единственное свободное место рядом с нею, задумавшись о том, что полностью провалил начало курса истории в восьмом классе, и упрекая себя в педагогической бездарности. Однако шум не позволял думать о своём.
111
  - Подписка до тридцатого октября, а не сентября! - неслось с одной стороны.
  - Соседка двадцать мешков картошки продала! А ещё эти совхозники нас, бюджетников, считают паразитами! Моя семья живёт только на зарплаты! – возмущались с другой.
  - Господи, что в Москве творится! – говорили не одному собеседнику, а сразу всем Екатерина Фёдоровна. – И баррикады, и солдаты!..
  - Хасбулатова в бронежилете видели?! – поддакнула Крат.
  - Господи, ему-то что?! Красуется в бронежилете! Свет отключили в Белом доме – прямо, как дети, играются! А нам каково!
  - Константин Александрович, - обратилась Галицкая. – Я вас отвлеку.
  - Да я не занят, Елена Николаевна. Про урок думаю. Рассказывал о первых русских князьях, но детей не интересует даже то, как возникла наша страна.
  - А что их интересует?.. Безразличие нынче полное. Из кожи лезешь, чтобы донести учебный материал… Я вот по какому поводу. Хочу пригласить вас на урок. Сегодня шестым мы с одиннадцатым классом делаем литературно-музыкальную композицию по поэтам-бардам. Не знаю, Маргарита Львовна осуждает меня за эксперименты, а я так думаю: лишь бы был толк… Вы вчера были здесь, когда мы…поругались?
  - У меня по средам методдень.
  - А, так вы ничего не знаете? Объясню. Дело в том, что я около месяца изучала с пятиклассниками сказки и дала им задание написать свои сказки. На уроках мы не только читали, но и подробно обсуждали особенности жанра волшебной сказки: типичных героев, типичные ситуации, развязки и прочее. Я и раньше такое делала. По жанрам рассказа, лирического стихотворения. Дети как бы узнают тот или иной жанр изнутри, когда пишут сами. Если они выступят в роли писателей, то при чтении любой книги догадаются, что хотел автор и как он этого добивался.
  - Я понял вашу мысль.
  - Уловили?. Вот. А Маргарита Львовна меня осудила. Сказала, что надо изучать произведения, а не заниматься «ерундой». Как будто я следую
112
программе…
  В учительскую вошёл поменять журналы Максим. Взяв другой, он остановился у стола, за которым разговаривали Костя и Галицкая.
  - Дурдом в Москве обсуждаете?
  - Знаете, Максим Петрович, - повернулась к нему эмоциональная коллега, - они там за власть над нами дерутся, так пусть хоть поубивают друг друга!
  - На урок я к вам приду, Елена Николаевна, - сказал Костя. – Думаю, если детям интересно, то почему бы иногда и не поэкспериментировать? Почему завуч так резко отреагировала…
  - Николаевна, а ты, случаем, не заявление на категорию написала? – спросил Максим.
  - Да, с первого сентября подала…
  - тогда ясно, чего Львовна придирается. Не видать тебе высокого разряда. На чём-нибудь да потопит.
  Костя, глянув на посеревшее лицо учительницы , посчитал нужным увести разговор в сторону.
  - Я тоже хочу сейчас в девятом классе поставить маленький эксперимент.
  - Что за тема? – спросил Максим.
  - «Западники и славянофилы». Так, если посудить, то, что творится сейчас у Белого дома – отголоски борьбы этих течений.
  - Ну, если так, то я западник, - шутливо сказал физрук.
  - За Ельцина с Гайдаром, значит? – упростил Костя.
  - Эти товарищи мне вовсе не товарищи.
  - А я тогда славянофилка, - решительно заявила Галицкая. – Россию нельзя переделать силой. Об этом Пушкин ещё сто пятьдесят лет назад сказал: «Те, которые замышляют у нас всевозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка». Константин Александрович, как историк, хорошо знает, что время только подтвердило эти слова.
113
  … После пятого урока Костя немного задержался со своими дежурными мальчишками, и, когда пришёл на урок к Галицкой, литературно-музыкальная композиция уже началась. Столы располагались буквой П, только один - с письменным прибором, бумагами и гусиными перьями – стоял посередине. На доске была написана тема урока: «Авторская песня 1970 – 1980-х годов как значительное явление в современной русской поэзии». Кроме Кости, пришли Бочар и Добрихина.