молниеносно настиг. В сплошное движение совместил наскок, замах и удар в ключицу; всадил топорище полностью.
Бешеный осатанел, взялся по краям двери – с лязгом смял в гармошку. Топор застрял в костях; обезоруженный воин оказался схвачен за горло. Растрачивая выдох на боевой выкрик, юноша бросил кулак в кадык врага – разбил как сырое яйцо. Но мало что изменилось; лишь клекот перебитой глотки стал звучать как сверло, буравящее металл…
Прижатый к багажнику спиной, юноша схватил запястья врага, сжал и помолол. Суставы раскрошились с хрустом, и безвольные кисти повисли как в тисках. Яростный боец перехватил их сверху, рывком выломал локти в обратную сторону. Отстранил врага, поймал за плечо левой, а правой, – как отбойным молотом, – ударил в грудь.
‘На стыке ребер образовался кратер размером с кулак. В дыхательных путях застрял вопль, забурлила кровь. Бешеный продолжил стоять, дрожа в конвульсиях.
– СДОХНИ УЖЕ! – юноша пинком сбил на землю.
Корчась, эта нежить попыталась встать… Но смерть, наконец, стала побеждать организм бешеного. Над его телом все еще вьется пар – но грянул гром; и хлынул дождь, чтобы погасить тлеющий костер агонии.
Ливень кажется теплым; он смывает грязь с лица. Победитель стережет труп, не веря, что добил.
Вымокли бурые волосы, потяжелела толстовка. Что-то заставило прикоснуться к животу; это была боль. Юноша расстегнул молнию, задрал весь потемневший подол футболки. Под нижним правым ребром – дыра; ножевое ранение вспомнилось только сейчас.
С пробитой печенью он не протянет долго; уже все сроки вышли. Не зная об этом, юноша направился к внедорожнику. На первом же шаге согнулся, скрипя зубами. Малейшее движение мышцами пресса разжигало костер боли, словно брызгами бензина.
Ливень стучит по крыше. Юноша нагнулся, заглянул в темень салона. Там увидел девушку, обхватившую колени. Оцепеневшую от страха, но живую. Все-таки спас…
– Эй.
Боль гранатой рванула во всем теле.
Вспышка молнии за окном совпала с зарницей в голове. Скрюченный судорогой, он упал лицом в сиденье. Гром глухо прошелестел, словно далеко отсюда. Как за соломины, сознание уцепилось за связь с ощущениями: темнота, пропадает слух, дыхание остановлено, сердцебиение… сердцебиение… сердце…
Было ощущение отделения души от тела; теряя притяжение, она стала падать в космос. Но словно дернулся страховочный трос – закинул обратно. И пока не ясно – куда именно.
Дождь стучит по жестяной крыше. «Терял ли я сознание?», – стало первым вопросом. А дальше пальцы нащупали шероховатую обивку сиденья; лежать на нем мягко. Через щель между напряженными веками юноша видит размытый силуэт девушки; она восседает на его промежности.
Ее руки прижаты к его животу, но не мешают дышать. В брюшной полости явно что-то не так… даже с учетом того, что внутри нет места, где все нормально. От головокружения ощущение невесомости; мысли запоздало выстраиваются в хронологию. И наконец рождается первая догадка – девушка зажимает ножевую рану. Ее кисти полностью в его крови… Но кажется абсурдным очнуться перед самой смертью. Вроде бы, тело перестало умирать: та боль, которая взорвалась и пропала – вернулась обратно; и теперь разносится эхом прежней детонации.
Ладони девушки успокаивают мучения ровным жаром – он будто растекается воском, словно спаивая разрыв плоти. И вдруг юноша осознал – все это не “будто” и не “словно”. Ощущение, что пламя зализывает рану – буквально.
– Это магия!.. – вскочил юноша; удивляясь еще и тому, что хватило сил вскочить.
Тут же пришлось пожалеть, что напряг мышцы пресса. Зашипел сквозь зубы, дернулся обратно; с натугой упираясь головой в сиденье, перетерпел острую резь. Девушке не понадобилось просить лежать смирно; и юноша стал терпеливо ждать.
