ходовыми словами, и все всё понимали. Так что надобность в лишних словах сама собой отпадала.
Дрюндель и Косой тоже уставились на Костю, как будто увидели его впервые. Чёбот отвернулся, словно ему было всё ясно – «начитался» парень книг. Телепень, как всегда, не понял, о чём разговор, и поэтому никак не отреагировал. Худой и тощий, как глиста, Скел смотрел с интересом, потирая шею под воротником рубахи, словно ему туда попала еловая иголка.
– Ну… если мы оставим там всё, как есть… – Костя ткнул рукой в туман, – что-нибудь, что может оказаться полезным для деревни, то будет ещё хуже. Опять же атаман не одобрит и скажет, что мы облажались. А если не скажет, то подумает. После этого нам ничего дельного не доверят.
– Хм… – хмыкнул Телепень и, соображая, почесал затылок. – А ведь он прав... Деревня – это святое!
Чёбот помолчал, а потом сказал не очень уверенно:
– Я, как все.
На том вроде бы и порешили. Быстренько связали верёвки, и Костя произнёс, обвязываясь ею:
– Как только дёрну три раза, пойдут Чёбот и Скел. Только по веревке, и ни шагу в сторону. Остальные ждут. Если что, будете тянуть.
Как это у него выходило командовать, он и сам не знал, однако все слушались, и это было хорошо, потому что самым важным было дело, а не пререкания и споры.
– Кого тянуть?.. – заикаясь, спросил Косой.
– Ну нас, конечно, – пошутил Костя.
Зря он так пошутил. Косой шутки не понял, только поёжился в своей худой дошке.
– Ага… – тупо согласился он и по привычке посмотрел левым глазом куда-то в небо.
Заметно было, что он не на шутку встревожен. Не ожидал Косой такого поворота событий.
– Я тоже хочу! – вдруг заявил Телепень. – Я самый здоровый, – и в подтверждение этого расправил свою и без того широченную груди и повёл бабскими жирными плечами.
– Вот, самый здоровый, – сказал Костя, – поэтому будешь нас оттуда тянуть, если что... Понял?
– Понял… – нехотя подчинился Телепень.
– Ну и отлично, – сказал Костя и, не задумываясь, шагнул в туман, плотный, вязкий, как вода, и пропал в нём.
Оставшимся тут же стало не по себе. Косой окончательно потерял мужество, он сделал два шага прочь и едва не заголосил, как бабы в деревне.
– Куда?! – спросили хором Чёбот и Телепень, придерживая верёвку и отпуская её по мере того, как она натягивалась. – Помогай лучше!
***
Туман был таким густым, что было видно не дальше, чем на три метра, и очень странным на вкус. Через некоторое время Костя сообразил, что так, должно быть, пахнет горючее, или что там залито в баки «вертолёта». Горючее, конечно, больше нечему пахнуть, решил он.
Почва под ногами была мягкой, податливой – мелкие плоские камешки чёрного цвета, кое-где пучки обычной травы. А ведь наверху скалы жёлтые, думал Костя, странно как-то, и камни тоже должны быть жёлтыми. Пару раз он явно отклонялся от курса, пока снова не находил следы падения «вертолёта»: то кусок алюминия, то оторванную лопасть, то битый плексиглас. И наконец увидел его. Он лежал аккурат в самом конце склона, там, где он переходил в следующий склон Девяти холмов красных дьяволов. Длины верёвки только-только и хватило.
Костя снял с себя верёвку, привязал её к оторванному колесу и дёрнул три раза. Потом взял в руки древнюю «тулку» двенадцатого калибра, которая была единственным их оружием, кроме, конечно, ДШК, и с опаской приблизился к «вертолёту».