– Спасибо тебе, что вмешался… – едва слышно прошептала она.
Юноша хмыкнул. А ведь и вправду… Защитил. Спас от бешеного. Все это произошло на самом деле; свершенное прошлое. Достигнутое!..
Молния подожгла небеса. Белый всполох просветил салон; позволил разглядеть девушку. Одно мгновение юноша видел синее платье с пятном крови на груди; видел затухающий взгляд. Быстро вернулась темень; затрещал гром.
Юноша сразу все осознал.
– Залечи себя!.. – запротестовал он.
– Я не хочу… Не мешай… Пожалуйста…
– Нет!..
Но не ему решать; сонливость утяжелила веки. Юноша снова начал проваливаться, на этот раз будто вниз. По воле девушки он засыпает, лишаясь права отказаться от ее жертвы.
– Ты…
– Меня хватит лишь на одного из нас… Прости…
– Не… на… до…
Его губы даже не сомкнулись, когда началось сновидение. Странное, потому что разум остался в бодрости. Глаза закрылись; но веки не мешают видеть, как магия девушки залечивает его смертельную рану. Энергия светится в ее теле цветным сплетением потоков, и вытекает через руки, выливается из ладоней прямиком в дыру на животе. Это видно! Видно, как ее жар струится в его тело и там растворяется, как молоко в чае. От этого ощущения в душе наступает первозданный покой… Но ненависть, как сопротивление, запретила подчиниться даже добрым силам.
Он стал выталкивать ее энергию из себя; не зная как, он просто начал это делать. И тогда в его теле воспламенились тлеющие угли и разгорелись костры. Потоки силы из бардовых стали красными; нагнетая давление, ускорились в замкнутых руслах, подобно крови в артериях и венах. Белое свечение из ладоней девушки начало отторгаться, а затем вытесняться обратно красным гейзером из живота юноши. Рубеж столкновения потоков поднялся до локтей, до плеч.
Упертый юноша не понимает, что тем не спасет девушку, угасающую от противоборства. Она умрет; и он следом – потому что останется брешь, из которой вытекут его жизненные силы. Но теперь, когда девушка поняла, что он тоже маг – появился шанс.
– Положи ладони на мою грудь… – прошелестели ее слова.
Отчаянная надежда в ее слабеющем голосе убедила довериться. Рассудок юноши стал следить за происходящим как руководитель – лишь отдавая приказы. Руки повиновались, прикрыли рану от пули… и теперь, через шлюзы на ладонях потекла красная энергия, вмешиваясь в блеклые краски внутри девушки.
Поток из ее рук стал синим. Растворяясь в огненных реках юноши, раскалил их до оранжевого сияния. Словно магма вулкана, энергия забурлила в теле, выплескиваясь в грудь девушки; в синеву, которая становится ярче, голубеет.
Предельно ясно, что энергия – в равной степени телесная и духовная субстанция. Что ее поток направляется усилием воли, которым юноша привык пользоваться на тренировках, заставляя двигаться изнуренное тело. И когда он это понял – вложил свое рьяное упорство.
Восьмерка, образованная его и ее руками – засияла так ярко, что стала одного цвета. Тела разгорячились, покрылись испариной. Тихие стоны послышались в дыхании, замирающем от плотского удовольствия. Наслаждение от единения одурманило; тела сами начали двигаться. Девушка стала тереться, словно штаны ничему не мешают. Юноша стал приподымать и опускать ее, раскачивая на пылающей жаром промежности. Никто не заметил, что от ран не осталось и шрамов.
Экстаз дошел до пика, сжал в крепких объятьях, задержал мгновение!.. и отпустил, полностью сливая напряжение… Приятно измученная, девушка упала на грудь юноши; каштановые волосы застелили его щеку. Жадно дыша, оба почувствовали то особое сердцебиение, когда пульс настроен на ритм Вселенной. Обволакивающий покой накрыл пледом…
Дождь, моросящий по крыше внедорожника, вновь стал слышим. Он словно ласково шепчет: «С возвращением…».
* * * *
Иссякающий дождь постукивает в крышу машины. Ставшая клеткой для девушки – теперь она разбита. Заложница лежит на заднем сидении; в плену объятий юноши. Не сопротивляется…
Весь тот ужас, который перенесла сегодня, начался так внезапно… Был обычный студенческий день, далеко не первый практикум в госпитале; в кругу привычного коллектива, среди двадцатитрехлетних ровесниц.
И вдруг к ней подходит незнакомый мужчина, просит уделить внимание. Растерянная, она последовала за ним в коридор, где получила в руки фотографию. И оцепенела.
За одно мгновение, прежняя жизнь обрушилась. Подруги, учеба, дом, жизнь в городе – все это девушка утратила. Она в панике уставилась на фотоснимок, сделанный из квартиры напротив ее дома.
В голове, преодолевая сопротивление, укоренился роковой факт – на фото запечатлено окно ее кухни, и девушка возле подоконника; которая святящимся куполом магии лечит комнатное растение. Сколь ужасно это ни было признать, но та, кто на снимке – теперь держит его. Дорожащими руками изорвала фото на мелкие кусочки, умом понимая бессмысленность поступка.
Мужчина улыбнулся; ему не надо объясняться, что магу не место среди горожан. Он просто поманил, и девушка пошла. Без сопротивления села в его машину; лишь там осознала, что произойдет дальше.
Видя, что ее отчаяние приводит маньяка в восторг – девушка как могла успокоила себя. Водитель ухмыльнулся и велел снять обувь; сказал, что не хочет испортить обивку каблуками, когда раздвинет ее ноги. Выкидывая туфли одну за другой, он хохотал, пока пленница скулила. Стало невыносимо хуже, когда он остановился и перебрался к ней. Захотелось умереть мгновенно, спасаясь от грязи насилия.
Но вот маньяк перестал истязать ее грудь, затаился, глядя в окно; в котором девушка увидела юношу. Тут же исчезла выстраданная отреченность от пытки. Надежда ударила по сердцу разрядом тока. Сорвался кляп страха, и пленница закричала как никогда прежде. Она не поняла, что смогло оборвать ее вопль; растерянно посмотрела на пистолет в руке маньяка, растерянно притронулась к отверстию под грудью…
В тот момент, когда из-за нее начался бой – для девушки исход потерял всякий смысл. Она ощупала края кровоточащей ранки – узкой и сквозной дырки; подумала о том, что ее желание умереть исполнится.
Девушка в синем окровавленном платье обхватила колени, сжалась на краю заднего сиденья. Прислонила голову к холодному окну; смиренно ожидая, когда анемия положит конец этому кошмару.
Гулко бьется сердце, выталкивая жизнь; головокружение отделяет от чувств. Ко всему безразличная, она терпит остатки своего времени, вместо самолечения. Она не верит, что прогуливающийся юноша победит вооруженного маньяка…
Уже на грани покойного беспамятства она узнала, что ошиблась. Слезы хлынули кипятком по холодным щекам, когда освободитель заглянул в салон. Но вот он без сознания упал на сидение; и девушка увидела его смертельную рану. Стало ясно, что глупая ошибка станет фатальной для одной из гаснущих жизней. Нельзя было поддаваться отчаянию, дожидаться смерти. Надо было бороться за свою жизнь; как незнакомый юноша боролся за ее свободу. Все сложилось так нелепо…
Вытирая соляной ручей с воспаленных щек, девушка знала, что должна сделать. Замысел судьбы стал прозрачно ясен. Впервые в жизни она испытала столь сильное чувство истинно правильного поступка. И не было никакой жертвы в том, чтобы отдать жизнь ради достойного человека. Светлая, но все же грусть, наполнила душу, когда остатки энергии тела потекли донорством.
А потом оказалось, что юноша способен использовать магию. Это означало спасение для двоих