«Вертолёт» лежал на боку, беспомощно подставив к свету голубое брюхо. Таких «вертолётов» Костя прежде не видел. Он привык, что они больше похожи на крокодилов – длинные, горбатые, с пушкой под кабиной пилота. А этот был пузатым, как вздувшаяся рыба, хотя и с вожделенной пушкой, от одного взгляда на которую было ясно, что она приведена в негодное состояние, потому что ствол был закручен, как штопор. Салон же был смят тяжелым двигателем. Двери тоже не было, вместо неё зияла дыра. Со свету трудно было разобраться в хаосе, царившем внутри. Костя только разглядел искореженный металл, какие-то зелёные ящики, придавленные крышей, и, не найдя ничего интересного, полез в кабину. И ступил во что-то подозрительно мягкое, а когда отдернул ногу, то понял, что это человек, точнее, то, что от него осталось – кусок мяса и перемолотых костей в обрывках военной формы – десантник. Их было четверо, пристегнутых в креслах и изрешечённых очередью так, словно они побывали с мясорубке. У одного вообще была оторвана голова. Костя невольно поискал глазами и обнаружил её, зажатую между шпангоутами. Шлем был сорван, и на светлых коротких волосах запеклись сгустки крови. Второй, с тяжелым подбородком и проваленной грудью, показался до жути знакомым. Он каждую ночь являлся Косте в кошмаре со своим безобразным шрамом через левую часть лица и вывернутым, как у дьявола, веком. Только на этот раз веко и глаз были по-настоящему мертвы.
Костю слегка замутило, он подался назад наружу, но вместо этого очутился в кабине лётчиков. Картина здесь была ещё хуже. Лётчик, который был справа – оказался раздавленным в лепешку, а тот, который висел на ремнях – командир, тоже был не в лучшем виде: левая рука сломана, и из комбинезона торчала голубовато-розовая кость. Но не это оказалось самым страшным, а то, что лётчик, голова которого свесилась набок, вдруг открыл глаза и произнёс ровным, спокойным голосом:
– Освободи меня, видишь, меня зажало!
Это уже было чересчур. Костю едва не вырвало. Как в тумане, цепляясь «тулкой» за металл, он сделал два шага прочь и неуклюже прыгнул вниз головой на землю, споткнувшись перед прыжком. Да и прыжка, собственно, никакого не получилось. Просто он вывалился, как куль с тряпьем, и даже не почувствовал, как ударился о землю.
– Вот это да!.. – услышал он голоса. – Вот это да! – восхищался Чёбот, ощупывая бока «вертолёта», как перевернутую лодку на берегу. – Вот это да! Вот это да! Святые угодники!
Похоже, от избытка чувств его основательно заклинило. За ним, как тень, руки в карманы, следовал высокий и сутулый Скел. Они возникли из тумана, словно привидения, и Костя поспешил подняться, вытирая окровавленные руки о скудную траву и чёрную землю.
– А вот и атаман! – обрадовался Скел. – Нашёл что-нибудь?!
Костя постарался придать своему лицу нормальное выражение, хотя его всё ещё тошнило, и сказал, делая над собой усилие:
– В кабине… там…
Разумеется, если бы он сказал, что лётчик живой, а десантник – его знакомый из кошмаров, ему грозило остаться в гордом одиночестве, потому что Чёбот и Скел наверняка задали бы стрекоча. Но всё произошло как-то само собой, и через мгновение Чёбот, слазив в кабину, явился, размахивая, как ковбой, двумя пистолетами в жёлтых кобурах.
– Класс! – заорал Скел, складываясь, как циркуль, и являя миру тощий зад. – Класс!
– Там ещё один, – сказал Чёбот Косте. – Хочешь, себе возьми.
– Не хочу, – ответил Костя, чувствуя, как тошнота волнами подкатывает к горлу.
Он подумал, что пистолет придется выковыривать из раздавленного десантника и что в деревне всё равно оружие заберёт Рябой. И конечно, никуда не полез. Пусть пацаны достают и тешатся на здоровье.
– Жаль, пушку попортило… – деловито рассуждал Чёбот, обходя вертолёт во второй и в третий раз.
За ним, потрясенный его щедростью, неотвязно следовал Скел и с восхищением рассматривал огромный чёрный пистолет. Он целился из него во всё, во что можно было целиться, но стеснялся стрелять. Кобура уже висела у него на животе, и вообще, выглядел он очень глупо, как пятилетний пацан, дорвавшийся до долгожданной игрушки.
Снова в кабину лётчиков Костя не сунулся. Не может быть, думал он. Так не бывает. Мне показалось. Тот… со шрамом, и лётчик в кабине... Может быть, так туман действует, а может, от недосыпу? Но в брюхо «вертолёта» заглянул и, стараясь не оборачиваться, вытащил помятый железный ящик, на крышке которого черной краской была нанесена интригующая надпись: «осторожно, оружие».
Внутри ящика, который Костя открыл не без труда, в специальных пазах лежали странные винтовки. Не надо было быть знатоком, чтобы понять, что это не обычные «калаши», распространённые в каждой деревне, а что-то диковинное, тем более что на каждой винтовке было написано маленькими черными буквами «плазматрон». Что это такое, Костя не знал, но догадывался. Оружие, явно неземное, какое же земное, если цивилизация давно кирдык? – рассуждал он.
– Что это?.. – сунул в ящик лохматую голову Чёбот.
В его голосе прозвучали нотки ревности: надо же, Костя нашёл что-то более стоящее, чем обыкновенные пистолеты.
– Ха-ха-ха… – радостно отреагировал Скел, – так они ж сломаны!
Действительно, удар шпангоутом пришелся точно поперёк невиданного оружия и погнул все три ствола.
– Там ещё есть… – сказал Костя, не испытывая ни малейшего желания лезть в «вертолёт» третий раз.
Его соплеменники, однако, движимые жаждой наживы, резво нырнули в брюхо «вертолёта».
– Да здесь на всех хватит! – радостно заорал Чёбот, выкидывая наружу зелёные ящики.
Из трёх только один оказался целым, а в двух покореженных осталось только две неповреждённые винтовки, итого, пять штук.
– Ты там никого не видел?.. – осторожно спросил Костя, кивнув на «вертолёт» и почему-то ежесекундно ожидая, что из него вот-вот появится лётчик без руки, а за ним – человек со шрамом.
– Никого… – Чёбот был занят исключительно осмотром оружия.
– Совершенно никого?..
– А-а-а… мертвяки? – на мгновение отвлёкся Чёбот. – Так это же кайманы! Чего на них глядеть?! – отмахнулся он.
И то правда, с облегчением подумал Костя, значит, мне всё привиделось, и человек со шрамом, и лётчик. Значит, кайманы. Вот они какие. Совсем, как люди, нестрашные.
– Вот это да! Вот это класс! Вот это вещь! – Чёбот и так, и эдак крутил «плазмотроны». – Вот счастья-то привалило!
Скел старался не отставать от него, и к его жёлтой кобуре добавилась винтовка тёмно-зелёного цвета и гирлянда круглых плоских обойм. Остальное всё они сложили в ящик и, пыхтя, как три толстых слона, попёрли наверх. А там у них, заикаясь от страха, спросили:
– А где Косой?..
И тут выяснилось, что Косой пропал.
– Он к вам спустился… – растерянно сообщил Телепень. – Мы думали, он с вами…
– Как к нам?.. – удивился Костя и едва не скатился назад к «вертолёту».
– Ну ты же знаешь, Косой малость сдвинутый, чуть что за нож хватается… – хлюпнул носом Телепень.
– Да он, как ваш зов услышал, так и дёрнул вниз… – ответил Мелкий Бес и заморгал белесыми ресницами, похожими на моль.
– Не учи дедушку кашлять… – возразил Костя. – Никого мы не звали, больно надо.
– Не звали, – кивнул Скел, – Скажи им, скажи! – потребовал он у Чёбота.
– Не звали, – подтвердил Чёбот.
– Значит, почудилось! – испуганно воскликнул Телепень.
– Эхе-хе-хе… – только и вздохнул Костя. – Развели вас, пацаны, как последних лохов.
Правда, он не сказал им, кто именно. Он и сам не знал, кто, но то что всех их развели, было очевидно.
Глава 2
Бой в деревне
Сколько они ни кричали, сколько ни стреляли из «тулки», Косой так и не отозвался. Чёбот перекрестился и сказал:
– Святые угодники.
Костя ещё раз сбегал вниз, но ничего, кроме разбитого «вертолёта», не обнаружил: ни дошки, ни тела Косого, ни даже того лётчика, который попросил его отстегнуть. «Вертолёт» оказался пуст. Пропали все десантники, кроме того, у которого была оторвана голова. От
